До последнего слова  - читать онлайн книгу. Автор: Тамара Айленд Стоун cтр.№ 63

В чулане уборщика я раздвигаю швабры и распахиваю скрипучую дверь. Окидываю взглядом черный потолок, черный пол и черные стены, которые совсем не кажутся черными, а все потому, что оклеены разномастной бумагой. Стул стоит там же, где и всегда. Стойка для гитары темнеет в углу. Сейчас она пустует. Включаю ближайшую лампу и запираюсь изнутри.

Оглядываюсь, внимательно рассматривая все, что находится в комнате, – как и всегда. Когда я впервые осталась здесь одна, я обошла ее, читая стихи на стенах в случайном порядке и возвращаясь к тем, которые понравились мне больше остальных. Помню, как меня накрыло волной спокойствия, когда я наконец отыскала текст песни Эй-Джея, и то наслаждение, с каким я читала стихи Сидни, написанные на обертках от фастфуда. За несколько часов я ознакомилась с десятилетней поэтической историей этого места, прочла стихи поэтов, давно закончивших нашу школу. Когда я села на диван и начала писать свое стихотворение, глаза у меня побаливали от усталости. В тот день уходила я из «Уголка поэта» с чувством благоговения перед всеми, кто когда-либо переступал порог этой удивительной комнаты.

Теперь же я уверенно и неспешно иду к невысокому книжному шкафчику, стоящему в правом углу, и включаю лампу, которая тут же заливает стену светом. В тот первый день я не дошла до этого места, а за последние несколько месяцев ни разу не приклеивала сюда свои собственные стихи. Иначе обязательно заметила бы, чем этот угол отличается от всех остальных.

Стены здесь увешаны одинаковыми линованными листами с тремя дырками, исписанными одним и тем же правильным, красивым почерком, между словами – аккуратные пробелы.

Неподалеку от лампы замечаю деревянный пенал. Беру его, кручу в руках, провожу кончиками пальцев по причудливым волнам и завитушкам на крышке и замечаю на ней три буквы: К.Э.М.

Возвращаю пенал на полку и медленно его открываю. Внутри лежит помятый тетрадный лист. Дрожащими руками достаю его и разворачиваю. Это не стихотворение. А письмо. Дыхание у меня перехватывает, когда я понимаю, что написано оно тем же почерком, что и стихи на стене напротив.

Дорогой мистер Б.!

Возможно, вы начнете винить себя в том, что я собираюсь совершить. Но не стоит. Эта комната не принесла мне никакого вреда. Напротив, именно она продлила мне жизнь.

Вы подарили мне место, где можно было уединиться, и помогли наполнить его словами и людьми, которым можно доверять. Это был самый добрый и щедрый подарок, какой я только получала за всю свою жизнь. В этой комнате я была по-настоящему счастлива.

Если бы можно было собрать ту радость, какую я испытывала здесь каждый понедельник и четверг, положить ее в карман и унести с собой, чтобы было потом чем себя ободрить в трудную минуту, я бы так и сделала. Поверьте, я старалась как могла.

Вы мне больше ничего не должны. Но я очень надеюсь, что вы выполните мою последнюю просьбу.

Это место стало сокровищницей слов. Только вообразите, как бы выглядели эти стены, если бы эту комнату нашел каждый, кто искренне нуждается в подобном убежище. Можете ли вы себе такое представить? Я – да.

Вот мой ключ. Передадите его дальше?

С любовью,

Инстинктивно хватаюсь за шнурок, висящий у меня на шее, и крепко сжимаю его в кулаке.

Уголок Кэролайн.

Так вот почему мистер Б. не запирает дверь театра по просьбе Эй-Джея. Вот почему никому не рассказывает об этой комнате. Вот почему периодически выносит отсюда мусор и пылесосит полы.

Он знал Кэролайн. Он обустроил эту комнату для нее и замаскировал дверь и замок, чтобы это убежище никто не нашел. А она попросила передать ключ тем, кто в этом нуждается, и он выполнил ее последнюю просьбу. И выполняет ее до сих пор.

Сжимая письмо в одной руке, другой хватаюсь за край шкафчика. Ноги у меня подкашиваются.

Так значит, «Уголок поэта» появился благодаря Кэролайн Мэдсен.

Подхожу поближе к стенке и провожу рукой по листам, которыми она заклеена, словно впервые с ними знакомясь.

Это ее стихи.

Читаю названия и первые строки, но некоторые листы приклеены слишком высоко, и слов не разобрать. Ухожу к сцене и возвращаюсь со стулом, а потом залезаю на него, чтобы прочесть как можно больше.

Под самым потолком замечаю стихотворение под названием «Неуверенность» и читаю его про себя. Потом перехожу к следующему – оно называется «Одна во мраке». Затем читаю еще одно – у него нет названия, но оно начинается со строки «Аллитерация летяще нас ласкает!».

Ее стихи красивые и смешные, и чем больше я их читаю, тем горше плачу и громче смеюсь. Но вместе с тем творится что-то странное, и только на середине четвертого стихотворения я понимаю, в чем дело.

Начинаю читать вслух.

Приступив к пятому стихотворению, расправляю плечи, выпрямляю спину, чтобы стать как можно выше, начинаю читать громче, четче и звонче. Произносить написанные ею строки приятно, радостно чувствовать, как они вновь оживают – и пусть никто, кроме меня, не слышит, какие они чудесные. Дочитываю их таким же громким, уверенным, сильным голосом – так, как ей бы и хотелось.

Я прочитала уже больше пятидесяти стихотворений, когда, наконец, остается одно, последнее. Оно висит довольно низко, рядом с деревянным пеналом, и вокруг него, словно тонкая рамка, проступает черная краска, которой выкрашены стены. Интересно, его специально именно так повесили?

Оно называется «До последнего слова». На этот раз я читаю про себя.

Зажимаю ладонями рот. Из глаз снова текут слезы. Сплошные тройки: в каждой строке – по три слова, в каждой строфе – по три строки…

Перечитываю стихотворение – на этот раз вслух. Голос дрожит, и приходится делать паузы после каждой строки, чтобы восстановить дыхание. Иногда я останавливаюсь, потому что мне хочется всей кожей впитать смысл какого-то слова или фразы. Но когда добираюсь до последней строчки, сдерживать рыдания уже не получается.

Это ее последнее стихотворение.

Я вдруг понимаю, что Кэролайн и впрямь привела меня сюда, пусть и очень необычным способом, привела в эту удивительную комнату, к этим людям, зная, как мне всего этого недостает.