— Нет, Джон, я не стану шпионить ради тебя, — упрямо покачала она головой.
— Ну совсем немножко, — с заискивающей улыбкой произнес тот. — Ты ведь хотела бы мне помочь? А я, в свою очередь, помогу тебе. Так мы вместе отомстим этому Кэннону.
София даже рассмеялась самоуверенности брата.
— Но ведь я хотела отомстить ему за то, что он, приговорив тебя к каторжному судну, отправил тебя на верную смерть.
Джентри злобно сверкнул глазами:
— Что ж, Кэннон действительно отправил меня на верную смерть. И черт возьми, в том, что я остался жив, его заслуги нет!
— После всех преступлений, что были на твоей совести, любой другой на его месте без малейших колебаний отправил бы тебя туда же, — возразила София. — Ведь ты и твои сообщники ограбили карету, убили ни в чем не повинного старика…
— Старикана я не убивал, — вмиг ощетинился Джентри. — Мне нужны были только его деньги, а не жизнь. По голове его стукнул другой.
— Что ж, может, в твои намерения и не входило его убивать, но результат один — человека не стало. Ты же из простого грабителя превратился в сообщника убийцы, — сказала София, но потом, заглянув брату в глаза, продолжила уже чуть более мягко: — Увы, прошлого уже не вернуть. Нам остается одно — строить свое будущее. Но так дальше продолжаться не может. Подумай сам, Джон.
— Это почему же?
— Потому что нельзя считать себя неуязвимым. Рано или поздно ты совершишь ошибку — такую, которая приведет тебя прямо на виселицу. Мне страшно подумать о том, что я могу потерять тебя во второй раз. К тому же разве та жизнь, которую ты ведешь, для тебя? Разве ты был рожден для того, чтобы…
— Моя жизнь устраивает меня во всех отношениях, — оборвал ее Джентри. — София, не знаю, каким ты меня помнишь, но теперь я совершенно другой человек. Ты меня поняла?
— Нет, — упрямо ответила она. — Я не понимаю, как ты можешь жить так, как живешь. Ты ведь достоин лучшей участи, ты лучше, ты выше, ты благороднее…
Но Ник Джентри лишь горько усмехнулся.
— Это говорит о том, что ты знаешь.
Он поднялся и, подойдя к камину, положил руку на массивную мраморную полку. Языки пламени отбрасывали на его лицо свет, играя на коже и волосах оттенками черного и золотого. Немного постояв в задумчивости, брат вновь повернулся к ней. На лице его читалась настороженность.
— Расскажи-ка лучше мне чуть больше про Боу-стрит, — произнес он нарочито развязным тоном. — Ты утверждаешь, что имеешь доступ в архив. Кстати, мне как раз нужны кое-какие сведения.
— Я уже сказала тебе, что не стану этого делать. Не хочу предавать сэра Росса. Обманывать его доверие.
— Чем же тогда ты занималась последние два месяца? — напомнил он ей. — Что мешает тебе делать то же самое сейчас?
София поняла, что не сможет отмахнуться от этого вопроса — Джентри удовлетворит правда, и только правда.
— Джон, — начала она, осторожно подбирая слова, — за это время между мной и сэром Россом возникло некое… взаимопонимание.
— О Боже! — вырвалось у Джентри, и он машинально пригладил волосы. — Так вы с ним…
Казалось, он никак не может подобрать нужные слова. Поняв его вопрос, София утвердительно кивнула.
— Подумать только — моя сестра и Монах с Боу-стрит! — пробормотал Джентри с видимым омерзением. — Вот это месть! Лечь в постель к человеку, который едва не отправил меня на тот свет! Хорошее возмездие, ничего не скажешь! Что ж, в таком случае буду вынужден кое-что тебе объяснить.
— Он предложил мне выйти за него замуж.
В глазах Джентри мелькнула злоба. Казалось, он сейчас взорвется от гнева.
— Я скорее убью тебя, чем позволю выйти замуж за такого, как он!
— Таких добрых людей, как сэр Росс, я еще не встречала.
— Ах, ну конечно, Росс Кэннон, ходячая добродетель! — раздраженно воскликнул Джентри. — И если ты выйдешь за него замуж, он не даст тебе об этом забыть. Помяни мое слово, он будет постоянно напоминать тебе, что ты его недостойна. Ты скоро взвоешь от его благородства и благопристойности. Кэннон заставит заплатить тебя сполна за все твои слабости и недостатки.
— Ты так говоришь, потому что не знаешь его, — спокойно возразила София.
— Это я не знаю его? Да я его знаю гораздо дольше, чем ты. В нем нет ничего человеческого, София!
— Нет, он добр. Он умеет прощать, умеет сострадать. И он отлично понимает, что я далека от совершенства.
Неожиданно Джентри посмотрел на сестру оценивающим взглядом, от которого той стало не по сeбe, — он насупился, от чего лицо его приобрело поистине дьявольское выражение.
— Смотрю, ты в нем чересчур уверена, — хмуро произнес он.
София встретила его взгляд.
— Да.
— Тогда давай проверим твою преданность на деле, София, — произнес Джентри, вновь облокотившись о каминную полку. — Ты добудешь для меня из архива нужные мне сведения. А если нет… Что ж, в противном случае я расскажу твоему бесценному возлюбленному, что он сделал предложение сестре своего заклятого врага. Посмотрим, как он отреагирует, узнав, что в жилах Софий Сидней и презренного Ника Джентри течет одна и та же кровь!
София едва не отшатнулась, потрясенная его дерзостью.
— То есть ты меня шантажируешь? — прошептала она в ужасе.
— Выбор за тобой. Ты можешь добыть для меня то, что мне нужно… или же можешь потерять своего бесценного сэра Росса. Решать тебе. Посмотрим, действительно ли ты уверена в его способности прощать.
София не знала, как реагировать на слова брата. В ее мозгу молнией промелькнула мысль: «О Господи, неужели прошлое будет и дальше стоять у меня на пути?»
— То есть ты хочешь, чтобы я сам сказал Кэннону, что я твой брат? — тем временем повторил Джентри.
Ответа на этот вопрос у нее не было. Она знала только одно: Росс — единственное, что есть у нее в жизни. Человек, который значит для нее все на Свете. И стоит ему узнать о том, что она связана с Ником Джентри, как, возможно, он постарается закрыть глаза и на это. Но кто знает, не станет ли это известие последней каплей, что переполнит чашу его терпения? Кто поручится, что после такого известия Росс захочет смотреть ей в глаза, не вспоминая при этом всякий раз, что она сестра его заклятого врага?
Нет, она скорее умрет, подумала София, чем позволит ему узнать эту страшную правду. Ей не перенести того, как воспримет это известие Росс, особенно сейчас, когда они стали так близки. Она просто не вправе рисковать — ибо на карту поставлено слишком многое. По сути дела, вся ее жизнь.
— Нет, — ответила она хрипло и не узнала собственного голоса.
Как ни странно, в глазах Джентри промелькнуло разочарование, словно в душе он надеялся, что она попробует бросить ему вызов.