Миф об утраченных воспоминаниях. Как вспомнить то, чего не было - читать онлайн книгу. Автор: Элизабет Лофтус, Кэтрин Кетчем cтр.№ 68

Целая страница в «Мужестве исцеления» посвящена теме «взыскания компенсаций». Уильямс рассматривает диапазон выплат («по своему опыту могу сказать, что выплаты обычно варьируются приблизительно от 20 000 до 100 000 долларов), а также добавляет сноску о том, что в будущем средняя сумма компенсационных выплат, скорее всего, возрастет⁴. Также рассматривается возможность получать выплаты от страховой компании владельца недвижимости за ущерб, причиненный по «неосторожности».

В последнем разделе представлен анализ затрат и выгод от подачи иска. Несмотря на то что жертва «сталкивается с ощущением, что ее надежды не оправдались, и разочарованием», когда дело улажено, но «эмоциональное восстановление все еще впереди», выгоды от подачи иска в суд представляются очень значимыми:

В конце раздела приводится список адвокатов (с телефонными номерами и адресами), специализирующихся на делах взрослых жертв.

В «Тайно выживших» (Secret Survivors) Сью Блум на двух страницах рассуждает на тему «Привлечение виновника к ответственности». Она пишет, что иск дает жертвам «возможность получить подтверждение своим словам от системы, которая отвернулась от них; положительный исход таков, что система признает – да, что-то произошло, и да, он не имел на это права». Блум также рассматривает практические основания для подачи иска. Выплаты могут быть использованы для того, чтобы погасить «огромные расходы на медикаменты и психотерапию женщинам, чья способность зарабатывать (изначально низкая из-за половой принадлежности) подорвана еще больше из-за ущерба, причиненного насилием».

Пожалуй, это и есть вполне логичный и актуальный для нашего времени способ завершить обсуждение странной и таинственной проблемы вытесненных воспоминаний о сексуальном насилии. Если не остается другого выхода (а лучше прежде чем у вас не останется другого выхода), наймите адвоката и подайте иск о возмещении ущерба.

Еще пара напутственных слов

В середине книги Рене Фредриксон есть одно короткое предложение, содержащее двадцать одно слово и предупреждающее о возможной опасности. Мы хотели бы продублировать здесь этот совет в надежде, что содержащаяся в нем правда станет противовесом часто повторяющемуся утверждению о том, что «восстановление воспоминаний – самый целительный процесс».

Если бы только у нас был способ отделить ложную реальность от правды. Но его нет, и в большинстве случаев, когда речь идет о «вытесненных» воспоминаниях, у нас его никогда не будет. Вера – корень проблемы. Если мы думаем, что что-то реально, это становится нашей правдой, и едва ли найдется кто-то, кто сможет сломить нашу веру.

К сожалению, у психотерапевтов не больше инструментов, чем у кого-либо еще, для того чтобы разглядеть истинный свет правды. Возможно, стоит еще раз повторить выводы психолога Майкла Нэша, касающиеся способности врачей отделять вымысел от реальности: «В конце концов, мы (как врачи), не можем отличить выдумку о прошлом, в которую верит пациент, от реального воспоминания. На самом деле вполне вероятно, что между этими двумя явлениями вовсе нет никакой структурной разницы».

В конце марта 1992 года мне позвонил мужчина, назвавшийся Майком Паттерсоном из города Сидар-Рапидс. Он начал с того, что его дочь на основе вытесненных воспоминаний, недавно восстановленных во время терапии, обвинила его в гнусном поступке, а именно – в сексуальном насилии.

– Гнусный, – повторил он. – За последние полгода я поговорил со многими экспертами, и я все время слышу это слово. Поэтому я посмотрел его в словаре. Оно значит «внушающий отвращение, порочный, заслуживающий порицания». Так вот, сексуальное насилие – это гнусно, но и ложные обвинения – это тоже гнусно, и я должен положить им конец.

Он объяснил, что старался связаться с каждым, кто мог бы ему рассказать что-нибудь о работе памяти, природе и сути этого «явления, называемого вытеснением», и о том, что могут сделать родители, чтобы защититься, когда их несправедливо обвиняют.

– Профессор Лофтус, – отчеканил он (его голос со среднезападным говором звучал в трубке четко и ясно), – как нам доказать обратное? Как мне доказать, что я ничего не делал?

– Что ж, я не могу этого доказать, – сказал он, отвечая на собственный вопрос, – поэтому я решил сделать кое-что еще. Состояние моей дочери – ее зовут Меган – начало ухудшаться, когда она стала ходить к психотерапевту, который специализируется на таких вещах, как духовно-психологические вопросы, реабилитация жертв насилия и неблагополучные семьи. Я подумал: лучше будет выяснить, что же именно происходит на этих психотерапевтических сеансах, поэтому я нанял частного сыщика. Это женщина, и она притворилась пациентом с теми же симптомами, что у моей дочери. Ее прослушивали, и у меня есть аудиозаписи с ее сеансами. Я знаю, что вы провели несколько экспериментов по внушению и формированию ложных воспоминаний, и я подумал, что вам будет интересно послушать эти записи.

– У вас есть записи с сеансов психотерапии? – спросила я, взволновавшись.

Если Майк Паттерсон действительно получил записи с сеансов, во время которых психотерапевт не знал, что разговор записывается, у него было то, чего не было больше ни у кого. Хотя критики терапии по восстановлению вытесненных воспоминаний подозревали, что предположения, ожидания и давление со стороны психотерапевта могут влиять на процесс, у них не было ни единого доказательства. Все, что у них было, – это субъективные воспоминания психотерапевтов и пациентов о том, что происходило во время сеансов, а эти воспоминания подвержены тому, что психологи называют «ретроспективным искажением». Ретроспективное искажение возникает, когда мы думаем о прошлом и изменяем некоторые факты или заполняем пробелы преувеличениями и догадками или принимаем желаемое за действительное. Мы склонны помнить детали, которые делают нас «хорошими» (счастливыми, умными, щедрыми, сочувствующими, толерантными, великодушными и т. д.), и игнорировать то поведение, мысли или эмоции, которые могут выставить нас «плохими» (равнодушными, беспечными, манипуляторами, грубыми, грустными, упрямыми, эгоистичными и т. п.).