Миф об утраченных воспоминаниях. Как вспомнить то, чего не было - читать онлайн книгу. Автор: Элизабет Лофтус, Кэтрин Кетчем cтр.№ 56

Хотя мы скептически относимся к вероятности того, что эти и другие агрессивные терапевтические методы могут быть полезны в поисках истины, мы не сомневаемся в реальности детского сексуального насилия или травматичных воспоминаний. Мы не ставим под вопрос серьезность травмы изнасилованного ребенка, а также мужчин и женщин, молча страдающих от воспоминаний о сексуальном насилии, о котором они никогда не забывали. Мы также не сомневаемся в навыках и таланте психотерапевтов, с любовью и большой заботой работающих над тем, чтобы извлечь воспоминания, которые долгое время были слишком болезненными, чтобы о них говорить.

Многие измученные люди годами живут, храня темный секрет о своем жестоком прошлом, и находят мужество обсудить свои детские травмы только в атмосфере поддержки и сочувствия на сеансе психотерапии. Мы не оспариваем эти воспоминания. Мы ставим под вопрос лишь те воспоминания, которые называют «вытесненными»¹, – воспоминания, которых не существовало до тех пор, пока кто-то не начал их искать.

ОСНОВНЫЕ ПОЛОЖЕНИЯ

Инцест – это эпидемия

Первый принцип, который наиболее яростно отстаивает движение жертв инцеста: сексуальное насилие в семье совершается гораздо чаще, кем кто-либо может себе представить. Психиатр Джудит Льюис Герман говорит об инцесте как о «распространенном и значимом для многих женщин опыте», а психотерапевт и известная писательница Сью Блум в своей книге «Тайные жертвы» заявляет, что «инцест – настолько частое явление, что его можно назвать эпидемией… В каждый момент времени более 75 % моих пациенток составляли женщины, изнасилованные в детстве кем-то, кого они знали».

Тут же приводятся статистические данные, подтверждающие эти тревожные заявления. Беверли Энгель в своей книге «Право на невинность: лечение травмы от пережитого в детстве сексуального насилия» (The Right to Innocence: Healing the Trauma of Childhood Sexual Abuse) цитирует сведения из трех различных источников: опубликованные в августовском выпуске газеты Los Angeles Times за 1985 год данные соцопроса среди взрослых, согласно которым около 38 миллионов респондентов были изнасилованы в детстве; проведенное доктором Генри Джиаретто исследование 250 000 случаев в рамках программы по защите детей от сексуальных посягательств, которое показало, что каждая третья женщина и каждый седьмой мужчина были изнасилованы до 18 лет; и проведенное в 1986 году исследование социолога Дианы Рассел, в котором приняли участие 930 женщин из Сан-Франциско и которое показало, что 38 % участниц подверглись сексуальному насилию до 18 лет. Когда стал учитываться нефизический контакт (то есть демонстрация гениталий), более половины участников исследования Рассел заявили об изнасиловании.

Пугающая статистика, но в то же время эти данные якобы должны звучать успокаивающе. Энгель пишет: «Пусть вас это успокоит. Быть может, вы чувствовали себя одинокими в своих страданиях, но это не так. Многие люди страдают от той же боли, страха и гнева. Вы не одиноки».

За статистикой сразу же следуют определения и толкования понятия «инцест». Поднимаются и настойчиво задаются вопросы. Блум пишет:

В своем анализе Блум приводит несколько примеров инцеста: отец маячит около ванной комнаты, пока ребенок находится внутри, или заходит в комнату без стука; старший брат принуждает сестру раздеться; водитель школьного автобуса заставляет ученика сесть рядом с ним; дядя показывает порнографические картинки четырехлетней племяннице; отец ревнует свою дочь или не доверяет ее молодому человеку; родственник то и дело пристает к вам с вопросами о вашем сексуальном опыте. Важным считается не само событие, а субъективные переживания ребенка – то, «как именно» к нему относились или прикасались. Таким образом, факт сексуального насилия определяется тем, «как именно» священник на прощание целует ребенка или «как именно» няня ведет себя с ребенком во время купания.

Басс и Дэвис, авторы книги «Мужество исцеления», соглашаются, что наиважнейший фактор при определении того, было ли то или иное действие инцестом, – это личный, физический, эмоциональный и духовный опыт ребенка или подростка. Они также приводят примеры нефизических инцестуальных действий или «нарушения доверия»:

Беверли Энгель рассказывает о собственном воспоминании, демонстрируя, что решающим фактором в вопросе о насилии служит испытанный ребенком дискомфорт, о котором свидетельствует тревога и смущение при мысли об этом случае. Уровень дискомфорта можно оценить позднее, много лет спустя:

Но – поднимает руку скептик, сидящий в заднем ряду, – ведь это уже взрослая Беверли, которая восстанавливает и анализирует воспоминание многолетней давности, разве нет? Осознавала ли юная Беверли что-то подобное, когда ее целовала мать или вскоре после этого? Возможно, ее больше тревожил тот факт, что мать «напивалась в стельку», а не сам факт поцелуя? Не соединилась ли интерпретация взрослой Беверли, четкая и отполированная годами обучения и работы с жертвами инцеста, с воспоминанием об этих неприятных, но довольно безобидных случаях?

Те, кто задает эти скептические вопросы, по-видимому, не улавливают сути. На самом деле речь не идет о подростковых чувствах Беверли, потому что она была юной и незрелой, а значит, неспособной адекватно оценивать и понимать ситуацию, в которой находилась. Лишь повзрослев и оглянувшись в прошлое, она смогла понять значение своего раннего опыта. И если во время восстановления воспоминаний она испытала чувство, что ее изнасиловали, то, вероятно, так оно и было. Ей даже не обязательно помнить об этом.