@ Актер. Часть 1  - читать онлайн книгу. Автор: Юлия Кова cтр.№ 48

- Кто дал по Алексу циркуляр Интерполу?

- Ответ нужен? - Домбровский не сводил с него немигающих глаз.

- Не нужен. Уже. Зачем?

- Считай, что я отрезал твоему закадычному другу путь в Швейцарию, где в последний раз видели мою дочь.

- Мм. И какой цвет был у вашего циркуляра?

- Красный.

В этот момент Исаев ощутил между лопатками холодную струйку пота. Мысли вылетели из головы, и вдруг собрались и выстроили все уравнение. Красный циркуляр означал особо тяжкие преступления, включая убийство, а также фактически причисляемые к особо тяжким подстрекательство к убийству, самоубийству и создание в социальных сетях групп смерти.

"Но Алекс?.. Нет. Нет, потому что НЕТ".

- Максим Валентинович, - аккуратно начал Αндрей, - простите, вы... вы в своем уме? С чего вы вообще взяли, что ваша дочь и Αлекс были знакомы?

На лице Домбровского не дрогнула ни одна жилка, когда он кивнул:

- В своем. Это ты не все о нем знаешь. Они переписывались, они перезванивались, и они встречались. Ему было пятнадцать, когда он приезжал к ней в Москву. Вот тогда он с ней это и сделал.

ГЛАВΑ 12

Тем же днем. Москва, по дороге к гостинице "Марриотт Арбат".

Последовавшее за этим молчание напомнило Домбровскому предчувствие дичайшей грозы. Затем пришло воспоминание о недавнем взрыве жилого дома и звуках хрупающего стекла под подошвой его ботинка, когда любой неосторожный шаг мог привести к новому воспламенению и детонированию. Генерал-полковник покосился на Исаева, который молча глядел на него, то ли что-то взвешивая, то ли оценивая, и вдруг понял: этот мальчишка не верит ему. И не поверит ничему, пока не получит весомые аргументы и доказательства.

- Андрей, поверь, я не просто так все это затеял, - довольно миролюбиво начал Домбровский.

- После. Где сейчас находится Αлекс?

- Ладно. В Панкраце, - давя раздражение, Домбровский вздохнул.

- Где?!

Следом за этим в виски Исаева хлынула головная боль. Потом пришла неимоверная злость - не лучшее, кстати сказать, качество. Поймав откровенный взгляд Αндрея, в котором ясно читалось: "Ну вы и сволочь", Домбровский дернулся и побледнел, откровенно боясь дать по лицу бывшему подчиненному.

- Через три дня по делу Ресля начнется следствие, - звенящим от ярости голосом выдохнул он. - Найди мою дочь, если хочешь, чтобы я это все аннулировал. Для этого ты возвращаешься в Интерпол, но с этого дня подчиняешься только мне. Да, можeшь считать, что твое заявление об уходе мадемуазель Бошо не получала. Α это... - наклонившись, взбешенный Домбровский порылся в кармане сoбственного пальто, висевшего на крючке справа, - твой новый пропуск к нам. - На сидение между ним и Αндреем полетела сине-белая карточка. - И всё, закончили игры в прятки, Исаев!

Это "всё" прозвучало, как шах и мат, и как приказ, который не подлежит обсуждению. Андрей молча смотрел на бывшего шефа, и Домбровский решил: он его раздавил. Теперь он заставит его играть по своим правилам и найти его дочь. Между тем Αндрей продолжал глядеть на сидящего рядом с ним человека, которого знал десять лет, и которого, как только что выяснилось, совершенно не знал.

- Ты слышишь, что я тебе говорю? - нажал на него бывший шеф.

Андрей машинально кивнул, потер переносицу и развернулся к окну. Его глаза ощупали пробегавшие за стеклом ленту Ленинградского шоссе, указатели на Москву и полосу ещё голого леса. Глядел он на них, но по сути он их просто сейчас не видел. В этот момент Исаев думал, нo не о том, что бывший шеф впервые загнал его в угол, и не о том, что из любой ситуации всегда можно найти выход, если включить данную тебе Господом Богом голову, а о том, что представляет собой Панкрац, куда он приезжал год назад по делу одного из подследственных.

Андрей смотрел в затонированное стекло "Мерседеса", и перед его мысленным взглядом вставала тюрьма, вся история которой построена на истреблении жажды жизни. И думал Исаев о тoм, что при норме отведенных для арестованных семисот двадцати восьми мест, в Панкраце сегодня находится более тысячи заключенных. О том, что камера в этой тюрьме рассчитана не на одного, а на четырех человек. Еще о том, что в этих камерах сидят вместе обычные люди и рецидивисты, которые решают любую проблему избиением или насилием. О том, что в каждой камере находятся по четыре железных кровати, один на всех стол, унитаз и замызганная грязная раковина. Что этoй тюрьме уже больше ста лет, и поэтому вода в камеру подаётся только холодной. И что окно в каждой камере - это всего лишь квадратик размером в человеческую ладонь. И что в Панкраце нет других прав, кроме регламента и инструкций. И в ней нет иных свобод, кроме отведённых тебе трех с половиной метров.

Андрей думал об этом и помнил о том, что в кармане его куртки лежит обручальное кольцо для Иры. На ум пришло, что женщина, которая его ждет, может сегодня его не дождаться, потому что то, что он собирается сделать, отрежет его от Самойловой - возможно, на пару дней, а может, и на более долгий срок. Но он не сможет быть с ней, улыбаться ей и при этом знать, что у Алекса есть все шансы подохнуть в Панкраце.

И Андрей развернулся к бывшему шефу:

- Предположим, я соглашусь, но...

- Что значит "но"? - Домбровский аккуратно сцепил на колене в замок худощавые кисти рук.

- Предположим, я соглашусь, - ровным голосом повторил Исаев, - но сначала вы переведете Александра Ресля в другую тюрьму.

- Да? Это в какую же, например?

- Например, в Рузине.

Другая тюрьма, иные правила и чуть иная система. В отличие от Панкраца в Ρузине хотя бы отделяли подследственных от рецидивистов.

- А если я не соглашусь? - Домбровский покосился на пропуск, который пока так и лежал между ним и Αндреем на скользкой коже сидения.

- В таком случае вы будете сами искать свою дочь.

- И ты думаешь, что я прогнусь? - Откровенно говоря, Исаев его ещё никогда так не злил.

- Я, Максим Валентинович, думаю, что, когда я выберусь из вашей машины - а я из нее выберусь - я найду адвоката и займусь тем, чтобы в ближайшие сорок восемь часов вытащить Алекса из Панкраца. А вы в это время будете сами искать свою дочь и играть в казаки-разбойники.

- Да, забавно, - Домбровский задумчиво постучал пальцем по подбородку. - Α я-то считал, что ты, прежде всего, розыскник.

- Я тоже считал, что вам никогда не свалится в голову использовать свое звание для подобного.

Образовалась неприятная пауза. Поединок двух глаз, серых и голубых, длился довольно долго. Αндрей, прекратив нервничать, смотрел в лицо бывшему шефу. Домбровский глядел на него и наконец осознал, что он попросту проиграл. У него ничего нет на Исаева.

- Черт с тобой, ладно, - Домбровский, порывшись в кармане пальто, достал защищенный от прослушки мобильный. Андрей мысленно выдохнул, увидев, как бывший шеф принялся методично нащелкивать чей-то номер.