Софья Палеолог - читать онлайн книгу. Автор: Татьяна Матасова cтр.№ 16

Колизей в XV веке вовсе не был ревностно оберегаем как самый большой амфитеатр Античности. Его камни порой использовали для строительства новых зданий. Так, гуманист папа Павел II (1464–1471), венецианец по происхождению, выстроил для себя из этих камней в 1455–1460 годах палаццо Венеция — один из первых ренессансных дворцов города. Колизей находится в нескольких минутах ходьбы от этого здания. Дворец, как и разрушающийся амфитеатр, стоит по сей день. С его балкона любил обращаться к народу Муссолини…

Перемещением частей античных зданий в 1451–1453 годах в Риме занимался в том числе Аристотель Фиораванти — архитектор, который будет возводить для Ивана III Успенский собор в Московском кремле. Он «перевозил и устанавливал монолитные колонны древнего храма Минервы и передвигал четыре древние монолитные колонны для нового парадного двора перед базиликой Святого Петра».

Вообще, отношение к античным древностям в эпоху Средневековья и даже Раннего Возрождения у римлян было особым. Тогда их воспринимали гораздо более утилитарно. Внимательно изучивший путеводитель путешественник непременно обратит внимание на античные колонны, поддерживающие своды многих средневековых храмов. Например, в церкви Санта-Мария-ин-Трастевере можно видеть колонны из римского храма Исиды. Сегодняшний турист изумится и тому, что на верхних этажах театра Марцелла (I век до н. э.) с эпохи Средних веков и до сих пор (!) живут люди. Жилой дом, восходящий к античным временам, есть и в Лукке.

Улицы Вечного города во времена Софьи Палеолог также были совсем другими. Вернее, Софья ходила по другим улицам. Известная каждому русскому туристу виа Систина (она же «страда Феличе»), где жил Н. В. Гоголь, была прорублена в массиве средневековой застройки лишь в конце XVI века. Другая любимая гостями города улица, ведущая от пьяцца дель Пополо к Испанской лестнице, — виа дель Бабуино — была прорублена меж старых домов по велению папы Климента VII только в 1520-е годы.

Собственно, о большинстве прямых и тем более широких улиц Рима можно сказать, что они появились не ранее XVI столетия. Многолюдные ныне районы, по которым протянулись улицы Кавура и Наполеона III, были отстроены только в 1870–1880-х годах. В начале XX века П. П. Муратов писал об этом: «Вся эта часть города, древний Виминал и склоны Эсквилина и Квиринала, занята новыми кварталами… ради желания сделать Рим похожим на другие европейские столицы. Еще сорок лет назад здесь тянулись только огороды и виноградники…»

Лишь в начале XVI века была найдена античная скульптура Лаокоон, вдохновившая многих скульпторов Возрождения. Только в 1488 году был открыт знаменитый Domus Aurea — «Золотой дом» Нерона. По римскому преданию, один местный житель провалился на своем огороде под землю и очутился в прекрасной зале с удивительными росписями. Эти росписи, как известно, оказали существенное влияние на итальянскую живопись Высокого Возрождения. Одними из первых живописные сокровища Domus Aurea увидели выдающиеся художники — Пинтуриккьо, Рафаэль и Гирландайо.

Рим середины XV века во многом был еще средневековым городом — беспорядочным, утопающим в грязи, пропитанным запахами гнили. Хроника Стефано Инфессуры, написанная в ту пору, сообщает: «Мясники, рыбаки, сапожники и скорняки, которые живут в самых красивых частях города и там занимаются своим ремеслом, выбрасывают или незаконно хранят кожи, тухлое мясо и рыбу, навоз, экскременты и зловонные туши на улицах, площадях и в других публичных и частных местах…»

Запахи в городе были другими не только из-за обилия нечистот. Сегодня римские таверны предлагают разнообразные пиццы, спагетти, потроха в томатном соусе, блюда из баклажанов и артишоков. По вечерам центр города окутывают запахи этой стряпни. В середине XV века всё было иначе и на кухнях готовили совершенно другие блюда. Америка еще не была открыта, а потому томатным соусом, без которого сегодня представить себе итальянскую кухню решительно невозможно, блюда не заправляли. Пицца была придумана во второй половине XIX века. Спагетти существовали, однако обыкновенно их подавали не только с сыром и маслом, но и со сладкими заправками — сахаром и корицей. Их варили подолгу, понятие al dente было не в моде. Артишоки — один из символов римской кулинарии — начинают активно распространяться лишь с конца XV века. Что до блюд из баклажанов с чесноком, то их готовили только в еврейском квартале.

Чем же питались римляне во времена Софьи? С эпохи Средних веков и вплоть до сего дня в Риме широко использовали оливковое масло, сыры, апельсины, лимоны и душистые травы. В чести были зеленые салаты, капуста, каштаны, мелкая фасоль. Римляне любили и блюда из домашней птицы и яиц. Говяжьи потроха — рубец, почки, хвосты — обыкновенно готовили в лимонном, остром или пшеном соусе. На полях Лацио — области вокруг Рима — росли злаки: просо, сорго и ячмень. Часто на столах римлян бывали ньокки — клецки из тертых сухарей, муки, сыра и яиц. (С XVIII века ньокки стали готовить не с сухарями, а с картофелем.) В Тибре водилось много рыбы, а также миноги, которые тоже употреблялись в пищу. По свидетельству гуманиста Бартоломео Сакки, более известного под именем Платина, самые крупные миноги доставляли по всей Италии именно из Рима. Тибрская рыба была хорошим подспорьем для многих небогатых горожан, как простых торговцев и ремесленников, так и искателей античных сокровищ. Когда молодой Помпонио Лето — в будущем выдающийся гуманист — приехал в 1463 году в Рим с юга Италии, он испытывал многие лишения. Современники вспоминали, что «иногда он позволял себе роскошь отведать рыбы, им самим пойманной в протекавшем у его тогдашнего жилища Тибре…».

Блюда из говядины, свинины и дичи были только на столах у знати, к которой, впрочем, Софья, несомненно, относилась. Она не раз вкушала мясо оленей, косуль и куропаток, хорошо знала вкус пармской ветчины и болонской мортаделлы. Возможно, она пробовала и новый для европейцев рис, который только начинали выращивать в Ломбардии. Аромат кофе Софье был не знаком, однако вкус хороших итальянских вин она знала наверняка. Надо полагать, что позже русская кухня с ее кислой капустой и квасом стала для нее большим открытием.

Несмотря на различия в питании, и простолюдины, и аристократы жили в одном и том же городе, составляя его немногочисленное население. Римские краеведы отмечают, что к началу XV века город был воистину «деградирующим» местом.

Печальное состояние Рима первой половины XV века имеет свое объяснение. В XIV столетии он испытал серьезное социально-политическое потрясение: с 1309 по 1378 год папы не жили в городе. Это был период так называемого Авиньонского пленения пап. Французский король Филипп IV Красивый находился в остром конфликте с папой Бонифацием VIII. Наследовавший папский престол Климент V, француз по происхождению, в 1309 году переехал со своим двором в Авиньон. Это негативным образом сказалось на жизни в Риме. «Длительное отсутствие пап, курии и вообще кипевшей там прежде жизни католической церкви довело город до состояния крайней нищеты. Главный источник его существования (оказание различных услуг паломникам. — Т. М.) внезапно иссяк — или во всяком случае резко обмелел… Уход папства фактически лишил население основного заработка — эффект можно сравнить с тем, что случилось бы с современным Лос-Анджелесом, если бы вся индустрия развлечений… внезапно исчезла… В экономике начался застой, население резко сократилось. Улицы поросли бурьяном. Для паломников настали опасные времена. В городе царили вседозволенность и беспорядок… ни один мирный путешественник или торговец не мог чувствовать себя в безопасности на римских улицах».