Дом за порогом. Время призраков - читать онлайн книгу. Автор: Диана Уинн Джонс cтр.№ 98

– Конечно. Она сейчас сидит в травматологии. Шарт ее туда отправила.

На это Фенелла коротко хохотнула – смех у нее неожиданно оказался таким же оглушительным, как певческий голос. И они снова умолкли.

Так не годится, подумала пациентка. Я еще столько всего не знаю.

– Фенелла, который час?

Фенелла поглядела на золотые часики на запястье – несомненно, она вытянула их из Самого, как и уроки вокала.

– Начало пятого.

Еще час прошел.

– Фенелла, а помнишь, к нам являлся призрак?

Фенелла тут же вскинулась. Глаза ее, и без того большие и красиво увеличенные косметикой, стали просто огромные.

– Мы его прогнали. После обеда он исчез.

– Как? Что мы сделали?

Фенелла пожала плечами. Теперь это был изящный жест, но означал он то же самое, что всегда у Фенеллы: она все знает, но не скажет.

– Фенелла, прошу тебя. Мне ужасно важно знать. Как ты не понимаешь – это же я была тем призраком!

– Если ты думаешь, что мы до сих пор не догадались, ты дура, – неохотно отозвалась Фенелла. – Но это было много лет назад. Сейчас никто из нас уже ничего не может поделать.

– Да нет же! – воскликнула ее сестра. – Я знаю, что могу все исправить!

– Этак ты себя в гроб вгонишь, – сказала Фенелла. – Типун мне на язык, конечно. Ну ладно, хотя я не до конца понимаю, как так получилось. Шарт что-то такое сказала, и мы все поехали куда-то на велосипедах, и у нас почему-то получилось, хотя как, я не знаю. В общем, когда мы приехали обратно, призрака с нами уже не было, но мы все промокли, и Уилл и Нед попались, потому что были мокрые.

– А куда мы поехали?

Этого Фенелла, очевидно, не хотела говорить. Она терпеть не могла отвечать на вопросы. Особенно на важные. Обычно в таких случаях она молчала как рыба или притворялась, будто забыла. Ей же всю жизнь было трудно что-то объяснять. Но поскольку вопросы ей задавала тяжелобольная сестра, она взяла себя в руки и ответила:

– Мы поехали туда, где вроде бы обитала Мониган, – куда же еще.

Ее сестра прекрасно понимала, каких усилий Фенелле стоило это сказать. Она попыталась улыбнуться, и Фенелла улыбнулась в ответ двузубой улыбкой, которая гораздо больше подходила бы к веснушкам и двум гулькам надо лбом, чем к облику нынешней элегантной Фенеллы.

– Спасибо. А где она жила?

Фенелла снова сделала над собой усилие и ответила точно так же, как ответила бы семь лет назад:

– За Сонным Пейзажем, за Изнанкой Потустороннего.

XII

Она помчалась обратно – снова призраком, но уже победоносно. Она была уверена, что мысль вступить в противоборство с Мониган принадлежала не Шарт, а ей. Выходит, ей удалось повести сестер, а может, и мальчиков, в какую-то атаку на Мониган. Ей не терпелось вернуться в сад, к миске с кровью.

И вот она вернулась. Вот сад, по-прежнему залитый нездорово-желтым солнечным светом, и зеленые яблочки еще блестят от капелек дождя. Но пока ее не было, что-то случилось. Эмалированная миска валялась в траве кверху дном. Призрак уставился сверху вниз на темные комья земли, приставшие к ней, на бурое кольцо грязи. Курицы, деликатно приподнимая лапы, расходились от призрака подобру-поздорову.

Шалаш Мониган в отдалении лежал в руинах. По прямоугольнику пожелтелой травы были разбросаны клочья ковра. Сушилка для белья и два шезлонга, на которых держался ковер, были разломаны на куски, и на местах свежих разломов показалась желтая древесина. Наверняка дело рук Шарт – кого ж еще.

Призрака охватил леденящий ужас. Сестры все поняли, но еще не видели, на какие злодеяния способна Мониган. Она сказала им, что все это сделала Мониган, а они в ответ осквернили святилище Мониган. Теперь Мониган разгневается.

Она повисла над клочьями мокрого ковра, вслушалась, вчувствовалась – она сама не знала, как это назвать, – и ждала Мониган и гнева Мониган. И ничего не произошло. В саду тихо. Мониган здесь нет. Где же?..

Конечно, Мониган здесь нет. Старая плесневелая кукла, которая уже больше года изображала Мониган, исчезла. Среди клочьев ковра и обломков дерева ее нет и следа – ее вообще нет в саду. Что они с ней сделали, с этой куклой? Куда увели Мониган?

Призрак ринулся в дом выяснять. Никого. В кухне мухи вились над тремя тарелками, наскоро выскобленными, с остатками еды. Задняя дверь стояла распахнутой. Из всего этого следовало, что они выбегали в спешке, но призраку захотелось все проверить. В гостиную. Никого. На полу по-прежнему валялись кукурузные хлопья. Поверху громоздились свергнутые со стеллажа книги, бумаги и карта Северного Гемпшира. Портрет Фенеллы уставился на призрак с кресла, в тусклом косом луче солнца плясали пылинки.

– Шарт! Имоджин! Фенелла! – закричала призрачная сестра беззвучно и безрезультатно. Ответом ей было лишь жужжание мух.

Она метнулась к лестнице, и тут что-то зашевелилось. Бурый ковер, сваленный грудой на полу, поднял большую косматую морду и со стоном встал на ноги. Оливер стоял и смотрел на нее, слегка помахивая хвостом. И скулил – еле слышно, беспокойно, выдыхая через огромный нос.

Она знала этот скулеж. Оливер так грустил. Он хотел сказать, что все ушли, а его бросили. Она слышала его частенько, когда возвращалась из школы и вела себя тихо, а Оливер думал, что он один.

– Ой, бедный Оливер! – сказала она.

Оливер слегка насторожил уши, скулеж сошел на нет. Он ее слышал. Он единственный слышал ее. Но вот послушается ли он ее команды?

– Хороший песик, Оливер, – сказала она. – Иди сюда. Ушли – так давай их поищем. Ну, искать, малыш!

Она бросилась из комнаты за открытую заднюю дверь и замерла там.

К ее великому облегчению, Оливер потащился следом. Остановился на пороге рядом с ней и опустил голову, смирный, будто шахтерский пони, и такой же большой, – ждал, куда она теперь направится.

– Ищи Шарт, – сказала она. – Ищи их, малыш. Вперед.

Оливер не пошелохнулся. Она в отчаянии вспомнила, как Шарт всегда говорила, что он тупой как пробка и начисто лишен нюха.

– Ну как хочешь, а я пошла! – сказала она и помчалась обратно в яблоневый сад.

Оливер снова грустно заскулил. Он не любил дальние прогулки и всегда сопротивлялся до последнего, если его пытались вывести, но оставаться один на каникулах не любил еще сильнее. И теперь он понимал, что от него за яблони улетучивается последняя надежда на человеческое общество – пусть и очень странное, но какое уж есть. Оливер испустил тяжкий вздох и решил предпринять моцион. Протопал к сараю в углу сада. С надеждой сунул тяжелую морду в открытую дверь. И снова вздохнул. Там было пусто – только ржавели останки древнего трехколесного велосипеда.