Лед - читать онлайн книгу. Автор: Лалин Полл cтр.№ 27

– Я выиграл тендер и завтракаю с тобой, так что, полагаю, я аттестован.

– Ха. Имеется что-то еще, о чем мне следует знать? Я тебя никогда не видел таким.

– Carpe diem ^[28]. – Едва Шон сказал это, как понял, что это правда. – Вилла «Мидгард» для меня – огромная возможность не только прилетать в Арктику в любое время, когда захочу, но и как-то помочь защитить ее. И сделать деньги. С тех пор, как мы встретились…

– Я знаю. Ты одержим льдом. Но давай проясним: ты предлагаешь мне больше рисковать и больше работать просто так?

– У тебя будет твоя прежняя ставка на вилле «Мидгард». И ты получишь уникальную возможность сделать для мира что-то стоящее.

– Скажи, чем они заманили тебя? Это должно быть нечто особенное.

Шон ответил настолько непринужденно, насколько мог:

– Рыцарство. Я думаю.

– Что? Всего лишь нашивка и шутовская приставка к имени? Я надеюсь, к этому прилагается какая-то недвижимость? Да брось, я думал, ты ненавидишь всю эту хрень с наследственными привилегиями.

– Ну да. Но ты знаешь, откуда я вышел. Я работал, у меня есть талант, я плачу по счетам и создаю рабочие места и благосостояние, и я хочу иметь свое место за столом. Одних денег в этой стране недостаточно. Деньги сами по себе не обеспечат тебе уважения.

– И ты думаешь, что какая-то нашивка обеспечит? – Кингсмит покачал головой. – Шон, мальчик, позволь рассказать тебе. Когда был последний раз в Далласе, я зашел в музей искусств и увидел там твою картину, «Айсберги» Фредерика Чёрча ^[29]. Увидел своими глазами, я стоял перед ней и представлял, как ты смотрел на нее мальчишкой. Сколько тебе было?

– Двенадцать.

Шону стало не по себе при мысли о том, что Кингсмит смотрел на эту картину.

– Я спросил, можно ли ее купить, чтобы отдать тебе. – Кингсмит взглянул на него. – Ты знаешь, она буквально бесценна – ее не продадут ни за какие деньги. Ну ладно, не раскисай, ты же знаешь, я этого не выношу.

– Я вовсе не раскисаю.

– Хорошо. Я вспомнил об этом только для того, чтобы ты понял: я на самом деле сознаю, какой долгий путь ты прошел. Я больше всего ценю людей, вышедших из ниоткуда, и ты один из них. Ты богатый человек. Но если тебе этого недостаточно, если ты готов лезть из кожи вон за нашивку, ладно, для тебя это нечто большее.

– Это достойная награда в ответ на призыв. И содействие защите Арктики.

– Отлично. У каждого свои демоны или святыни, или что там еще. Так что, если ты говоришь, тебе нужна моя помощь, но остальное ты берешь на себя, я тебе помогу. Хорошо?

– Спасибо, Джо. Спасибо тебе огромное.

– Уже сказал Тому об этой спецгруппке?

– Еще нет. – Шон ответил с легкостью, но ему не хотелось встречаться глазами с Кингсмитом.

Он еще не говорил Тому, скажет потом.

– Вот что я сделаю, – сказал Кингсмит, глядя на свой телефон. – Я свяжу тебя с Дэнни Лонгом. Он твой земляк, но в действительности гражданин мира. На него можно положиться. Скажешь, я рекомендовал его.

Зазвонил телефон Шона. Упоминание о Томе заставило его напрячься. Ему нужно будет найти правильный момент, чтобы объяснить все это, но прежде следовало сдвинуть дело с мертвой точки.

Платаны в Лондоне растут повсюду. Невосприимчивые к загрязнению окружающей среды, с высокими стволами и раскидистыми кронами, они составляют на улицах мозаику золотых, зеленых и серых тонов. Обычно они начинают зеленеть в мае, но в тот февральский вечер, когда Шон спешил по Южной набережной на встречу с Мартиной, он заметил первые зеленые листочки. Они договорились пойти на закрытый кинопоказ документального фильма 1922 года «Нанук с Севера» ^[30], организованный посольством Канады. Шон видел этот фильм много лет назад, еще студентом, когда сообщество «Поиск пропавших полярников» крутило его фоном на своей вечеринке, но он тогда был так пьян, что ничего не запомнил. Сегодня этот кинопоказ был официальным основным мероприятием, предварявшим неформальную встречу энтузиастов, исследователей Арктики, на банкете после фильма.

Собравшиеся уже сидели и свет в зрительном зале погас, когда Шон с извинениями протискивался к своему месту, где его ждала Мартина. Она стиснула его бедро в знак приветствия и поцеловала. Парч, сидевший на три ряда впереди, обернулся и помахал Шону. Он щелкнул себя по горлу и указал на часы. Ему не терпелось поделиться слухами с выставки вооружений.

На сцену вышли женщина и трое мужчин. Исполнительница Таня Тагак представила свою группу, и большой экран озарился светом с оттенком сепии, являя Арктику 1922 года. Шон поежился, услышав пение солистки, если так можно было назвать ее потусторонние завывания и кряхтение.

Эскимосы на большом экране двигались в порывистой манере, знакомой по фильмам Чарли Чаплина, в документальном этнографическом фильме это сбивало зрителей с толку. Одетые в кожу и мех, они наклонялись в камеру и махали представителям двадцать первого века. Шон не мог сконцентрироваться из-за странных звуков, издаваемых солисткой. Он не помнил, чтобы на пригласительном билете обещалось живое музыкальное сопровождение, и в любом случае ожидал чего-то традиционного, никак не предполагая, что извивающаяся фурия в длинном бронзовом платье, облегавшем ее точно рыбья чешуя, обрушит на него немыслимые будоражащие звуки.

Музыканты следовали за всеми модуляциями ее голоса. Шон стал фокусироваться на их звучании – в нем, по крайней мере, было что-то человеческое, пусть даже абстрактность темы и ритмический рисунок не вполне соответствовали его представлениям о музыке. Но звуки голоса этой женщины просто пригвождали его к креслу, точно арктический шторм, а ее тело теперь извивалось так агрессивно, что ему казалось, ее платье вот-вот лопнет по швам. В один момент она звучала словно птица, реющая на ветру, а в другой словно подводная дьяволица, изрыгающая проклятия.