– Джек, телятина кончилась, остался только один цыпленок, – сказал он. – Надо сбавить обороты с рекламой.
Я в недоумении уставился на него:
– У нас что, кончились запасы?
– Именно. Обычно ужинать хотят три-четыре человека. И обычно это сэндвич или гамбургер или что-то в этом роде, но с твоей рекламой мы сегодня накормили четырнадцать человек.
– Разве это плохо?
– Еще как хорошо! Только я никак не рассчитывал, что кто-то вроде тебя сумеет подсобить нам. Завтра уж я подготовлюсь. Мы с Лолой поедем в Вентуорт и сделаем запасы. – Он довольно улыбнулся. – У нас еще полно яиц и ветчины. Подумай, как с ними быть.
Он вернулся в закусочную.
На заправку начали подъезжать грузовики, а легковых машин становилось все меньше и меньше. Водителей грузовиков не надо было уговаривать: они сами знали, что им нужно. Наконец около десяти часов движение стихло и, прождав минут двадцать, так и не увидев зажженных фар со стороны пустыни, я пошел в закусочную. За стойкой два шофера доедали сэндвичи. Йенсен прибирался и складывал в стопки грязную посуду. Кто-то бросил монету в музыкальный автомат, и на всю закусочную ревел блюз. Лолы нигде не было видно, но я слышал, как она гремела посудой на кухне.
– Вам помочь?
Йенсен покачал головой:
– Все в порядке. Мы сами справимся. Отправляйся спать. Сегодня мое дежурство, твоя очередь – завтра. – Он кивнул в сторону кухни и скривился. – Она все никак не может успокоиться, но это пройдет. Завтра начинаем в восемь часов. Договорились?
– Конечно, – сказал я.
– Приходи сюда завтракать. И послушай, Джек, надеюсь, тебе работа так же по душе, как я доволен тобой.
– Мне все очень нравится, – сказал я. – И я рад, что вы довольны. Ну ладно, если я не нужен, пойду-ка я спать.
Я прошел в свой флигель, разделся и забрался в постель. Я здорово устал, но голова была слишком ясной для сна. Невольно я продолжал думать о жене Йенсена – знал, что это плохо, но ничего не мог с собой поделать. Кровать стояла прямо у окна, и мне был хорошо виден весь жилой дом. Прошел еще час, заснуть все не удавалось, и тут я заметил, что в одном из окон дома зажегся свет.
Я увидел Лолу, стоявшую посредине комнаты. Она курила сигарету, затем, лениво двигаясь, потушила ее в пепельнице. Она вытащила заколку из волос, и густая темная копна упала ей на плечи. Я уже сидел на кровати, подавшись вперед и вглядываясь, – сердце вновь застучало, а дыхание участилось. От меня до нее было не больше тридцати ярдов. Она села на стул перед трюмо и начала расчесывать волосы. Лола занималась этим не меньше пяти минут, тщательно и не торопясь, а потом повернулась к кровати и сдернула покрывало. Она подошла к окну и стала расстегивать халат. Когда он распахнулся, Лола подняла руку и опустила жалюзи. Поскольку свет горел позади, ее силуэт был хорошо виден. Она сняла халат, бросила его на пол, и при виде очертаний ее обнаженного тела у меня перехватило дыхание.
Еще долго после того, как она погасила свет, я сидел у окна и смотрел на дом. Только когда у колонки остановился грузовик и из дома вышел Йенсен, я улегся в постель.
Этой ночью я так и не выспался.
Глава пятая
I
Когда без четверти семь утра я зашел в закусочную, Лола, одетая в короткую желтую майку на голое тело и ярко-красные шорты, скребла щеткой стойку. В таком наряде на нее стоило посмотреть! Сочетание каштановых волос, зеленых глаз, смуглой кожи, да вдобавок ко всему ее формы, которые майка и шорты только подчеркивали, представляли собой зрелище, от которого было трудно оторваться.
Она замерла, взглянула на меня исподлобья и вновь принялась за работу.
– Доброе утро, миссис Йенсен, – сказал я. – Не могу ли я чем-нибудь помочь?
Она опять прервала работу, ее зеленые глаза сверкнули недобрым огнем.
– Если мне понадобится твоя помощь, я тебе об этом скажу.
– Конечно, конечно, – сказал я. – Я не имел в виду ничего обидного.
– Если тебе нужен завтрак, то он на кухне.
Она наклонилась над стойкой и взяла в руку щетку. Мне была хорошо видна глубокая ложбинка, разделявшая ее груди. Она подняла глаза.
– На что это ты уставился?
– Ни на что, – солгал я и, обогнув стойку, направился на кухню.
Йенсен сидел за столом, на котором грудой лежали доллары и высились стопки монет. Рядом была чашка с кофе, грязная тарелка, нож и вилка. Увидев меня, он кивнул:
– Проходи, Джек. Будешь ветчину с яйцами?
– Нет, только кофе, – ответил я и взял кофейник, стоявший на плите.
– Мы сейчас приберемся, а потом с Лолой съездим в Вентуорт. Вчера был самый удачный день за последние годы. Эти пятнадцать ужинов пришлись очень кстати. Если так пойдет и дальше, то скоро я смогу уйти на покой. Чтобы тебя тоже заинтересовать, Джек, я буду платить тебе пять процентов от всех счетов за еду. Как ты на это смотришь?
– Это здорово, мистер Йенсен. Спасибо.
– Из Вентуорта я привезу тебе какую-нибудь одежду для работы. Может, еще что посмотреть?
– Мне нужна одежда, но я лучше куплю ее сам.
– Верно. Ты можешь взять машину завтра, съездить в Вентуорт и купить все, что нужно. Я дам тебе аванс в счет твоей доли. Ста долларов хватит?
– Вполне. Большое спасибо.
Швед отсчитал мне пять двадцатидолларовых бумажек.
– Значит, завтра ты съездишь в Вентуорт. – Он откинулся на стуле. – Как думаешь, можно наладить культиватор? Он мне достался практически задаром, но я чувствую, что, если повозиться, его можно наладить.
– Я займусь им.
– Мы уезжаем через час и вернемся около полудня. Ты справишься один?
– Думаю, да.
Я вымыл свою чашку и, закурив сигарету, вышел в зал. Лола расставляла по полкам выпечку и раскладывала таблички с названиями. Она стояла ко мне спиной, и я на секунду замер: вид ее покатых плеч, тонкой талии и тяжелых бедер заставил кровь в моих жилах бежать быстрее. Она наверняка почувствовала мой взгляд, но не обернулась. Я вышел на улицу, взял метлу и начал приводить в порядок территорию у бензоколонок.
Два грузовика остановились заправиться. Я попытался уговорить водителей позавтракать, но они торопились. Закончив с уборкой, я пошел под навес, где стоял культиватор, и занялся его осмотром. На полке я нашел, чем можно было снять ржавчину, и принялся за работу.
Через час заглянул Йенсен:
– Мы уезжаем, Джек. Ты уверен, что справишься?
– Конечно, мистер Йенсен.
– Как с культиватором?
– Придется повозиться, но исправить можно.
Он взглянул на культиватор и положил руку мне на плечо.