Лавкрафт. Живой Ктулху - читать онлайн книгу. Автор: Лайон Спрэг де Камп cтр.№ 155

При всех переменах в своих взглядах в последние годы жизни Лавкрафт так и не дрогнул в своем антикоммерциализме. Скорее, наоборот – как раз тогда, когда он стал дружелюбнее относиться к представителям национальных меньшинств, он стал более твердо противостоять духу конкурентоспособного бизнеса.

«Любая хорошая работа, – писал он, – должна исходить из подсознания», без оглядки на рынок. Клиентура дешевых журналов – «безнадежно пошлая и тупая чернь». «Коммерция более или менее отвратительна всем видам искусства… Чернь и торговцы… ненавидят всю хорошую литературу». «Стимул к получению прибыли не имеет какого бы то ни было значения для любой работы, даже отдаленно связанной с подлинным искусством» ^[627].

Лавкрафт признавал, что его точка зрения не только непрактична, но даже вредна для его выживания. Споря о перепечатке старых рассказов в «Виэрд Тэйлз», он объяснял: «Если это „плохой бизнес“, тогда я говорю: к черту бизнес! Теоретически я способен понять вашу точку зрения в этом вопросе – но в моей сущностной философии жизни глубоко укоренилось противоположное убеждение. Я никак не могу одобрить коммерциализм как конечную цель и испытывать постоянную или искреннюю общность с его методами. Конечно же, необходимо, чтобы каждый человек был обеспечен едой, одеждой и жильем, но я не в состоянии приучить себя к идее приобретения как к важнейшей цели. То есть я не могу думать о затрачивании усилий в непосредственных терминах прибыли. Для меня цели заключаются в 1) создании, если возможно, чего-то внутренне качественного и 2) удовлетворении истинных потребностей. Если мое собственное выживание не может быть обеспечено как побочное по отношению к достижению этих целей, то тогда я убежден, что что-то неправильно. Вот только что мне делать в этом случае, я не могу сказать – но признание трудности никак не изменяет мои главные инстинкты и чувства… Действительность заключается в том, что я всегда нахожусь в летаргическом бездействии, за исключением случаев, когда действую исходя из того или иного побуждения, которое представляется мне обоснованным и целесообразным, – создания чего-то хорошего, насколько только я способен сделать это, и выполнения работы, которую необходимо выполнить».

Лавкрафт не был, как это ему нравилось думать, объективным и беспристрастным. Не существует объективной меры «внутренне качественного»: она пребывает в суждении взирающего. Понятия качественности различаются даже среди культурных и знающих людей.

Точно так же и представление о том, «выполняет» ли кто «работу, которую необходимо выполнить» или «удовлетворяет» ли он «истинные потребности», – субъективно, ибо кто может судить, какие потребности истинны? Люди значительно разнятся относительно правильных «потребностей» во всех жизненных ситуациях. Так что в действительности заявление Лавкрафта представляет собой требование права делать все то, что ему нравится делать. Если же в ответ мир не будет его поддерживать, то тогда с этим миром что-то неправильно.

Конечно же, стремления Лавкрафта были альтруистичными. Но в современном мире нет места для внештатных святых. В нем не принято заботиться о тех, кому, в остальном физически и умственно способным, не достает обычных внутренних импульсов для самосохранения и самопродвижения.

Весной 1936 года Лавкрафт узнал, что Морис Мо намеревается посетить Конференцию писателей «Буханка хлеба» ^[628] в Вермонте. Это старейшая в стране писательская конференция подобного рода.

При здравом взгляде на писательство как на профессию умеренное чтение книг из разряда «как писать», курсы по писательству и писательские конференции могут быть полезны для начинающего писателя с природным талантом. По крайней мере, они могут научить новичка избегать некоторых из тех ошибок, что совершал в своей карьере Лавкрафт.

Для Лавкрафта, однако, любое столь реалистичное, практичное или, как он сказал бы, «коммерческое» было неприемлемо. О писательской конференции он сказал: «Мне не особенно нужна „артистическая“ атмосфера, и я не доверяю любому влиянию, благодаря которому кто-то считает себя „писателем“, а не просто гармоничным отдельным представителем общества. Мой идеал – джентльмен широких интересов – философских, научных, исторических, гражданских, литературных, эстетических, развлекательных и т. д. – в собственной наследственной обстановке, занимающийся искусствами как простым спонтанным и бессознательным дополнением к основному процессу жизни». Несмотря на достойную репутацию «Буханки хлеба», Лавкрафт заявил, что даже «если кто-нибудь предоставит мне деньги на поездку туда, я, скорее всего, потрачу их на путешествие в Чарлстон или Сент-Огастин!» ^[629].

В последние месяцы жизни у Лавкрафта развился интерес к экономической теории. Изменило бы изучение экономики его феодально-аристократический взгляд на бизнес и коммерцию – этого мы никогда не узнаем.

Лавкрафт мрачно продолжал писать, что отказ Райта от «В горах Безумия» «сделал больше, чем что-либо другое, чтобы завершить мою действенную литературную карьеру» и что «…после „В горах Безумия“ все было… провалом… Мне просто недостает того – чем бы это ни было, – что дает возможность настоящему художнику передавать свое настроение… От того, что я хочу делать, я дальше, чем был двадцать лет назад» ^[630].

Тем не менее конец 1935 года был ободряющим. Джулиус Шварц уговорил Лавкрафта позволить ему попытаться продать «В горах Безумия». Вскоре он сообщил, что продал повесть «Эстаундинг Сториз» за триста пятьдесят долларов. За вычетом десяти процентов комиссионных Шварцу Лавкрафту досталось триста пятнадцать.

Примерно в то же время (октябрь 1935–го) у Дональда Уондри оказалась рукопись «Тени безвременья», напечатанная Барлоу. Уондри отослал рассказ Ф. Орлину Тремайну ^[631], редактору «Эстаундинг Сториз». Тремайн купил его тоже, за двести восемьдесят долларов, все из которых отошли Лавкрафту.

Когда рассказы были опубликованы, Лавкрафт громогласно раскритиковал редактирование Трейманом его орфографии, пунктуации и разделения на абзацы. Тем не менее пятьсот девяносто пять долларов были самой большой суммой, которую Лавкрафт когда-либо получал за свои сочинения за столь короткое время. Он почти развеселился: «…Это происшествие определенно обнадеживает и, возможно, открывает для меня новый период напряженного сочинительства». «Я должен позволить Шварцу… торговать другими своими вещами» ^[632].