Тени возвращаются - читать онлайн книгу. Автор: Линн Флевеллинг cтр.№ 28

— Убить тебя? Это было бы страшным расточительством! Как ты мог такое подумать? — он помолчал, затем покачал головой: — Нет, Алек, я ни за что не стал бы тебя убивать. Я рассчитываю, что ты будешь жить у меня долго и счастливо. Если станешь хорошо вести себя и выполнять мои требования, твоя жизнь на самом деле, может оказаться весьма приятной.

Алек вдруг почувствовал: вот он, шанс! Серегил часто хвалил его за умение разыгрывать из себя эдакого наивного юнца. Теперь он, используя эту свою способность, широко распахнул глаза и невинно спросил:

— Значит, Вы действительно не собираетесь убивать меня, илбан? И не потащите меня в койку?

— Даю тебе слово! Я и не думал ни о чём подобном. Знаешь, не все пленимарцы таковы, как те, с кем вам приходится воевать. Наши воины — да, они очень жестоки, но это специально отобранные и обученные люди. Я немного поездил по вашим землям, и могу сказать, что мы обычный народ, не так уж сильно отличающийся от вас. У тебя ещё будет время понять это. Сейчас же — отдохни, а завтра, после того как тебе снова принесут поесть, если будешь хорошо себя вести, я заберу тебя отсюда, и начнем знакомство с твоим новым домом.

— И каковы же будут мои обязанности? — спросил Алек, и тут же спохватился:- илбан.

Это становилось весьма утомительным.

— А ты оказывается, очень умный юноша. Возможно, ты даже сможешь помогать мне в моей работе.

— В занятиях алхимией?

— Да. Думаю, в своё время ты будешь мне очень полезен.

Алек взял миску и опустился на колени, чтобы поставить у ног Ихакобина.

— Благодарю за еду и за Ваши добрые слова, илбан. Теперь, после Ваших слов, мне гораздо спокойней.

Ихакобин взял Алека за подбородок и приподнял его лицо, чтобы выдеть глаза.

— Приятно слышать, Алек. Конечно, я не верю ни слову из всего этого, и тут твоя вторая ошибка.

Он просунул палец под гладкий металлический ошейник и шутливо подёргал за него:

— Тебе не уйти далеко с этой штукой на шее, мой скромный маленький ночной скиталец. Даже если ты срежешь эти рабские метки со своей кожи — ты будешь не первый, кто поступает так.

И потрепав его на прощание по щеке, Ихакобин поднялся и вышел вон. Охранники забрали стул и светильник, снова оставив Алека взаперти.

Он нащупал позади себя кровать и плюхнулся на неё с гулко колотящимся в груди сердцем.

Он назвал меня "ночным скитальцем"! Но откуда, во имя Билайри, он узнал?

Хаба.

Тьма не отпускала его. Серегилу грезились нежные руки, усмиряющие боль, так ласково прикасающиеся к его коже.

Хаба…

Прохладные пальцы скользили по его лицу. Теплые губы косались поцелуем. Напрасно он пытался открыть глаза. Сон… всего лишь сон!

Ему казалось, что он снова в своей постели на Улице Колеса. Он подставил щёку для нового поцелуя…

Алек. Тали…

Палец остановил его губы:

— Нет, хаба.

Нет, конечно нет. Алек никогда не называл его так…

Темнота вновь накрыла его, увлекая в свои глубины.

Хаба!

— Ты все еще валяешься в постели? — воскликнула Мидри, откидывая полог палатки: — Поднимайся же, хаба, вот ведь лентяй! Отец ждет на общей поляне.

Серегил лишь поглубже зарылся в одеяла, изо всех сил зажмуривая глаза и пытаясь притвориться, что ничего не слышит.

— Ну, пеняй на себя, обормот, — пригрозила сестра, исчезая.

Воздух уже нагрелся и был полон убаюкивающего звона цикад. По теням деревьев на ткани шатра он понял, что уже давным-давно рассвело. Он скинул с себя одеяла и вскочил, зная, что лучше не заставлять свою старшую сестру ждать слишком долго. Это Азриель или Иллина могли часами звать его или же войти и начать щекотать, чтоб он поскорее проснулся. Мидри же, скорее надавала бы ему оплеух.

"Опять без завтрака", — подумал он тоскливо. Разве что удастся подговорить кого-нибудь из теток или кузенов сунуть ему хоть что-то, пока не видит отец. Или можно стащить что-нибудь в одном из соседних лагерей: это стало в последнее время их новой любимой забавой.

Он надел длинную белую тунику и постарался как следует разгладить на ней все складки. Еще один повод для Мидри поругаться. Он показал язык воображаемой сестре, быстренько зашнуровал сандалии и наспех прочесал пальцами гриву длинных каштановых волос. С темно-зеленым сенгаи он обошёлся более уважительно. Когда тот был красиво и по всем правилам уложен вокруг головы, он чуть помедлил, затем изящно уронил его концы на левое плечо. Затем прижал пальцы к губам: щеки тут же обдало жаром воспоминаний о тайном поцелуе прошлой ночи — там, под покровом леса. У меня теперь есть возлюбленный!

Улыбнувшись, он откинул на спину концы сенгаи. Что ж, по-настоящему-то любовниками они пока не стали. Но даже если бы всё и произошло, Серегил, конечно, не стал бы демонстрировать это перед отцом, нося хвосты сенгаи, как полагается в таком случае — на плече.

Выскользнув через низкий полог палатки, он пристегнул поясной нож и потуже затянул ремень на своей тонкой талии. "У тебя бедра уже, чем у змеи" — любила повторять тетушка Алира. У неё же, скорее всего, было можно раздобыть и кое-что на завтрак. Он всё ещё размышлял, успеет ли добраться до её палатки прежде, чем снова появится Мидри, разыскивая его, когда вихрем, ловко лавируя между палатками, принесся Кита. Хвосты его зеленого сенгаи развевались, едва поспевая за ним.

— Эй, ну ты чего там?! — запыхавшись, он ткнул Серегила кулаком в плечо, и тут же обхватил своего лучшего друга за шею: — Твой отец уже послал на поиски тебя! Он только что закончил утреннее благословение. И ему не понравилось, что тебя нет.

Серегил пожал плечами, обхватив кузена за талию и направляясь вместе с ним туда, где все обычно собирались.

— Вечно он злится на меня. По крайней мере, теперь у него есть на то настоящие причины. Можно я сегодня я побуду твоим братом? Твоя мать накормит меня?

— Не думаю. Даже лучше, что ты на самом деле не мой брат. Иначе мой отец припас бы для тебя хорошую плётку!

Серегил обнял Киту, радуясь возможности оттянуть момент, когда надо будет предстать перед отцом и терпеть его взгляды, полные молчаливого негодования. Снова и снова. От него, как от единственного сына Корита-и-Мерингила, ждали, что он хоть изредка будет появляться возле своего отца, хотя именно Азриель, на правах старшей дочери, была его правой рукою.

Он вздохнул:

— Жаль, что мы на самом деле не братья.

Люди не из их клана часто принимали мальчиков за близнецов. Они были одного возраста, одинаково сложены — с головы до пят — одинаково полны энергии, и с одинаковым медным отливом темных волос. Кита и его семья жили в том же, похожем на табор, доме их клана; они с Серегилом знали друг друга с колыбели, и были лучшими друзьями, едва, научившись ползать, смогли встретиться.