Разум  - читать онлайн книгу. Автор: Дэниэл Дж. Сигел cтр.№ 93

Соматический уровень реален, но им дело не ограничивается.

Благодаря зрению он легко заметен.

Микро- и макроуровни энергетического потока разума можно воспринимать с помощью майндсайта — способности видеть свой и чужой разум.

Благодаря ей удастся почувствовать, что разум не сводится к отдельному «я». То, что зрение видит как отдельные части, мы воспринимаем как грани единого целого. Способность видеть разум делает неразделимое заметным.

Наш интерпретирующий конструктор умеет создавать фильтр «сверху вниз», из-за которого мы воспринимаем себя как живущих только в теле, «я» повседневности. Это генерируемое восприятие, что «я» есть нечто частное, личное, основанное на теле и находится только в черепе, изолирует нас друг от друга. Может появиться чувство одиночества, глубокой, неизбывной тоски.

Мы действительно живем в теле с его нервной системой и синапсами, сформированными генами и опытом. На структуру головного мозга влияли и продолжают влиять сообщения, которые мы получали от родителей, учителей, сверстников и общества. Кроме прочего, в современном мире принято говорить, что «я» отдельно — и мы часто верим этой ложной информации.

Мозг тоже сформирован генами, а также эпигенетическими регуляторами, которые контролируют их экспрессию. Мы унаследовали генетическую информацию, которая устремляет влияние головного мозга на опыт «я», когда он управляет возникновением воплощенного энергоинформационного потока. Это воплощенный аспект разума. Из-за эволюционной истории мы предвзято сосредоточиваемся на негативном, обращаем внимание на то, что может нам повредить. Понятно, что для выживания это полезно, однако проявляется побочный эффект: склонность к депрессии и тревоге, беспокойству и отчаянию. Способность осознавать разум (майндсайт) необходима, чтобы подняться над этой естественной склонностью головного мозга. Теперь очевидно, что функционирование и структуру мозга получится изменить с помощью разума.

Другой унаследованной склонностью мозга оказывается сосредоточенность на отличиях между людьми внутри и вне группы. Многочисленные исследования показали, что мы — особенно в угрожающей ситуации — обычно с большей добротой заботимся о «своих» и враждебно относимся к представителям «внешней группы» (MacGregor, et al. 1998; Banaji and Greenwald, 2013; Choudhury, 2015). Несмотря на алло-родительство и выработанное в ходе эволюции врожденное стремление сотрудничать внутри группы, столкновение с другими, не похожими на нас, кого мозг объявил членами «внешней группы», может породить грубое, деструктивное поведение. Вместо доброты и сострадания мы отключаем эмпатию и иногда даже не считаем представителей внешней группы людьми. В результате отключаются нейрональные основания и восприятие майндсайта. К людям из «внешней группы» не применяются навыки видения разума, особенно при ощущении угрозы.

Это вызов. Мы родились в теле, которое миллионы лет эволюционировало в сторону построения иерархии, разграничения людей, семей и групп на своих и чужих. Однажды на ежегодной конференции по межличностной нейробиологии мы шли на ужин, и приматолог Стив Суоми рассказал, что когда в сообществе макак-резусов доминирующее семейство становится уязвимым, следующее семейство на иерархической лестнице пользуется возможностью и убивает всех членов первой семьи, чтобы добиться долгожданного альфа-статуса. Я спросил Стива, как долго существует этот вид — как давно такое поведение существовало в нашем прошлом. Оказалось, 25 миллионов лет.

На той же конференции психолог культуры Шелли Харрелл выразила ряд взглядов из области мультикультурной психологии, предположив: «Культура — это то, о чем каждый знает, что это знают все остальные». С ее точки зрения, аспекты нашей жизни, относящиеся к понятию культуры, включают опыт существования, убеждений, связи, принадлежности, поведения и становления. Это способ осветить разумосферу, которая формирует наши отношения в обществе. Культура — это фундаментальная грань того, кто мы есть (Baumeister, 2005). Многие слои идентичности формируют наш опыт внутри культуры. Как сказала Харрелл, перефразируя антрополога Клайда Клакхона и психолога Генри Мюррея (1948) о слоях напряжения индивидуального опыта в идентичности, «мы одновременно похожи на всех, на некоторых и ни на кого».

Но как учесть наши эволюционные склонности и к сотрудничеству, и к соперничеству? У нас есть собственная идентичность, поскольку мы уникальны и не похожи на других. У нас есть групповая идентичность, поскольку мы похожи на некоторых людей. И есть коллективная идентичность, поскольку мы такие же, как все остальные, включая не только человеческую семью, но и всех живых существ.

Чтобы достичь интеграции соперничества и сотрудничества, индивидуальной, групповой и коллективной идентичности, можно глубоко погрузиться в сопереживание. Как говорил на встрече клинический психолог Пол Гилберт, «сострадание — это смелость снизойти до реальности человеческого опыта». Такое погружение в реальность должно происходить и внутри, и между.

Если обусловленные стволом мозга реактивные состояния — «бей или беги» либо «замри или упади в обморок» — активируются рядом с людьми из внешней группы, отключается лимбическая и корковая способность доверять, заботиться и дружить. Мы выключаем умение испытывать любовь к другим и не чувствуем внутренний мир человека через эмпатию. Внешняя группа становится не-группой, не-людьми, и мы переводим взгляд на тех, кто соответствует очень узкому определению «своего».

Как подняться над предвзятостью эволюции, которую унаследовали наши тела? Как побороть эти часто неочевидные, имплицитные предрассудки, внутренние фильтры, сужающие круг сопереживания? Одна из целей нашего путешествия — обратиться к этим вопросам путем глубокого и, надеюсь, полезного изучения фундаментальных механизмов разума. Он может менять работу мозга. В долгосрочной перспективе влияет и на его структуру, изменяя естественные методы функционирования. Это мощь способности видеть разум и связанная с нею надежда. Но как достичь цели? Через портал осознавания — пробужденный разум, который использует плоскость возможностей, чтобы ощущать пленяющие паттерны и освобождаться от их власти. Одним из примеров такого подхода становится культивирование осознанной внимательности и сострадания, что уменьшает предвзятость к внешней группе и усиливает чувство соединения с более широким сообществом (Lueke & Gibson, 2014; также см.: Gilbert, 2009; 2015).

Мы унаследовали предубеждения и враждебность к «чужакам». Это данность эволюции. Современная культура учит, что «я» — это частное дело. Такие склонности можно рассматривать как уязвимость, которая не обязательно должна вечно нам сопутствовать.

Ослабляя свое видение «я» как чего-то приватизированного и обособленного, воззрение, порожденное фильтрующим «сверху вниз», конструирующим разумом под влиянием и с подкреплением уроков социального мира, мы открываемся более широкой и глубокой реальности. Выходя за пределы уровня тела, даже с его сформированным эволюцией социальным мозгом, мы способны увидеть макро- и микроуровень, а также глубоко взаимосвязанную природу реальности не только внешнего, но и нашего разума. Да, индивидуальный аспект существует, живет в теле, и его тоже можно назвать «я». Нет другого такого человека, вы уникальны. Да, некоторых людей — «таких как я» — мы считаем членами маленькой внутренней группы. Личное «я» и личная группа реальны и действительно важны. Это часто формирует нашу идентичность. Но есть и более широкая, коллективная, погруженная в отношения самость, которая реальна и живет во взаимосвязи со всеми остальными и планетой, — «мы». Но это «мы», выходящее за пределы нашей личной, ограничивающей внутригрупповой принадлежности. Это более универсальное «мы», которое позволяет чувствовать себя частью человечества и ощущать фундаментальную, тесную связь со всеми живыми существами.