Мышление. Системное исследование - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Курпатов cтр.№ 151

25. Из этого возникает и понимание «тяжести интеллектуального объекта», который сам по себе, конечно, так же как и любой «объект внешнего мира», не есть какая-то субстанциональная сущность, но является лишь произведенным эффектом его внутренних связей.

Всякая реальность (как то, что происходит), включая, разумеется, и реальность пространства нашего мышления, есть отношение отношений, то есть, по большому счету – те самые связи, создающие соответствующие эффекты.

Если попытаться представить себе, как это работает на нейрофизиологическом уровне, то картина будет выглядеть примерно следующим образом…

Прежде всего, необходимо понять, что ни одна нервная клетка не способна произвести нечто осмысленное. Грубо говоря, это своего рода «онтологическое ничто».

Однако, «пульсация» нейрона приводит к возникновению связей с другими «пульсирующими» (находящимся в возбужденном состоянии) нейронами. Причем, эти связи носят и нейрохимический, и анатомический характер [Э. Кандель].

При активизации относительно простого интеллектуального объекта, активизируется сравнительно небольшой комплекс связанных нейронов. При активизации сложного интеллектуального объекта, количество возбужденных нейронов и, соответственно, связей между ними оказывается куда больше.

Поэтому, когда мы говорим о «тяжести интеллектуального объекта», речь не идет о том, что он имеет какую-то физическую «массу», а скорее об «объеме» – то есть, количестве нервных связей (связей между нейронами), которые его и определяют.

С другой стороны, данный «объем» (количество связей) действует подобно физической «массе», искривляя пространство (опять-таки пользуясь физической метафорой) нашего мышления.

Если представить себе такой «тяжелый интеллектуальный объект» как очаг нервного возбуждения, то понятно, что его влияние на другие интеллектуальные объекты носит по существу физический характер.

Такой тяжелый интеллектуальный объект на манер массивного космического тела (звезды, белого карлика или черной дыры) как бы продавливает пространство вокруг себя, заставляя другие интеллектуальные объекты изменять свою траекторию – приближаться к нему, крутиться вокруг него, а то и вовсе в него падать.

Допустим, вы переживаете развод. Ваш партнер (бывший уже теперь супруг) – это тяжелый интеллектуальный объект вашего внутреннего психического пространства, поскольку он связан практически со всем, что до сего момента происходило в вашей жизни. Каждый аспект вашей жизни так или иначе согласовывался с этим интеллектуальным объектом (каковым наши партнеры (супруги) для нас и являются) внутри вашего пространства мышления.

Пока дело до развода (расставания) не доходило, вы и не замечали тяжести данного интеллектуального объекта – да, он был связан практически со всеми аспектами вашей деятельности, включен в нее, хотя, зачастую и незаметно, «естественным образом». Теперь же, когда эта «масса» как бы выпала из вашей жизни, вся она, по существу, нуждается в перестройке.

На самом деле, это очень странно: развод, равно как и свадьба – явления, вроде бы, частного порядка. Наравне с этой «частью» вашей жизни в ней есть еще и такие штуки как, например, работа, профессиональные интересы, хобби, любимые развлечения, друзья и родственники. Вроде бы, все они должны существовать сами по себе.

Фокус в том, что всех этих штук (включая, разумеется, и супруга) нет, их субстанциональность – это чистой воды психическая иллюзия. Есть лишь пространство отношений, возникающее между одними интеллектуальными объектами и другими интеллектуальными объектами в вашем собственном мозге.

То обстоятельство, что вам постоянно и почти в любом вопросе приходилось сверяться с мнением (а то и просто с фактом существования) вашего супруга – начиная с того, что сегодня надеть, заканчивая тем, о чем можно говорить с друзьями, а о чем лучше не надо, – приводило к тому, что он (как интеллектуальный объект) становился частью каждого такого вашего интеллектуального объекта. Но и сам он при этом (ваш супруг как интеллектуальный объект), незаметно для вас, по чуть-чуть, но последовательно наращивал свою собственную массу в вашем психическом пространстве.

Таким образом, супруг (как интеллектуальный объект) становился для нас тяжелее, а сама наша жизнь оказывалась все более и более с ним связанной, все больше вокруг него, так сказать, закручивалась. Теперь, когда она уже не может крутиться вокруг данного «центра тяжести», она как бы разваливается, все прочие интеллектуальные объекты оказываются как бы ущербными, и в результате вся система, по существу, нуждается теперь в глобальной перестройке (в пересборке).

26. Когда мы говорим об «отношениях», мы говорим о самой ткани реальности. Собственно вся она – это отношения отношений.

Для того, чтобы представить себе это хоть как-то, мы из дидактических соображений используем формулировку «отношение сил». Однако, надо понимать, что эти мифические «силы» – тоже какие-то отношения отношений.

«Интеллектуальная функция» – термин, который мы используем для того, чтобы означить специфические отношения, возникающие между «интеллектуальными объектами». Однако, следует помнить, что и сами «интеллектуальные объекты» и, соответственно, «интеллектуальная функция», являются своего рода абстракциями.

Данные понятия созданы в методологии мышления для того, чтобы задать соответствующий контекст (ситуацию мышления нашего мышления, такое положение вещей).

Однако, если рассуждать строго методологически, то, конечно, «интеллектуальные объекты» – это просто так названные отношения отношений, а понятие «интеллектуальная функция» призвана обозначить отношения между «интеллектуальными объектами», которые сами, в свою очередь являются отношениями отношений.

То есть, строго говоря, мы никуда не выходим за пределы универсальной формулы реальности, которая есть отношение отношений.

И лишь необходимость в одном случае говорить о реальности вообще, а в другом – о реальности мышления (как такой реальности в реальности), и вынуждает нас вводить подобные инварианты.

Благодаря этому мы создаем специфические контексты («ситуации»), которые и позволяют нам строить модель данного, так скажем, фрагмента реальности («ситуации») – реальности мышления.

27. Итак, мы дидактически разделили «реальность» (понимая ее при этом действительное единство и неразрывность) и «реальность мышления». Это сделано для того, чтобы иметь возможность построить модель (реконструировать) отношения «реальности-как-таковой» с «реальностью мышления».

Последняя, впрочем, являясь «частью» «реальности-как-таковой», и так находится в этих «совокупных отношениях отношений», но в этом своем новом качестве (обозначенная так в данном положении вещей) создает, можно сказать, некие специфические отношения реальности («реальности-как-таковой») и мышления («реальности мышления»).

Эти специфические отношения и являются – фундаментально – предметом рассмотрения «методологии мышления».