Метод римской комнаты - читать онлайн книгу. Автор: Игорь Лебедев cтр.№ 9

— Покупка шляпы разве преступление?

— Нет, — согласился полицейский чиновник. — Но в это утро из салона пропали шляпные булавки…

Голос у Костоглота был низкий и горячий, Ардову казалось, что во время разговора у железнодорожного магната вылетают изо рта раскаленные угольки. Опасаясь обжечься, он даже несколько раз откинулся на спинку стула. Это свойство — видеть голос собеседника — сопровождало Илью Алексеевича с самого детства, как и уникальная память. Как-то однажды, когда он был еще совсем маленьким, во время прогулки по Невскому маменька купила ему сахарную конфетку на палочке. Продавец с большой косматой бородой протянул Илюше две карамельные фигурки и спросил: «Тебе какую зверушку — петушка или лягушку?» Увидев, как изо рта продавца, словно из кувшина, прямо на конфеты медленно выливаются прокисшие щи с кусками капусты, Илюша заплакал. Он так и не сумел объяснить маменьке причину огорчения, знай только твердил «щи» да «щи…», чем окончательно запутал и ее, и няньку.

Почти все звуки имели для Ардова цвет, а зачастую и вкус. Никакой радости от этого он не испытывал, а даже наоборот — скорее страдал. Достаточно было неожиданно подать голос собаке за окном, чтобы вкус пудинга, поданного за обедом, в мгновение становился прогорклым, а молоко «подгорало» прямо во рту. Свойство это он скрывал, поскольку близкие не понимали, а сверстники на улице дразнились. Доктор Лунц в Женеве принялся было с увлечением изучать этот феномен, но через три года вынужден был признать полное бессилие науки и, не умея выявить и исправить причину сбоя, сосредоточился на поиске инструментов для уравновешивания вкусовых галлюцинаций. Было понятно, что проще всего справляться с внезапным вкусом можно при помощи другого звука, который в силу своей благозвучности вызывал у пациента сладость или иное благоприятное ощущение. Но невозможно провести всю жизнь в филармоническом зале. «Звук в карман не положишь», — как-то заметил Ардов и этим натолкнул доктора на мысль изготовить маленькие музыкальные шкатулки на разные случаи. Сначала были выбраны наиболее «вкусные» мелодии, а потом приглашенному часовых дел мастеру пришлось изрядно повозиться, отлаживая сцепление музыкальных гребенок со штырьками на цилиндриках. В итоге в распоряжении Ильи Алексеевича оказалось несколько милых коробочек, положивших начало целой коллекции, которую он с той поры усердно пополнял. Однако же неудобство этого метода было очевидно: не всякие обстоятельства допускают внезапное прослушивание механической мелодии. Тогда часовщик изготовил для Ардова специальные часы, которые исполняли мелодию не по истечении заданного промежутка времени, а всякий раз, как только владелец открывал крышку. Правда, частенько это приводило к казусам, когда присутствующие принимались сверять время, и Ардову приходилось, краснея, бормотать, что его часы, видимо, врут.

В поисках лучшего решения доктор Лунц взялся за разработку пилюлек с разными вкусами, для чего пригласил знаменитого ученого, профессора химического института в Цюрихе Альфреда Вернера. Были выделены три основных вкуса — кислота, горечь и соль, которым следовало найти уравновешивание. В результате многочисленных экспериментов Ардов стал-таки обладателем маленьких стеклянных колбочек, которые он каждый вечер наполнял крупинками из трех разных коробочек. Колбочки нашли свое место в специальной кожаной наручи под манжетой. Ардову пришлось потратить время на тренировки, чтобы научиться извлекать их без привлечения внимания, и теперь он делал это почти филигранно. Правда, пилюльки срабатывали не всегда, но все-таки это было лучше, чем ничего.

— Чушь собачья! — Костоглот выдохнул очередной сноп искр, и Ардов невольно смахнул с рукава невидимые угольки, отчего пришел в еще большее смущение. — С этим вы явились? Выяснить, не крал ли я булавок? Да я такими булавками могу путь отсюда до вашего участка выложить. В три слоя!

— И одной из булавок убили человека, — наконец закончил мысль Илья Алексеевич. — Там же, рядом с салоном мадам Дефонтель.

Костоглот умерил раздражение и задумался. Привычным жестом он открыл лежавшую на столе изящную серебряную табакерку, набрал в щепотку табачной пыли и поочередно поднес к каждой ноздре, шумно вдыхая. Ардов быстрым движением извлек из манжеты колбочку, уронил в ладонь беленькую горошинку и метким броском отправил ее в рот. Дважды чихнув, Костоглот утробно прорычал и впал в задумчивое состояние, воспользовавшись которым сыскной агент слегка отклонился назад и попытался заглянуть под стол, где скрывались ноги коммерсанта.

— Кого же убили? — наконец вернулся к разговору Костоглот.

— Мармонтова-Пекарского Виктора Иудовича. Биржевого маклера. Вы были знакомы?

Илья Алексеевич рассосал пилюльку, и ему, кажется, слегка полегчало.

— Ну так, встречался пару раз, — неопределенно повел плечами Костоглот. — В бильярдном клубе.

— Играете в бильярд? — Ардов оживился, делая вид, что сам увлекается игрой. В учебниках по криминалистике следователям рекомендовали располагать к себе собеседника, находя общие интересы.

— Ну так… — опять пожал плечами Костоглот. — Иногда заглядываю в «Марсель» раскатать партейку-другую…

Костоглот замолчал, а Ардов силился припомнить что-нибудь об игре, от которой был чрезвычайно далек. Наконец в памяти всплыли страницы «Нивы» за номером 43.

— Вы слыхали, в Мюнхене изобрели бильярд с зеркалами? По бортам стола под известным углом ставят шесть зеркал, благодаря чему игрок сразу может знать, каким манером и на сколько ладов можно пустить шар. Говорят, изобретение пользуется большим спросом у новичков.

Костоглот с сомнением взглянул на молодого человека.

— Дурь порядочная.

— Отчего же?

— У них там, в этом Мюнхене, что же, шары за борт не вылетают? Это ж сколько они стекла переколотят, прежде чем шалявый ^[7] мазом заделается?.. — Спохватившись, Костоглот поправился: — Я хотел сказать, прежде чем новичок мастером станет.

От смущения Ардов не заметил, что Костоглот перешел было на воровской жаргон.

— Да, пожалуй, вы правы… — поторопился согласиться следователь. — Как думаете, у Мармонтова были враги, завистники? — решил он перейти к делу, бросив попытки разглагольствовать о неведомой игре.

— У кого их нет? — справедливо заметил Костоглот. — Человечья порода — товар порченый.

— А вы сами? У вас были основания недолюбливать Мармонтова?

— Сказать по правде, натуры он был гадливой… На обмане капитал нажил.

Костоглот опять задумался, словно что-то припоминая. Очнувшись, он вернул себе грубоватую манеру.

— Вы что же, думаете, это я его булавкой ткнул?

— Что вы, это было бы слишком очевидно. Мол, кто был в салоне, тот и виновен. — Ардов неловко хохотнул и тут же сник, поскольку Костоглот никак не оценил его попытку иронического к себе отношения. — Для кого изволили заказать шляпку, если не секрет? Вероятно, для супруги?