Краткая история науки - читать онлайн книгу. Автор: Уильям Байнум cтр.№ 23

Так что, когда вас просят решить уравнение вроде х = a + b², вы используете ту технику, которую создал Декарт. И когда вы рисуете что-либо на чертеже с вертикальной и горизонтальной осями, вы точно так же используете его изобретение. Он сам решил множество алгебраических и геометрических задач и описал их в книге, посвященной математике.

Но столь резко разделив тело и разум, материальный и ментальный миры. Декарт подчеркнул, насколько важен физический мир для науки. Астрономия, физика и химия имеют дело именно с ним, и точно так же биология, и пусть даже идея животного-машины выглядит немного надуманной, биологи и врачи до сих пор пытаются понять, как животные и растения функционируют именно в терминах их материальных частей.

Декарту просто сильно не повезло, его мысль насчет того, что медицина должна показать людям, как жить долго, сильно опередила свое время. Он сам отличался хорошим здоровьем, пока не принял приглашение отправиться в Швецию, чтобы обучать шведскую королеву философии и тому, как устроен мир.

Она поднималась рано и настаивала на том, чтобы уроки проходили в утренние часы. Декарт же ненавидел холод, и не пережил даже первой своей зимы в Швеции. Подхватив инфекцию, он умер в феврале 1650 года, семью неделями ранее своего пятьдесят четвертого дня рождения.

Это был печальный конец для того, кто верил, что может прожить по меньшей мере сто лет.

И Бэкон, и Декарт высказывали возвышенные идеи по поводу науки, и пусть они различались в подходах к тому, как наука должна прогрессировать, но оба пылко верили, что должна. Бэкон видел науку как совместное, спонсируемое государством предприятие. Декарт скорее склонялся к работе в одиночестве.

Оба хотели, чтобы другие люди присоединились к процессу и развивали их замыслы. Оба верили, что наука – это особый вид деятельности, более высокой, чем суета обычной жизни. Она заслуживает того, чтобы быть обособленной от остального, поскольку лишь она позволяет наращивать объем доступных нам знаний и развивает нашу способность понимать природу.

Ну а понимание может улучшить нашу жизнь и увеличить общественное благо.

Если у вас есть набор для химических опытов, то вы можете знать, что такое лакмусовая бумага. Маленькие полоски бумаги могут сказать вам, является ли жидкость кислотной или щелочной. Если вы добавите немного уксуса в воду (сделав ее кислой) и окунете в нее голубую бумажку, то она станет красной, если сделаете то же с хлоркой (которая является щелочью), то красная бумага станет синей.

В следующий раз, используя лакмусовую бумагу, вспомните о Роберте Бойле, ведь он создал этот тест более трехсот лет назад.

Бойль (1627–1691) родился в большой аристократической семье в Ирландии, он был младшим, и никогда не имел нужды беспокоиться из-за денег. Он провел несколько лет в Итоне, элитном колледже в Англии, а затем путешествовал по Европе, обучаясь у частных наставников. В отличие от большинства обеспеченных людей. Бойль всегда был великодушен, и значительную долю своего состояния он отдал на дело благотворительности, например, он оплатил перевод Библии на языки американских индейцев.

Религия и наука играли равно важную роль в его жизни.

Бойль вернулся в Англию, где свирепствовала гражданская война; часть его семьи держала сторону короля Карла, другая часть – парламента, желавшего свергнуть короля и установить республику.

Его сестра уговаривала Роберта присоединиться к парламентаристам, и именно через нее он познакомился с энергичным реформатором в социальной, политической и научной области по имени Сэмюель Хартлиб. Подобно Бэкону Хартлиб верил, что наука обладает силой улучшить жизнь человечества, и убеждал молодого Бойля, что изучение агрономии и медицины может привести к таким улучшениям.

Бойль начал с медицины, с поиска лекарств от различных болезней, и с тех времен он сохранил непреходящее восхищение перед химией.

Некоторые религиозные люди боятся знакомить себя или своих детей с новыми идеями, поскольку думают – эти идеи могут подорвать их веру. Роберт Бойль не принадлежал к их числу, его вера была столь сильна, что он читал все, связанное с его областью научных интересов. Декарт и Галилей считались противоречивыми фигурами в дни его молодости, но он тщательно изучил труды обоих – «Звездный вестник» Галилео он прочитал в 1642-м во Флоренции, в том же самом месте и в тот год, где и когда умер автор книги, – а позже использовал их находки в собственных работах.

Бойль также интересовался ранними атомистами (глава 3), хотя он не был всецело убежден в том, что Вселенная состоит только из «атомов и пустоты». Он знал несомненно, что существуют некие базовые кирпичики материи, которые он именовал «корпускулами», но он мог заниматься своими исследованиями, избегая ассоциаций с безбожным (атеистическим) атомизмом древних греков.

Бойль был в равной степени не удовлетворен теорией четырех элементов Аристотеля – воздух, земля, огонь и вода, – и он показал своими экспериментами, что она неверна. Он сжигал ветку, только что срезанную ольхи, и демонстрировал, что дым, исходивший в процессе, вовсе не является воздухом; и в равной степени жидкость, сочившаяся из среза сгоревшего куска дерева, не представляла собой обыкновенную воду. Пламя отличается в зависимости от того, что горит, так что не существует чистого универсального огня, и пепел, остающийся после сгорания, не является землей.

Тщательно анализируя результаты этих простых экспериментов. Бойль сделал достаточно, чтобы показать – нечто столь обычное, как дерево, не состоит из воздуха, земли, огня и воды. Он также указал, что некоторые вещества, например золото, не могут быть разложены на частицы.

Если его нагреть, золото плавится и течет, но оно не меняется подобно сжигаемому дереву. Когда оно охлаждается, то просто возвращается к первоначальному состоянию. Бойль распознал, что вещи, которые окружают нас каждый день, такие как деревянные столы и стулья, шерстяные платья и шляпы, состоят из сложного набора компонентов, но вовсе не могут быть сведены ни к четырем элементам древних греков, ни к трем принципам Парацельса.

Некоторые верят, что Бойль подошел к современному определению химического элемента. Вне всяких сомнений, он подобрался к нему близко, когда описывал элементы как вещи «не сделанные из других субстанций, или друг из друга». Но он не сделал из этого положения выводов и не использовал его в собственных химических опытах.

Зато определение «корпускулы» как единицы материи отлично подходило к его экспериментальным целям. Бойль показал себя неутомимым экспериментатором, он проводил часы в собственной лаборатории либо один, либо с друзьями и описывал все опыты детально. Частью именно его внимание к подробностям и обеспечило ученому важное место в истории науки.

Бойль и его коллеги хотели, чтобы наука была открытой, доступной для всех, чтобы другие могли пользоваться знанием, результатом их трудов. Недостаточно уже было просто заявить о том, что ты открыл некий секрет природы, как делал Парацельс. Ученый должен быть в состоянии показать этот секрет другим, лично или с помощью описания-текста.