Служанка - читать онлайн книгу. Автор: Делия Росси cтр.№ 3

Тихий стук в дверь заставил его обернуться. На пороге стояла пышнотелая девица с длинной темной косой. В руках девица держала поднос с запотевшим штофом и глиняной миской с мочеными яблоками.

– Ваше сиятельство!

Он окинул сдобную красавицу внимательным взглядом. Молодая, лет шестнадцати, не больше; щеки зарумянились от смущения, глаза блестят от любопытства и самую малость – от страха, губы алеют сочной вишней.

– Там поставь, – кивнул он на стол, а зверь внутри уже принюхивался, присматривался, оценивал налитую грудь и крутые бедра, плотоядно скалился.

– Что-нибудь еще, милорд?

Девица поставила поднос, но уходить не спешила. Глупая в своей наивности и доступности…

– Вон пошла, – неизвестно с чего разозлился Штефан.

Он старался не смотреть на прислугу, не хотел, чтобы она увидела его наливающиеся гневной краснотой глаза, а внутри просыпалась знакомая жажда. Зверь требовал своего.

– Да, милорд, – испуганно пискнула девица и выскочила из комнаты, а он отвернулся к окну и вцепился в подоконник, стараясь удержать рассерженного зверя.

Обычно Штефану легко удавалось укротить свою сущность, но сейчас, после долгого путешествия, сделать это было сложнее, чем обычно. Хотя к чему лукавить? Не путешествие виновато, а то, что ему предшествовало. Себе-то можно и не лгать. Да, он зол и обижен. И душа ноет, как гнилой зуб. И гордость задетая не уймется никак, и самолюбие растревоженное свербит, рвет когтями, воет дурниной.

И что с того, что Штефан понимает причины своей отставки? Умом понимает, а вот сердце не желает соглашаться с несправедливостью, и звериная сущность мечется, отомстить требует за унижение. А ещё – подачку императорскую, в виде Краверского лея, назад вернуть.

Подоконник скрипнул под пальцами, на пол посыпались щепки, и это вернуло его к реальности.

Ничего он возвращать не будет. Кравер – богатый город, там одних фабрик и заводов около двадцати, да и порт, опять же, с него неплохой налог в казну идет. И теперь это все ему принадлежит. Осталось только управляющего толкового найти.

При мысли об управляющем вспомнился слизняк, кинувшийся под копыта коня, дебелая домоправительница, неопрятные слуги, и Штефан снова нахмурился. Разогнать бы к рагжу всю эту шваль!

Он одним махом опрокинул рюмку ратицы, шумно выдохнул и откусил большой кусок яблока. Сок брызнул, прокатился по языку пряной, отдающей анисом кислинкой, и это почти примирило его с жизнью. Умеют в Белвиле яблоки мочить. Нигде таких больше нет. Сколько лет прошло, а вкус не изменился, надо бы узнать, что за мастерица соленьями занимается.

Но все это завтра, а сейчас – завалиться в баньку, да и позабыть обо всем. Тело девичье под себя подмять, груди белые в ладонях сжать, жаром смолянистых дров надышаться.

Штефан расстегнул пряжку ремня, стащил дорожные штаны – тяжелые, с кожаными накладками, и, накинув лежащий на кровати халат, вышел из комнаты.

***

Илинка

– Ну-ка, выстроились все в линейку! – тон Лершика не предвещал ничего хорошего. – Дрина, лихова дочка, куда побёгла? А тебе, Станка, что, особое приглашение нужно? Давайте-давайте, становитесь! – гремел дворецкий.

Даром что старый и тщедушный, а голосина – мертвого поднимет!

Лершика в Белвиле не любили. Был он жестким и приметливым, ошибок не прощал, а за проступки наказывал сурово и безжалостно. «Не слушаться меня – все равно что хозяину перечить», – любил повторять дворецкий. Да он и чувствовал себя полноправным хозяином Белвиля. Арны-то в поместье не показывались, вот Лершик и прибрал к рукам всю власть. Даже управляющий у него под пятой оказался.

– Поторапливайтесь! – не унимался дворецкий. – Быстро, быстро! Хозяин ждать не будет.

Служанки, переглядываясь, выстроились вдоль стены, а я незаметно отступила за печку. Темная рубаха сливалась с темнотой закутка, глядишь, никто меня и не заметит.

– Все здесь? – прищурился дворецкий.

Сальные свечи давали больше чада, чем света, и разглядеть в полутьме кухни что-либо дальше пяти шагов было невозможно. На это я и надеялась. Чутье, обострившееся за последние пару лет, подсказывало, что лучше в линеечку не выстраиваться, потому как ничего хорошего нас не ждет.

– Ну, раз все тут, – откашлялся Лершик, – тогда…

Договорить он не успел.

– Не все, дан Лершик, Илинка за печкой прячется, – тоненько выкрикнула Милица.

Вот же вредная девка! Так и норовит гадость какую-нибудь сделать. С самого начала, как я в замке появилась, у нас с ней не заладилось. То за столом в один кусок хлеба вцепимся, то в бане веник не поделим. Милка, как и я, была младшей служанкой. На наших плечах вся грязная работа лежала: камины почистить и растопить, дров на кухню натаскать, в подсобных помещениях и во дворе прибраться, ну и остальное все, что старшая прикажет. Только вот Милица особо стараться не любила, свою часть работы норовила на меня переложить и злилась, когда получала отказ. А мне чужого не надо, своих дел невпроворот, чтобы ещё и за лентяйкой Милкой подбирать.

– Илинка! – грозно позвал Лершик.

Мне пришлось выйти из своего укрытия.

– Столько времени попусту потерял из-за тебя, – нахмурился дворецкий.

– А чего звали-то, дан Лершик? – подала голос Надья, спокойная, рассудительная девушка, работающая на кухне. – Или случилось что?

– Случилось, – глазки Лершика нехорошо блеснули. – Милорд в бане моется, велел девку попригожее прислать. Я Минку отправил, а она хозяину не понравилась, выгнал. Вот теперь и думай, кто из вас, лишманок, угодить ему сможет.

– Выходит, зря Минка похвалялась? – хихикнула Станка, и ее остренькое, похожее на лисье личико расплылось в победной улыбке. – Вот тебе и первая красавица Белвиля! Забраковал хозяин-то!

– Молчать! – рявкнул Лершик. – Вы бы лучше, чем зубоскалить, рожи свои умыли. Вот ты, Илинка, когда в последний раз мылась? – повернулся он ко мне. – Черная вся, и не разберешь, лицо у тебя или подошва!

Я нарочито покаянно потупилась, а сама едва улыбку сдержать смогла. Это хорошо, что не разберешь. Меньше внимания обращать будут кому не след.

– А ты, Дрина?

Дворецкий подошел к невысокой, скуластой белошвейке и бесцеремонно ухватил ее за подбородок.

– Тьфу, – в сердцах сплюнул Лершик. – Глянуть не на что. И кого мне к милорду отправлять? Все, как одна, уродины.

Он прошелся вдоль строя, хмурясь и вглядываясь в лица служанок недовольным взглядом, постоял передо мной, а потом отошел к моей соседке по комнате.

– Ты, – длинный кривой палец уперся в пышную грудь Златы.

– Что, дан Лершик?

– Иди умойся, рубаху новую надень, и бегом к милорду. Да смотри у меня, чтобы хозяин доволен остался!