Свободные родители, свободные дети - читать онлайн книгу. Автор: Адель Фабер, Элейн Мазлиш cтр.№ 10

Страница

Я была просто потрясена. В тот день я поклялась себе, что буду всегда доверять внутреннему голосу дочери.

Через несколько недель мы с Джилл ждали зеленого света светофора на оживленном перекрестке. Я взяла ее за руку и начала переходить улицу. Но дочка потащила меня назад. Я уже собиралась попросить, чтобы она не капризничала, но вовремя опомнилась.

– Джилл, – сказала я, – я рада, что ты доверяешь собственным чувствам. Мы перейдем улицу, когда тебе покажется, что это вполне безопасно. Я готова подождать.

Мы стояли целых пять минут. У нас был добрый десяток возможностей перейти улицу. Я твердила себе, что все вокруг считают нас сумасшедшими. Может быть, я переборщила с желанием научить дочь доверять собственным чувствам?

А потом произошел случай, который полностью перевернул мой образ мыслей. Жарким летним днем Джилл вбежала в дом в мокром купальнике. Выражение ее лица было очень странным.

– Мы классно развлекались в бассейне, – сказала она. – С нами был наш приятель, с которым мы познакомились. Мы играли вместе. А потом он отозвал нас с Линдой в сторону, под деревья. Он спросил, можно ли лизнуть пальцы на моей ноге. Он сказал, что это будет весело.

Я чуть не умерла на месте.

– И что потом? – спросила я.

– Я не знала, что делать. Линда решила, что это действительно будет весело, но я все равно не хотела… Я чувствовала… Ну, я не знаю…

– Ты хочешь сказать, что вся эта ситуация показалась тебе неправильной, хотя ты и не знала, в чем дело?

– Да, – кивнула дочь. – Поэтому я прибежала домой.

Я постаралась не выдать своего облегчения. Как можно спокойнее я поинтересовалась:

– Ты доверилась своим чувствам, и они подсказали тебе, что делать, верно?

Только потом я поняла, что произошло. Может ли умение и готовность доверять собственным чувствам защитить ребенка? И если мы подавляем это доверие, то не подавляем ли одновременно чувство опасности? Не делаем ли мы ребенка уязвимым перед лицом тех, кому его благополучие важно не так, как нам?

Окружающий мир изо всех сил старается сделать ребенка глухим к сигналам опасности.

«Ну и пусть на пляже нет спасателя. Ты же умеешь плавать».

«Нет никаких причин бояться. Даже если появится машина, у тебя достаточно времени, чтобы увернуться от нее».

«Не будь рохлей. Все ребята уже попробовали. Зависимость не возникнет».

А что, если порой выживание ребенка зависит от его доверия к собственным чувствам?

Если бы год назад кто-то спросил меня о значимости внимательного отношения к чувствам детей, я бы ответила: «Думаю, что такой подход заметно улучшает обстановку в семье и не причиняет вреда».

Если бы мне задали тот же вопрос сегодня, я дала бы более эмоциональный ответ. Теперь я твердо убеждена, что, отрицая чувства ребенка и убеждая его в их ложности, мы лишаем его естественной защиты. И не только. Мы смущаем, запутываем его, ослабляем его чуткость. Мы заставляем его строить обманчивый мир слов и защитных механизмов, которые не имеют ничего общего с его внутренней реальностью. Мы отделяем ребенка от него самого. Не позволяя ему понимать собственные чувства, мы блокируем его способность понимать чувства других людей.

Но когда мы признаем право детских чувств на существование, то тем самым делаем ребенку прекрасный подарок. Мы наделяем его способностью прислушиваться к внутреннему голосу и понимать самого себя, делаем его внимательным и заботливым человеком.

Хелен что-то задумала. Она позвонила и спросила, можно ли ей зайти. Открыв ей дверь, я сразу же поняла, что она очень возбуждена. Она вбежала в комнату, не снимая пальто, и сразу же заговорила:

– Джен, не знаю, почувствовала ли ты, но я еле высидела наше вчерашнее занятие. Тема разговора меня очень взволновала! Я знаю, ты можешь счесть меня параноиком, но мне казалось, что каждое слово доктора Гинотта обращено именно ко мне.

Сначала все было нормально. Когда он сказал: «Одна из наших главных задач – помочь детям отделиться от нас», я подумала: «Это же очевидно! Никто не хочет, чтобы тридцатилетние лбы продолжали жить в родительском доме!» Но потом доктор сказал: «Хороший родитель определяется тем, что он готов не сделать для ребенка». Я вздрогнула. Если такова мера хорошего родителя, значит, я мать просто отвратительная.

Хелен помолчала, а потом снова заговорила, обращаясь, скорее, к себе, чем ко мне.

– С другой стороны, если я слишком многое делаю для своих детей, то только потому, что хочу им добра. Если Билли забыл завтрак, а я не принесла его в школу, он весь день будет ходить голодным. Он не ест эти школьные завтраки… Если я не прослежу, чтобы Лори готовилась к диктанту, она обязательно провалится и расстроится из-за этого. Если я не отвезу их обоих в школу в плохую погоду, они простудятся. Неужели я плохая мать?

Хелен помолчала и неожиданно повернулась ко мне:

– Что плохого в моих поступках? Разве родители не должны помогать своим детям и защищать их? Но доктор Гинотт постоянно повторяет: «Мы помогаем, отказываясь помогать»! Я уже ничего не понимаю. Может быть, мои поступки не приносят им ничего хорошего.

Хелен прошла в гостиную, я шла за ней.

– Но кто сказал, что он прав? – бормотала подруга. – Специалисты и раньше ошибались, ты же знаешь! Да, конечно, кое-что из того, что делаю я, дети могли бы делать и сами. Билли уже семь лет, а он каждое утро приходит и протягивает мне расческу. Он и сам умеет хорошо причесываться. Но когда это делаю я, он выглядит таким красивым… Не могу поверить, что такие невинные поступки делают ребенка менее самостоятельным!

Самостоятельным! После нашего занятия я так расстроилась, что даже взяла словарь, чтобы понять буквальное значение этого слова. Думаю, я надеялась на то, что словарь меня успокоит. И это была ошибка. Самостоятельность означает самодостаточность, способность отвечать за собственные действия, сосредоточенность на себе самом и отделение. Но мои дети не такие! Они все еще каждый день спрашивают меня, что им надеть в школу. А еще хуже то, что я им отвечаю!

– Хелен, – сказала я, – ты слишком сурова к себе.

Она не обратила на мои слова никакого внимания.

– Мои дети во всем зависят от меня. Что уж тут говорить об отделении? Когда я думаю об этом, то не знаю, смеяться или плакать. Иногда я ощущаю такую связь с ними, что уже не понимаю, где кончаюсь я, и где начинаются они. Лори получает пятерку на экзамене, и мне кажется, что это я получила пятерку. Билли не взяли в команду, и я страдаю так, словно это не взяли меня.

Хелен рухнула на диван.

– Можно подумать, что я не знаю принципов самостоятельности! Я просто не могу применить их! Что нам постоянно твердит доктор Гинотт? «Интеллект усваивает только то, что ему позволяют эмоции». Мои эмоции не позволяют идее самостоятельности укорениться в моем мозгу.

Страница