Узкие улочки жизни - читать онлайн книгу. Автор: Вероника Иванова cтр.№ 28

Госпожа Лойфель разочарованно посмотрела на окончательно пришедшую в негодность сигарету и щелчком пальцев отправила поникшее табачное изделие на булыжники мостовой.

— Что мне всегда нравилось в тебе, так это твоя тяга к копанию в дерьме. Уж вроде бы всё ясно, а ты не останавливаешься, роешь пятачком своим, роешь... И ведь находишь то, что искал. Это очень полезное качество, Джек.

— Для кого?

— Для всех нас, — туманно ответила Дора, передёрнула плечами и спрятала ладони в рукава свитера. — Итак, о чём она думала...

На несведущий взгляд, наиболее удобным способом передачи ощущений было бы мысленное общение, но сьюпы считают иначе. Строить в сознании фразы, способные донести до собеседника закладываемый смысл без искажения — большое искусство. И ещё большая работа. Гораздо проще облекать образы словами уже за пределами сознания, в обычной устной речи. Тем более, сразу после завершения обследования места происшествия, когда всё в голове: и твоё личное, и наносное смешивается в единое варево.

— Мысли оригинальностью не отличались. Она сожалела, правда, очень вяло. Вообще по силе оставленных следов можно подумать, что женщина очень устала. Знаешь, бывают такие периоды, когда кажется: не можешь пошевелить ни рукой, ни ногой... Вот и покойная была в примерно похожем состоянии. Все делала на полном автомате.

— Хочешь сказать, она без тени сомнения утром вошла в офис, подошла к окну, повернула ручку и...

— Примерно так. По крайней мере, ни на одном месте в комнате она подолгу не задерживалась, за рабочий стол не садилась, словом, времени зря не теряла.

— Шла на работу уже с оформившейся мыслью о самоубийстве?

— Похоже на то, — кивнула Дора.

Хм, хм, хм. Значит, событие, подтолкнувшее фроляйн Нейман к радикальному решению проблем, произошло вчера вечером, задолго до того, как женщина заснула. Если она вообще спала этой ночью.

— Она думала о причинах? Кого-то проклинала? О ком-нибудь вспоминала?

— Очень отрывочно. Слишком отрывочно, чтобы установить личности. Промелькнула тень вины перед кем-то, видимо, старшим по возрасту родственником или другом, были крохотные и крайне тусклые вспышки злости на кого-то ещё, но общий фон оставался спокойным и целеустремлённым.

Герр Краус и несостоявшийся жених вспоминались, скорее всего. Но почему так мало чувств?

— Повторялись какие-то определённые мысли?

Дора задумалась, уткнувшись подбородком в толстый валик воротника.

— Да, была одна, довольно забавная.

— Как звучала?

— «Не хочешь жить? Умри».

Она даже голосом разделила фразу пополам, на две смысловые части.

— Столь категорично?

— Удивлён?

Не особенно. Я прочёл на договоре примерно то же самое, но окрашенное несколько иначе. Вернее, по ритму вечерних мыслей можно было предположить другое эмоциональное состояние женщины: вчера Кларисса ещё не была готова выполнить полученный приказ. Стало быть, за ночь желание умереть прочно вросло в сознание фроляйн Нейман... Странно. Обычно хороший крепкий сон стирает следы обид и разочарований почти начисто, оставляя только горьковатый осадок в сердце. Она так и не заснула? И бессонная ночь превратила женщину в зомби, одержимого одной лишь мыслью? Жаль, я не спросил Берга, уж он-то точно по показаниям свидетелей должен знать, как выглядела умершая сегодня утром! Была ли она свежа или напротив, казалась усталой, с синевой под глазами и всеми прочими признаками отсутствия сна... Стоп. Что я успел углядеть за время телевизионной трансляции? Что меня поразило больше всего в позе самоубийцы? Руки, обхватывающие... Кстати, что у нас на руках? Ногти, разумеется. И ногти были блестящими. Точно! Определённо, на них был свежий маникюр, и это означает...

Кларисса Нейман спала этой ночью, не мучавшись размышлениями об уходе из жизни. Иначе она не стала бы обновлять лак на ногтях: в сознании попросту не осталось бы места на подобные мысли. Итак, сон был. Если ей удалось заснуть, спала она наверняка крепко и долго, до звонка будильника, по меньшей мере. Стало быть, намерение умереть оформилось ночью? Да, такое бывает, но лишь в одном случае. Если мысль, которую настоятельно нужно обдумать, принадлежит нам самим, а не навязана извне.

Вечером женщина ещё проговаривала в сознании что-то вроде: «Не хочешь жить? Так возьми и умри...», чуточку удивляясь и сомневаясь, а утром теоретическое предположение стало программой действий. Но внушения не было, мысль была собственной. Родной. Ничего не понимаю. Объяснить бы всё гипнотическим воздействием или прочей дребеденью! Как было бы просто и приятно... А что получается на самом деле? Фроляйн Нейман восприняла любовное поражение почти спокойно, повода волноваться за неё не было, однако в конце прошедшего дня случилось нечто, перевернувшее мироощущение Клариссы с ног на голову, быстро, эффективно и бесцеремонно. Уравнение с одним неизвестным? Но пока его никак не решить. Ладно, подожду итогов бурной деятельности герра старшего инспектора, вдруг ему улыбнётся удача?

— О чём задумался? — Дора вытащила из пачки новую сигарету и прикурила от потрёпанной пластиковой зажигалки.

— О превратностях судьбы. Ещё вчера фроляйн Нейман была успешной бизнес-леди, а сегодня утром разбилась о булыжный ковёр площади.

— Такова жизнь. Никто не знает, что ждёт его на закате. Не знает даже, встретит ли рассвет.

В голосе моей собеседницы отчётливо прозвучала печаль, приправленная нетерпением, словно госпожа Лойфель собирается кого-то похоронить, но гроб с телом задержался в дороге.

— Спасибо, До.

— За что? Судя по твоему лицу, мои слова ничего не прояснили.

— Ну почему же... Благодаря тебе от некоторых версий можно отказаться. Хотя и жаль.

— Жаль? — Она выдохнула дым, на несколько секунд липким облаком повисший в воздухе между нами.

— Присутствие злого умысла исключается.

— Это плохо?

— Нет. Но... непривычно.

— Полицейский! — фыркнула Дора. — Ты в любой смерти видишь чьё-то дурное влияние, что ли?

— Ээээ...

Вообще-то, она попала не в бровь, а в глаз. Роковое стечение обстоятельств в качестве виновника человеческой смерти меня никогда не устраивало. Что-то осязаемое, живое и разумное чудилось на изнанке любого самоубийства или несчастного случая, хотя вокруг все в один голос уверяли: так случилось, Джек, никто не виноват.

Никто. О, этот могущественный и неуловимый господин! Он прячется между строк криминальной хроники и хроники катастроф, в пыльных томах бракоразводных процессов, в прогнозах изменения климата и росте цен на энергоносители. Мы старательно жмуримся и отворачиваемся, только бы краешком глаза не увидеть довольную улыбку господина Никто на губах друг у друга. Мы боимся признать, что каждое событие кем-то если и не нарочно подготовлено, то случайно претворено в жизнь. У кого повернётся язык обвинить ребёнка в автомобильной аварии, хотя водитель круто вывернул руль именно потому, что пытался уйти от столкновения, пытался не навредить малолетке, выбежавшему на середину дороги? Да и в чём он виноват? Тогда уж впору судить родителей, не научивших своё чадо соблюдать правила дорожного движения... И куда мы придём такими темпами? В тупик. Со всего маху. Лбом прямо в каменную стену. Расшибёмся? И ещё как! Но даже страшась подобного исхода, я не могу отказаться от желания знать: кто, когда, как и почему.