Грабли сансары  - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Жвалевский, Евгения Пастернак cтр.№ 38

Она металась по квартире и умоляла:

– Костик! Сыночек! Ты где? Это мама! Костя!

И тут в двери заскрежетал ключ. Уля замерла. К ней возвращалась способность думать. Она бросилась в прихожую и открыла дверь. На пороге стоял Гриша, который держал Костю за руку. Костик был измазан грязью по уши и безумно счастлив.

– Прости, – сказал Гриша, – мне позвонили, а там лужа была…

Уля схватила Костика и прижала к себе изо всех сил.

– Слушай, – сказал Гриша, – давай так. Я буду к тебе приезжать после работы, и ты два часа свободна. Хочешь спи, хочешь ешь, хочешь гуляй.

– Но ты не должен, – всхлипнула Уля.

– Но я хочу! – взвился Гриша. – В конце концов, это мой ребенок. Хотя бы биологически! И я не желаю, чтоб у него была мать зомби. Давай сейчас с тобой сядем и решим, что я еще могу для тебя сделать. Мультиварку купить? В поликлинику вас свозить? Уля, ты вспомни, сколько раз ты меня кормила, когда вы с Веником жили, а я к вам приходил. Вспомни, сколько раз ты за нами потом квартиру выгребала, когда мы ночами у вас сидели. Уля, я жил у вас полгода. Мне кажется, я тебе сильно должен.

Уля давно уже ревела в Костика. Тот молча и сосредоточенно вырывался.

– Я приду завтра в шесть, – резюмировал Гриша.

Уля всхлипнула и кивнула.

Гулять с Костей было прикольно. И несложно. Уля никогда не парилась по поводу измазанных вещей и разбитых коленок, и следить нужно было только за тем, чтоб Костик не запихивал найденные сокровища в рот. Дома тоже не было проблем. Сидишь на полу, пускаешь мыльные пузыри. Сорок минут пускаешь, это же несложно. Грише нравилось, что в те два часа, которые он проводил с Костей, у него было время подумать. И чем больше он думал, тем больше понимал, что ему совершенно не нравится его жизнь.

Торговая сеть его не занимала настолько, что он с удовольствием перестал вникать в то, что воротил Михаил. Тот пер как танк, за два месяца выполнил полугодовую программу. Еще немного – и магазины начнет открывать.

Гриша плелся у него в хвосте, одобряя и подписывая. И по уму с этим надо было бы что-то делать, но зарплата была высокая, а работа непыльная, и Грише так неохота было что-то менять. Он помнил, как налаживал производство в Новосибе, как пахал почти круглосуточно, как психовал и ругался за каждую бракованную деталь, как выгрызал скидки, как радовался пройденной сертификации. Тогда у него точно не было бы времени лежать на полу и смотреть, как ребенок пытается достать из банки прошлогодний каштан.

Это зрелище располагало к медитации. Гриша не шелохнулся, когда хлопнула входная дверь. Через несколько минут в комнату вошла Уля и опустилась рядом с ним на пол.

Теперь они втыкали в перформанс «Мальчик и каштан» вдвоем.

– Ну как вы? – Ульяна решила начать с риторического вопроса.

– Да чё-то как-то все не так, – ответил Гриша.

И принялся рассказывать. Про то, что ему нравится паять, а не руководить. Что он только штаны в кабинете просиживает.

– Вместо меня можно поставить машинку, которая будет шлепать факсимиле с моей подписью на все бумаги. А я? Такое чувство, что меня вообще нет… Ай!

Гриша возмущенно повернулся к Уле:

– Ты чего щиплешься?

– Хотела убедиться, что ты есть, – с уморительной серьезностью ответила она.

Они секунду смотрели друг на друга, а потом расхохотались. Костик с недоумением посмотрел на взрослых и скривился с явным намерением расплакаться. Уля легко вскочила и схватила его на руки. Костик тут же передумал плакать и вцепился в мамины бусы.

Гриша вдруг понял, что Ульяна стала выглядеть куда лучше. Не такая умученная, и круги под глазами пропали. Или она их запудрила?

– Так уходи, Гриша, – сказала Уля и дунула сыну в ухо.

Костик рассмеялся.

– Куда уходить? – не понял Гриша. – Я думал еще немного посидеть…

– Нет, с работы своей уходи.

– «Уходи», – вздохнул Гриша. – А деньги? А квартира? Где вы тогда жить будете?

– Это все ерунда. – Ульяна убедилась, что сын развеселился, и вернула его к каштану. – А про нас вообще не думай. Не твоя забота. Ты лучше представь, что будет потом.

Гриша постарался представить. Будущее виделось смутно. Сидеть до конца жизни в кабинете, подписывая бумажки, не читая? Свихнуться можно. Уйти? Но куда? Не ремонтником же, в самом деле. А свою фирму открывать… Гриша представил, сколько бумажек собрать, сколько инстанций оббегать – и у него заболел живот. Вот если бы кто-то занялся бумажками, он бы производство за пару месяцев раскрутил… Но это все из области фантастики.

– Ну как? – спросила Уля. – Представил?

– Тоска, – признался Гриша. – Но что тут поделаешь…

Уля непонятно посмотрела на него, покачала головой и предложила:

– Пельмени будешь?

* * *

Гриша вернулся домой затемно. От ужина отказался.

– И когда ты нас познакомишь? – спросила мама.

– С кем? – Гриша изобразил недоумение.

– С той девушкой, к которой ты бегаешь каждый вечер. Которая тебя кормит.

Грише очень захотелось все рассказать маме, но рассказ получался очень уж фантастическим. Жена друга, которая родила ребенка от Гриши, но не по любви, а чтобы не расстраивать мужа…

– Ай, мама, – сказал Гриша, – мы просто друзья.

Мама иронично хмыкнула, а потом спросила как будто между прочим:

– И сколько лет твоей… подруге?

Гриша поджал губы. Веронике на мгновение показалось, что она смотрит не на сына, а на мужа.

– Ладно, – торопливо сказала она, – это не мое дело.

Но когда Гришино лицо разгладилось и он снова превратился в ее мальчика, Вероника не удержалась и уточнила:

– Но ты хоть предохраняешься? А то получится, как тогда… Будешь еще четверть зарплаты отдавать.

«А это идея! – подумал Гриша. – Просто так деньги Уля от меня брать не хочет. Но раз я отец… биологический отец, значит, алименты от меня положены!»

– Чего разулыбался? – насторожилась мама.

– Да так, – ответил Гриша. – Только что решил одну производственную проблему.

* * *

Он собирался провести операцию «Алименты» на следующий день вечером, но все карты спутал Веник. Он позвонил из аэропорта:

– На месте? Молодец. Запасайся вазелином, босс с проверкой приехал.

И по голосу не было похоже, что он шутит.

Однако в офисе Веник от папки с отчетами отмахнулся и заперся с Гришей в кабинете.

– Улька тут, – сказал он, пристально глядя в глаза Грише, – и детеныш ее.