Александр Македонский, или Роман о боге - читать онлайн книгу. Автор: Морис Дрюон cтр.№ 39

Осень и зима прошли в подготовке к походу, Александр постоянно разъезжал между Пеллой и Амфиполисом, где собирал войска всех греческих государств. Он решил выступить в месяц Овна.

Многие умудренные жизненным опытом македоняне уговаривали Александра отложить поход до тех пор, пока он не женится и не будет иметь сына. Он только пожимал плечами: какое ему дело до будущего македонской династии, ему, пришедшему из царства богов! Земля, на которой он вырос, была всего лишь приемной. Внебрачный сын божественного происхождения, он не был похож на других царей, и его ничто не связывало с родом людским ни по восходящей, ни по нисходящей линии. Он знал, что ему надлежит осуществить замыслы более великие и возвышенные, чем просто родить наследника, которому и передать власть. Дело, ожидавшее Александра, при благоприятном исходе осталось бы жить и после его смерти, независимо от того, есть у него сын или нет. Дети богов на земле одиноки.

Членам семьи, вскормившей его, верным слугам, заботившимся о нем с детских лет, учителям, обогатившим его ум знаниями, он дал земли, доходы, драгоценности. Так он роздал все свое имущество. Из наследия Филиппа он хотел сохранить себе только корону, относясь ко всему остальному богатству как к данному во временное пользование. Он не скупясь одаривал приближенных. Пораженный такой безумной щедростью, один из его военачальников, Пердикка, воскликнул:

– Царь, что же ты оставляешь себе?

– Надежды, – с улыбкой ответил Александр.

Перед началом похода он избавлялся от всего, что обременяет простого смертного, – так поступают цари или пророки, которым предстоит выполнить предначертания свыше. Им ничего не нужно, всю заботу об их пище и крове на время пути они возлагают на богов.

Александр оставил Олимпиаду, наделенную полномочиями царицы, в Пелле, а регентство поручил мудрому Антипатру. Он оставлял в распоряжении регента одиннадцать тысяч воинов для поддержания порядка на всей территории Греции – всего одиннадцать тысяч и страх, который он успел внушить.

Он шел в империю персов не только войной, он нес с собой культ своих богов, который хотел утвердить, а также искусство и культуру, которым боги научили людей, чтобы они славили в своей жизни божественное начало. Поэтому незадолго до выступления в поход Александр устроил в городе Дионе, посвященном Зевсу и расположенном у подножия Олимпа, грандиозные празднества, длившиеся девять дней. ^[31] Каждый день празднеств воспевали одну из девяти муз.

Первый день посвящался Каллиопе – музе эпической поэзии, дабы восславить эпопею, которую предстоит пережить войскам Македонии и Греции.

Во второй день были празднества в честь Клио – покровительницы истории, в которой ныне открывалась новая глава.

На третий день славили Евтерпу, покровительницу лирической поэзии, которой подвластно открывать сердца людей, чтобы могли они постичь красоты мира.

На четвертый день чтили Мельпомену и вместе с ней Трагедию, которой неизбежно отмечена всякая великая судьба.

Пятый день посвящался Терпсихоре, верховной покровительнице танцев, которые воспроизводят божественные движения и ритмы.

Шестой день отводился любовной поэзии и ее музе Эрато, потому что богам не по нраву человек, живущий без любви.

На седьмой день чествовали Полигимнию – покровительницу священных гимнов, в которых человеку через его голос передается голос богов.

На восьмой день воздавали почести Урании, музе – покровительнице астрономии, распространяющей знания, позволяющие согласовывать наши действия с движением звезд Вселенной.

Наконец, девятый день был уделен комедии в образе ее покровительницы Талии, потому что жизнь наша иллюзорна и несовершенна и по окончании трудов наших надо уметь посмеяться над нашим несовершенством и иллюзиями.

Таким вот образом была воздана хвала девяти сестрам, дочерям Зевса и Мнемосины, которая сама была дочерью неба и земли. В спектаклях, которые продолжались все эти девять дней, участвовали самые известные актеры, певцы, танцоры, музыканты и поэты Греции. На праздниках Александра окружали учителя его детства и товарищи по роще нимф, которые в свои двадцать лет заняли видное положение в армии. Как и их господин, они также тщательно брили свои подбородки и помышляли завоевать весь мир, отправляясь в поход с Александром. Справа от себя Александр усаживал мать. Она была еще очень красива в свои тридцать семь лет, облаченная в царские одежды, с гордым блеском в глазах. Слева от него сидел регент Антипатр.

В последнюю ночь празднеств в большом шатре из белого полотна, раскинутом под апрельским звездным небом, состоялось пиршество для представителей городских властей, послов, военачальников, где более чем за сотней низких столов, уставленных яствами, разместилось в общей сложности триста человек.

По окончании торжеств мы вернулись в Пеллу. Утром, когда армия, готовая завоевать весь мир, ждала приказа царя о выступлении, Александр пришел попрощаться с матерью. Он в последний раз преклонил перед ней колени у жертвенника Амону, обнял ее и спросил:

– Скажи, мама, кто на Самофракии был моим земным отцом?

Олимпиада пристально посмотрела в разноцветные глаза сына.

– Сын мой, эту тайну не открыли даже мне. На твой вопрос ответить могут, если на то будет согласие Амона, только жрецы его оракула в египетской пустыне.

С крыши Олимпиада, стоя в задумчивости в окружении своей свиты, следила, как уходят войска. С тревогой в сердце наблюдала она, как вскочил на большого черного коня ее герой с золотистыми волосами. Антипатр в последний раз склонился перед ним в поклоне, Александр поднял руку, и трубачи заиграли марш.

Ближайшим помощником командующего войском был Парменион, старый полководец Филиппа, которому в ту пору исполнилось шестьдесят три года. Его старший сын Филот возглавил отряд тяжелой македонской пехоты, оснащенной щитами, шлемами, поножами, мечами и длинными копьями. Никанор, второй сын Пармениона, вел легкую пехоту, ее воины носили широкополые войлочные шляпы и были вооружены короткими копьями. Клит Черный командовал знатной сотней конной охраны, фессалийские войска вел Каласс, а контингентом греческих союзников руководил Антигон. Затем шли критские лучники, отряд фракийской кавалерии – у всадников шлемы были украшены конскими гривами, а латы – кожаной бахромой.