Звенья одной цепи - читать онлайн книгу. Автор: Вероника Иванова cтр.№ 5

— Эрте… — Лос растерянно покачнулся вместе с последним приступом дрожи, крысой метнувшейся по полу.

Атьен отступил на шаг назад, оказываясь на одной линии со мной, и ласково улыбнулся:

— Признаться, память у меня давно уже не та, что в юности, когда я мог наизусть повторить от начала и до конца «Уложение о безмятежности», но одна из его глав, как на грех, припомнилась. Та, где строжайше запрещается доставлять в пределы столицы любых живых тварей, в том числе и рода человеческого, избегая тщательного осмотра. Сами знаете, в какой Цепи. Или напомнить?

— Эрте… — Купец сглотнул, но слюна не смочила вмиг пересохшее горло, и следующие слова оказались больше похожи на карканье, чем на прежнюю масленую речь. — Я ни в коем разе… Сегодня ввечеру и собирался…

— Вечер? — усмехнулся Атьен. — Увы, он слишком далёк. А вам до него и вовсе будет не добраться. Вам всем.

Последние слова прозвучали с редкостно искренним сожалением, и именно оно помогло купцу понять всю глубину бездны, на краю которой он вдруг очутился.

— Эрте… — Лос упал на колени, пряча взгляд. — Боженкой милосердной заклинаю…

Трясущиеся пальцы попытались что-то нащупать в складках длинного домашнего кафтана, может быть, нож, а может быть, туго набитый кошелёк, но наткнулись на ставшее цельным полотно, целый вдох оставались испуганно неподвижными, а потом потянулись к Серебряному звену. Потянулись слишком резко и угрожающе, чтобы оставаться на свободе.

Конец бракка описал короткую дугу, скользнул по шее купца, вынудив того опереться об пол, чтобы не упасть, и прижал одну из ладоней к половице. Без боли, всего лишь как бы намекая: лучше оставайся на месте, — но лицо Лоса исказилось таким страданием, что купеческая дочка испуганно вскрикнула:

— Папа!

Она выпустила лисёнка, тут же радостно попрыгавшего в угол, бросилась к отцу, но платье, минуту назад ставшее коконом, сбило ребёнка с ног. Девочка упала, непонимающе дотронулась до чудесным образом склеившихся складок, отдёрнула пальцы и переспросила, уже тише:

— Папа?

Купец поднял затравленный взгляд на сереброзвенника:

— Что будет с ней?

— Вы знаете.

— Она… Она ещё совсем малышка! Я заплачу любые деньги, слышите? Всё, что у меня есть, только… Пусть она останется!

Хорошее предложение. Нет, просто замечательное предложение! И что же ответит мой Ведущий? Вот шанс безбедно прожить остаток дней, каким бы долгим он ни был. Да и мне перепадёт с господского стола… По крайней мере, есть надежда.

Итак, эрте, каково будет ваше решение?

Атьен неопределённо качнул головой, повернулся к купцу спиной и вздохнул:

— Вы знаете закон. А закон это такая скучная штука… Невыносимо скучная и ни на волосок не отступающая от однажды избранного пути. Как и его служители.

Я не поверил собственным ушам. Он отказывается? Быть того не может! Впрочем, пока не произнесено последнее слово, развилка не пройдена. Очень заманчивая развилка.

— Пусть она останется… — обречённо повторил Лос и вдруг дёрнулся в мою сторону, однако прижатая к полу ладонь не позволила купцу сдвинуться с места. — А ты? Ты ведь не такой, как он, правда? Ты не такой! Ты же можешь…

Да, я не такой, как Атьен Ирриги со-Намаат. Но я хочу стать таким. Хочу, сыто отдуваясь, неторопливо шествовать от одной торговой лавки до другой, собирая дань, предназначенную дарственной казне и собственному карману. Хочу видеть в глазах смотрящих на меня людей подобострастие и с трудом сдерживаемую ненависть. Плевать, чего будет больше, но зато оно будет! Хочу…

— Ханнер. Пора.

Хочу отправлять людей на смерть?

Сознание протестующе закричало: «Нет!», но тело не смогло ослушаться приказа. Большой палец лёг в одно из углублений покрывающего древесину резного узора, и вены бракка начали набухать ядом.

Требуется всего лишь несколько мгновений. Достаточно сосчитать до трёх, чтобы оружие, призванное защищать, превратилось в смертоносное, а его обладатель приготовился стать палачом. Но крови не будет, ведь яд надёжнее и чище справляется со своей задачей. Хватит одного-единственного прикосновения к не прикрытому ничем участку кожи, чтобы смертный приговор оказался исполненным. Сначала человек ощущает что-то вроде ожога, очень быстрого и почти безболезненного, а потом постепенно перестаёт вообще что-либо чувствовать. Онемение распространяется от того места, через которое введён яд, по всему телу, причём по поверхности быстрее, нежели внутри, и, если порция оказалась маловата, какое-то время отравленный представляет собой большую опасность для противников, потому что не обращает внимания на болевые позывы нанесённых ран. Если, конечно, решит вступить в бой. Но мне бой уж точно не нужен, а значит, придётся быть щедрым.

Я сжал серединную фалангу.

Мгновением позже купец охнул и невольно затряс рукой, стараясь унять жжение. Рукой, получившей свободу, потому что бракк уже нежно касался бледной щеки ребёнка…

Всего в доме находилось трое слуг и пятеро купеческих помощников. Сопротивления не оказал никто. Попросту не смогли, схваченные в плен собственной одеждой. Не говоря уже о том, что любое оружие, находившееся в ножнах, оказалось намертво спаяно с ними: Соединяющий жезл сработал, как ему полагалось. Правда, нанеся ущерб не только преступившим, но и исполняющим закон.

— Всё добро пропало… — Атьен толкнул одну из висящих на стойке шкур, больше не струящуюся между пальцами, а превратившуюся в неподатливый, как застывшая смола, кусок порченого меха.

Это верно. Пропало. Даже монеты большей частью склеились между собой и теперь годны лишь в переплавку. Сколько всего потеряно… Неужели оно стоило того?

Но я никогда не решился бы вслух задать вопрос, вертящийся у меня на языке и отчаянно рвущийся на волю. Не решился бы произнести всего одно слово, вмещающее все возможные оттенки моего удивления.

Почему?!

— Закон подлежит исполнению, — ответил Атьен, поймав мой взгляд. — И особенно в тех случаях, когда его хочется обойти. Чумная весна ведь тоже началась с ослушания одного-единственного человека. К несчастью тысяч невинных душ, облечённого властью.

* * *

Пожалуй, никогда раньше коридоры Наблюдательного дома не казались мне такими длинными.

Повороты, переходы, галереи, ступени, ведущие то вверх, то вниз. Бесконечные стены. То наполненные людьми островки проходных залов, то пустынные… Я всегда преодолевал их вереницу за одно и то же время, сейчас же никак не мог дождаться окончания заученного пути. Мучительно хотелось сделать глубокий вдох, но обручи рёбер, казалось, от минуты к минуте сдавливали лёгкие всё сильнее и сильнее, так, что ещё немного, и можно было вовсе потерять сознание, мешком рухнув под ноги кому-то из служек или мелких чиновников, снующих по коридорам.