Моя любой ценой - читать онлайн книгу. Автор: Дэни Коллинз cтр.№ 15

– Я не хотела…

Но он уже шел вперед, туда, где почтительно ждала их группа людей.

– Кантара, – коротко представил он Галиле женщину средних лет, в традиционном платье, с сильно накрашенными глазами, широкой улыбкой и планшетом в руках. – Правая рука моей матери здесь, во дворце. Кантара вам все покажет и поможет выбрать необходимую прислугу. Извините, мне надо идти, меня ждут.

И он ушел.

Все остальные, кроме Кантары, последовали за ним.

Галила ждала, что он оглянется, но напрасно. Близость прошлой ночи была забыта.

– Я приготовила вам чай в вашей комнате. Вы позволите вас проводить?

Галила заставила себя вежливо улыбнуться и послушно пошла за Кантарой.

Карим запретил себе оглядываться.

Откуда у этой женщины такая власть над ним, что каждое ее слово впечатывалось в его мозг?

Он видел тоску, растерянность и отчаяние на ее лице, когда она говорила о жизни без любви, и каким-то образом все эти чувства передались и ему. Он предвкушал, как он покажет ей свой дворец, а она всадила ему нож в спину, легкомысленно заговорив о прыжке с крыши. Но он не мог забыть, какой потерянной и несчастной, будто брошенный ребенок, она выглядела, когда он оставил ее с Кантарой.

Было совершенно безрассудно позволить себе стать настолько зависимым от женщины.

Десять дней спустя Галиле надоело, что ее игнорируют.

Не то чтобы она страдала от одиночества. Скорее, наоборот. Она постоянно была окружена горничными, клерками и консультантами, спрашивавшими о ее пожеланиях абсолютно во всем, включая то, с какой стороны от позолоченного крана должен стоять хрустальный стаканчик с зубной щеткой.

Она переодевалась минимум четыре раза в день: шелковая пижама за завтраком, элегантный кэжуал днем, роскошное платье вечером и снова шелковая пижама, но уже другая.

Если они с Каримом встречались, то все время на людях. Даже завтраки превращались в совещания, где вокруг них сновала куча людей с планшетами и бумагами, закидывая их вопросами.

Удивительно было то, что Галилу нисколько не раздражала эта деловитая суета. Ей, скорее, было интересно. Ей нравилось заниматься рассадкой гостей, утверждать меню официальных обедов и ужинов, выбирать ковры и мебель для своего кабинета и видеть, что все ее пожелания моментально исполняются.

В Халин Галила тоже пользовалась определенным влиянием, все-таки она была принцессой. Но невозможно было не заметить, что даже мнение Малака, которого никто не принимал всерьез, значило больше, чем ее собственное. Ее мать критиковала каждое ее предложение. Иногда Галиле даже казалось, что королева делала это потому, что хотела просто поступить по-своему, а не потому, что имела реальные претензии к идеям дочери.

Теперь она была королевой Зирии и чувствовала силу своего положения. Хотя этот титул казался ей в данном случае несколько смешным – ведь она еще ни разу не спала со своим коронованным мужем.

Сначала она робела, думая, что ей придется по любому поводу спрашивать одобрения королевы-матери. Но, к ее удивлению, оказалось, что это был исключительно вопрос вежливости, и Тахира априори поддерживала все ее предложения. Единственным, кто мог оспаривать ее решения, был ее муж.

Так что через десять дней она решила проверить границы своих полномочий. Она пришла в приемную мужа и сказала, что хочет видеть короля.

Секретарь принял ее чрезвычайно любезно, усадил, предложил кофе и спросил, желает ли она, чтобы король прервал телефонную конференцию и увиделся с ней немедленно.

– Нет-нет, – поспешно отказалась Галила. – Ничего срочного. Я просто хотела увидеться с ним на несколько минут до прибытия гостей. Я буду ждать его в малом кабинете.

Она прошла в небольшой кабинет, примыкавший к рабочим комнатам мужа. Это было что-то вроде мужского будуара, где правитель Зирии мог отдохнуть между встречами, так что там была еще ванная и гардеробная.

И там пахло Каримом.

Она скучала по его запаху, напоминавшему об их близости. Особенно по ночам, когда она лежала без сна и перебирала в памяти волнующие мелочи их ночи в лагере бедуинов, а потом представляла все, что они еще смогут сделать, если он придет к ней.

Иногда, совсем изнемогая от желания, Галила сама подходила к двери, разделявшей их спальни, и подолгу стояла там, не решаясь постучать.

Был ли он честен с ней? Действительно ли он давал ей время привыкнуть к нему, как сказал тогда в шатре? Или он просто потерял к ней интерес?

И она возвращалась в постель, терзаясь вопросом, чем же она его оттолкнула.

Ночи были мучительными, но дни были еще хуже. Каждая минута, проведенная в его присутствии, превращалась в пытку вожделения. Даже прикосновение его губ к кофейной чашке заставляло ее дрожать от желания. От звуков его голоса замирало сердце. Его запах кружил голову.

Галила стряхнула привычное наваждение и оглядела комнату.

Письменный стол, диван, кресла, телевизор – обычное убранство кабинета. Пустой бар – там не было даже воды. Высокие шкафы были заполнены книгами, но те показались Галиле скучными – сплошной нон-фикшн. На одной из полок стоял очаровательный держатель для книг в виде златогривого льва на постаменте эбенового дерева. Статуэтка показалась Галиле смутно знакомой. Что-то подобное она уже где-то видела. Может быть, работу того же скульптора?

Лев, одновременно сильный и по-кошачьи игривый, лежал на плите черного дерева, выглядывая за вертикальную доску, словно приглашал подругу перейти на его сторону книжной полки.

Держатели для книг обычно были парными, и Галила поискала глазами второго льва. Но его нигде не было.

Она побродила по кабинету и обнаружила, что высокие французские окна выходят на незатененный балкон. Она отворила их и выглянула.

Это то место, где погиб его отец?

У Галилы никогда не было навязчивых идей, но что-то прямо-таки тянуло ее выйти на этот балкон. Снаружи было очень жарко, но вид на море был потрясающим. Галила перегнулась через перила и осмотрела небольшую мощеную площадь внизу.

– Нет! – раздался за ее спиной резкий крик.

Карим схватил ее за руку и затащил обратно в комнату.

– Я не… я просто… – лепетала перепуганная Галила.

Она пришла сюда отстаивать свои права, а вместо этого стоит растерянная и вынужденная оправдываться. Но теперь у нее не было сомнений, где произошла трагедия.

– Карим, я…

– Тут не о чем говорить, – отрезал он. – Вам нужно переодеться. Посол с женой скоро приедут.

Галила вспыхнула. Они впервые остались наедине после той ночи в шатре, но Карим продолжал держать дистанцию. Она вспомнила, зачем пришла сюда.

– Мне нужно поговорить с вами, – сказала Галила, скрестив руки на груди и в упор глядя на него.