Невская битва. Первый подвиг Александра - читать онлайн книгу. Автор: Наталья Павлищева cтр.№ 6

— Кто злое замыслил против Святой Софии, тот и бежал!

— А мы их не гнали!

Пересилили те крикуны, новгородцы слишком устали, чтоб заступаться ещё и за княжичей.

Новгород недолго переживал потерю княжичей, сразу же снова позвал Михаила Черниговского. Тому бы отказаться, ведь в городе начался голод и мор, но повёлся на уговоры. Для Великого Новгорода наступили чёрные дни. Неурожай повторился ещё и в следующие два года! Древний город просто вымирал, по улицам бродило множество истощённых людей, единственной мыслью которых было поесть. Невиданной силы голод косил новгородцев, как траву, умерших сотнями свозили для похорон в одну «скудельницу» — общую яму у церкви Двенадцати апостолов. Отпевали десятками разом, не слишком заботясь о благолепии службы, не до того. В Новгороде запылали пожары, чёрный люд грабил и жёг дворы богачей. Меж собой поссорились два посадника — Водовик и Степан Твердиславич. Простой люд, стоявший за одного, громил дворы сторонников другого и наоборот. Весь город погрузился в раздор и смуту. Новгородцы тут же выгнали и Михаила, и его сына Ростислава. Город снова остался без князя, а значит, без дружины.

Слыша об этом, князь Ярослав в Переяславле скрипел зубами:

— Погубят город, чёртовы дети!

Княгиня Феодосия прижимала руки к сердцу:

— Не поминай нечистую, Ярослав! Лучше будем бога молить, чтоб помог он новгородцам!

— Им сейчас может помочь только хороший кнут!

Таким отца княжичи никогда не видели. Спокойный, хотя и вспыльчивый, князь Ярослав не находил себе места. Казалось, дай ему волю и пойдёт на Новгород войной. Наверное, так и было бы, но новгородцы опомнились раньше.

Старшие сыновья выехали с отцом на охоту, Ярослав Всеволодович старался дать выход своей злости на глупых людей. Но, видно, из-за этого охота и не задалась, князь был неспокоен. Всегда стрелявший без промаха, Ярослав в тот день без конца терял стрелы даром.

Он уже решил возвращаться, что впустую людей смешить, как вдруг из-за леска показался всадник. Спешил явно к нему. Потом Александр понял, что отец очень ждал этой вести. Подъехавший дружинник едва не загнал лошадь. Князь, напротив, смотрел спокойно:

— Ну, чего торопился?

— Княже, там к тебе... из... Новгорода!

Ярослав чуть хмыкнул и спокойно ответил:

— Ничего, подождут. Я их дольше ждал. — Но не выдержал и поинтересовался: — Чего хотят?

— Да, — чуть смутился дружинник, точно был сам виноват в глупой просьбе новгородцев, — снова тебя к себе зовут.

Первым возразил Фёдор:

— Отче, гони их прочь!

Князь обернулся к сыну:

— Испугался? Зря... Я теперь этот город вот так возьму! — он показал стиснутый кулак. В руке даже треснуло зажатое кнутовище. Всем, кто видел, стало не по себе, видно, князь и впрямь рассержен на новгородцев.

А потом было возвращение князя. Он снова не взял с собой княгиню с младшими, к тому же та снова тяжела. А вот старшим предложил выбор. Княжичи решили ехать, они уже поняли, что отец сможет справиться с непокорным городом.

Александра пробирала дрожь при одном воспоминании об ужасе, увиденном в погибающем городе. От Новгорода осталась одна мрачная тень, едва теплился всегда шумный и многоголосый торг, по улицам бродили лишь голодные, выпрашивающие хоть кусочек хлебца дети да валялись отощавшие люди, уже неспособные двигаться из-за голода. Князь Ярослав скрипел зубами:

— До чего город довели, поганцы!

Немало буйных голов полетело по требованию князя в мятежном Новгороде, но вече уже было готово и на это, все почувствовали, что такое отсутствие твёрдой руки. Рука у доброго Ярослава Всеволодовича неожиданно оказалась не просто твёрдой, а железной. Он даже во Пскове посадил своего посадника! Но это не избавило Новгород от голода. Снова оставленные князем на правление Фёдор и Александр не знали, что делать. Но умный посадник Степан Твердиславич успокоил:

— Хлеб и остальное привезут из-за моря. Купцы уже прознали про наши беды, как только вода откроется, так и привезут.

Как же все ждали этого ледохода! Уже было неважно, снесёт ли он с трудом восстановленный мост, лишь бы пришли ладьи с хлебушком. Потому как в вольном городе люди поели всех животных, не успевших спрятаться, ели даже мох и кору. Первые торговые ладьи встречали точно дружину победителей из похода.

Немного хлеба привезли ещё зимой из Переяславля по санному пути, но непогода обделила урожаем всех, переяславцам нечем было делиться.

Трудно, очень трудно приходил в себя Господин Великий Новгород после тяжёлых событий. Но беда не приходит одна, не успели о голоде забыть, как новая напасть — сильный пожар уничтожил чуть не весь Словенский конец! К тому же снова забузили псковичи, взяли в полон посадника, которого дал Ярослав Всеволодович, заковали его в цепи. Сначала князь решил всё же пойти на непокорный Псков войной, но ему достойно посоветовали: к чему рать держать, если Псков можно осилить и с помощью... простой соли? Новгородцы, возмущавшиеся вероломством псковичей (точно сами поступали не так!), даже не сразу поняли, о чём говорит князь. А он попросту запретил новгородским купцам возить в Псков соль! Своих соляных промыслов у тех не было, цена на соль пошла вверх. Сначала псковские купцы возрадовались неожиданному прибытку, но через несколько месяцев буйный город тоже склонил голову перед Ярославом Всеволодовичем:

— Ты наш князь, присылай наместника.

Казалось, наступило мирное время. Молодые князья Великого Новгорода, Фёдор и Александр Ярославичи, могли перевести дух. Действительно, отец показал им, как наводить порядок твёрдой рукой в случае необходимости и к чему приводят раздоры даже в одном городе. Новгородцы больше не бунтовали.

А ещё князь Ярослав решил, что пережившим такие события и сильно возмужавшим княжичам пора подумать и о семьях. Первым он сосватал старшему Фёдору черниговскую княжну Ефросинью. Это было разумное решение, женитьба примирила бы переяславльского и черниговского князей, не ладивших в последние годы из-за Новгорода. Александр сильно переживал за брата. Конечно, хорошо замириться с черниговским князем, да только как сама княжна? Раньше он не задумывался, что им с братом придётся править, а возможно, и жить врозь, вдали друг от друга. И без того дружные, Фёдор и Александр стали после пережитого неразлучны.

Отец позвал для разговора обоих сыновей, хотя говорить должен только со старшим.

— Фёдор, я знаю, ты о женитьбе не помышляешь. Только спокойно жить в Новгороде стали, вам бы отдохнуть от напастей обоим. Но сватаю я тебе княжну Ефросинью Черниговскую. — Князь чуть лукаво покосился на младшего, Александра, тот смотрел во все глаза. — Говорят, княжна кровь с молоком, не глупа, богобоязненна. Хорошая тебе княгиня будет.

Он вдруг вздохнул, ну вот и первый сын будет настоящим князем. Невзгоды закалили сыновей, сблизили их меж собой, заставили раньше времени повзрослеть. Потому и решился женить на четырнадцатом году, и править Новгородом самого оставить. А Сашу? Во Псков ли пойдёт — ещё не решил. Тому всего тринадцатый, есть время подумать. Князь гордился своими сыновьями, они не испугались бунта, даже бежав, не трусили. А что своими глазами видели смуту, так это хорошо, полезно.