В руках зверя  - читать онлайн книгу. Автор: Джорджиана Золомон cтр.№ 22

– Как Элана?

– Никак, – отрезал старший.

– Она…

– Ни с кем не разговаривает. Вот уже три недели.

С тех пор, как мы виделись с Даной прошло чуть больше месяца. И я до сих пор оставался на ее стороне.

Не пытался рассказать правду брату. Даже так – не желал, чтобы он узнал о ней.

– Я хочу, чтобы ты пообщался с ней. Попытался, по крайней мере. Когда-то вы были с ней близки… – Брат поморщился, словно надкусил ненавистный лимон, отвел взгляд.

Он сидел в расслабленной позе, но стакан виски в руке, уверен, что не первый за этот вечер, и сигара в другой выдают его истинные чувства. Роман бывал таким лишь когда нервничал, чувствовал вину или тревогу.

Старшему было невдомёк, что после того, как я отшил Лану в прошлую нашу встречу, меня она видеть захочет еще меньше, чем его.

Не знаю, почему Кудрявцева была уверена, что ее план сработает. Лично я полагал, что не добьюсь от Эланы ничего. Ровным счетом. Но Дана настаивала на том, что со стороны виднее.

Поэтому я продолжил атаковать брата и тот, наконец, сдался. Впрочем, вряд ли это можно было считать моей заслугой.

– Первую неделю я боялся, что она повредилась рассудком, – начал Роман, – Лана все время повторяла, что наш ребенок не умер, что тот, которого нам показали – не наш.

– О чем? – В горле тут же встал ком, руки моментально вспотели. Брат играл со мной в кошки-мышки? Проверял? Он уже успел все выяснять, а теперь позвал меня на казнь?

– Я не знаю… я подумал, что это послеродовая депрессия вкупе со стрессом, вызванным потерей нашей… малышки.

– А ты?

– Пытался ей все объяснить. Показывал заключение врача, говорил, что мы переживем это, но концом истории стало то, что она замкнулась. Сначала перестала разговаривать, а последние два дня вообще не прикасается к еде. Мне кажется, такими темпами… – Роман замолчал, сделал очередную затяжку, покачал головой.

Я и без слов его понял.

Лана не хотела жить. И виной тому были мы – братья Коршун. Каждый из которых думал о себе.

– Она сведет себя в могилу, – прошептал Роман и тут я увидел отчаяние и страх в его глазах. Он правда боялся за нее.

– Ты думаешь, она может попытаться покончить собой? – Я сидел напротив, поэтому прекрасно видел все эмоции брата, все, что мелькало в его взгляде. И да, по нему и без слов можно было понять, что я был прав. – Черт… – выдохнул я.

– Поэтому я и позвал тебя. Поговори с ней. Хотя бы попробуй. Может быть, тебя она послушается? Может быть, ты сможешь на нее как-то повлиять… в любом случаем, мы ничего не потеряем.

В этом я как раз-таки очень даже сомневался, но говорить об этом брату не рискнул. Да и Элану увидеть хотелось неописуемо сильно.

– Пойдем, я провожу тебя к ней, – произнес брат. Я кивнул, встал и последовал за ним быстрыми шагами.

Я должен был приложить максимум усилий, чтобы тайна с и исчезновением ребенка не стала бесполезной.

Мне не хотелось думать, что все сделанное будет зря, не хотелось думать, что Элана страдает просто так, бессмысленно.

Я хотел наполнить ее жизнь смыслом. Счастьем. Детьми. Я смог бы, обязательно смог бы, мне нужно было только достучаться до Елисеевой.

– Я здесь, все хорошо, детка, – прошептал я, проводя руками по спутавшимся волосам. – Прости меня, прости… это все я… – лихорадочно пробормотал, пытаясь успокоить плакавшую у меня на руках Элану.

Мне было так жаль ее, я мечтал забрать себе хотя бы толику ее боли, но, к великому сожалению, это было невозможно.

С тех пор, как Рома пригласил меня к ним домой, я потратил почти неделю, для того, чтобы добиться от Елисеевой хоть каких-то слов, хоть каких-то эмоций.

Я приходил каждый день, садился рядом и говорил, говорил, говорил. Что-то рассказывал, о чем-то рассуждал, говорил Элане, что все будет хорошо. Гладил ее по голове, пока она лежала на кровати и смотрела в одну точку, разрывая мне сердце.

Лана сильно исхудала, хотя всегда была едва не кожа, да кости, взгляд ее потух, волосы приобрели бесцветный оттенок. Она угасала на глазах, и мы с братом вынуждены были за этим наблюдать.

Пока в один прекрасный вечер она не расплакалась. Нет, не так, Лана разрыдалась, она плакала навзрыд и что-то несвязно шептала, пока я шептал все, что не попадя.

– Моя девочка… мы ее потеряли, это все из-за меня, – шептала Лана, пока я пытался привести ее в чувства. Обнял и баюкал, как маленького ребенка.

– Это не так, Лана, ты знаешь, что это не так. Все будет хорошо, все пройдет, обязательно, слышишь меня?

Конечно же, я не был уверен, что все будет именно так, но хотел верить, что Лана справится, что сможет остаться сильной, несмотря ни на что. Даже мой старший брат ее не сломил, а значит, она могла вынести практически, что угодно.

– Моя девочка…

– Она в хорошем месте…

– Нет…

– Ей там хорошо, Элана! – Я легонько встряхнул ее и поймал затуманенный взгляд зеленых глаз. Самых красивых глаз на всем свете. Самых красивых глаз из всех, что я когда-либо видел. – Поверь мне… отпусти ее…

– Я не могу…

– Ты должна. Ты должна быть сильной, слышишь меня?

– Да…

– Пообещай мне…

– Я…

– Пообещай! – потребовал я.

– Да…

– Ну вот и умница. – Я вновь притянул ее к себе, прижал к груди, поцеловал в макушку.

– Раст… – тихо позвала она, неожиданно лаская слух моим именем, произнесенным из своих уст.

– М?

– Забери меня отсюда, пожалуйста… Я не могу здесь оставаться… не могу оставаться с ним… умоляю…

– Хорошо. Я заберу тебя, Элана. Я больше тебя не оставлю, даю слово.

Я не знаю, как прожила последние два месяца. Они прошли, словно один день. Серый, безликий, наполненный отчаянием и не прекращающимся кошмаром день.

Я долгое время не могла поверить, что Каролины больше нет. Я была уверена, что это не моя малышка, что нам с Романом показали тело другого ребенка, потому что я отчетливо помнила маленькое родимое пятнышко над правой ладонью Кары.

Когда я увидела его впервые, то оно показалось мне похожим на сердечко и тогда я подумала, что это знак. Что все будет хорошо. Что моя девочка помечена кем-то свыше и обязательно выживет чтобы стать самой счастливой на свете.

Как же было несправедливо потерять ее после такой борьбы, когда она перенесла уже столько всего…

Как же сильно я надеялась, что Кара будет жить, что я смогу вырастить ее в любви и заботе.