Атрионка. Сердце хамелеона - читать онлайн книгу. Автор: Эль Бланк cтр.№ 41

— Флориана!

Услышав свое новое имя, я без колебаний отодвинула скрывавшую меня преграду. Прошла по короткой дорожке, поднялась на три ступеньки и очутилась на возвышении, залитая ярким светом. Бьющий прямо в глаза, слепящий с боков, он мешал смотреть в зал и своеобразной дымкой заволакивал пространство. Лишь судей я хорошо видела, потому что сейчас и на них был направлен световой поток. Не такой сильный, но все же достаточный для визуального контакта.

Понимание этого мало обнадеживало. Будучи атрионкой, во время пения я с легкостью вносила коррективы в свое выступление, не имея необходимости смотреть на зрителей. Ориентиром для меня был эмоциональный фон ожиданий и потребностей. В земном облике можно рассчитывать только на внешние проявления этих самых «потребностей». А они практически у всех судей весьма скудны, лишь девушка открыто их демонстрирует — ободряюще улыбаясь и подавшись вперед, словно желая оказаться ближе. Остальные, наоборот, максимально отдалились, откинувшись на спинку дивана. Шатен, опираясь на подлокотник, закрыл рукой нижнюю часть лица и щурился, скользя глазами по моей персоне. А вот блондин, как и его соседка, вообще на сцену внимания не обращал: она сосредоточенно читала какие-то записи, он смотрел в сторону, словно происходящее его не интересовало. Похоже, мне интуитивно придется подбирать оптимальные частоты, синхронизируя их с аккомпанементом.

Он и зазвучал, когда ведущая отодвинула планшет и подала знак. В зал ворвался свист ветра, шум моря, ритм накатывающих волн, хлесткие удары о камни, эхо разлетающихся брызг и мягкие инструментальные аккорды — гармоничные, оттеняющие звуки природы. Негромкие, ласкающие, пусть и однообразные, — являющиеся, по сути, закольцованным коротким мотивом, они были той самой музыкальной основой, на которую я решила опереться, когда делала выбор среди множества композиций, предложенных местным режиссером; мы с Оксаной несколько часов потратили, едва успев определиться ко времени обеда. Простая, незамысловатая мелодия не диктовала своих правил. Она оставляла возможность для вариаций и движения по звукоряду. Именно то, что мне нужно.

Короткий вдох. Перед внутренним взором слепок образа композиции, сформировавшийся в голове во время прослушивания. И яркий звук, устремившийся в зал.

Звонкий, тонкий, на полувыдохе, и оттого довольно тихий, он лился легко. Так же я напевала Оксане в ее спальне и на кухне базы контрабандисток. Вот только, едва попыталась усилить звук, сменив опору, чтобы сделать его мощнее, с ужасом осознала, что часть воздуха уперлась в… зубы! Отразилась, осталась внутри меня, вернувшись обратно. Создавшийся акустический эффект смазал картину, которую я с такой легкостью создавала, будучи атрионкой. Корректируя возникший дефект, я сузила диапазон, радуясь, что вокал позволяет это сделать.

Однако теперь, понимая, что сглупила, не опробовав заранее фонетические возможности иного облика, я спешно изобретала пути решения проблемы. Раскачала звук, поиграла тональностью, прислушиваясь к ощущениям тела, которое никогда меня не обманывало. И лишь убедившись, что направление верное, осторожно добавила самый простой обертонный ряд, надеясь, что этого будет достаточно. О том, чтобы в полной мере продемонстрировать все певческие возможности экзота, и речи не было. Просто потому, что тело стало непривычным инструментом, который пришлось фактически осваивать заново.

И все же я старалась. Вложила в рождающийся звук ту надежду, что сейчас испытывала сама. Отразила легкую грусть, увидев блеснувшие влагой глаза девушки-террианки. Соединила с глубоким удивлением ведущей, приоткрывшей рот и забывшей о необходимости дышать. Окрасила томительным ожиданием неизведанного, так явно застывшим на лице подавшегося вперед шатена. Оросила каплями щемящей тоски, читавшейся во взгляде блондина. И заполнила всем этим пространство.

А когда звук медленно угас, растворился в последних аккордах и стихающем шуме ветра, наступила тишина. Судьи сидели каменными изваяниями, да и зрителей я по-прежнему не видела и не ощущала. Никакой отдачи. Плохо. Значит, я все же не справилась. Оно и понятно: сбилась, пела однообразно, по всей видимости, не смогла правильно эмоциональные образы подобрать…

Чей-то полувздох-полувсхип, судорожное «ах», и в глубине зала словно что-то взорвалось. Я даже не сразу поняла, что это и есть те самые овации, которые мне обещала Оксана, очень уж они были громкими. Блондин вздрогнул и откинулся обратно на спинку, по-прежнему не сводя с меня глаз. Шатен, наоборот, не удержавшись, качнулся вперед и практически свалился с сиденья, поэтому, усаживаясь, смущенно улыбнулся. Молоденькая террианка, прижав одну руку к груди, второй стирала дорожки слез со щек. Лишь ведущая, наконец выдохнув, спокойно ждала. А я понемногу успокаивалась. Все же есть реакция. И, похоже, я даже чуток перестаралась. Вероятнее всего, именно с эмоциональной составляющей. Люди — не атрионы, на них звук иначе действует, не зря же мама только с папой на концерты ходила, а потом он ее взбудораженное состояние льером выравнивал.

— Спасибо, Флориана. Очень необычное выступление. — Говорить ведущей пришлось, так и не дождавшись полной тишины. — Насколько я вижу, мнение жюри… — она обвела глазами кивнувших коллег, — единогласное. Вы проходите в следующий тур.

Со смешанным чувством радости, непривычной опустошенности и неясного неудовлетворения я вышла в холл.

— Рианна! Это было сногсшибательно! Я знала, что ты лучшая! И второй отбор пройдешь, не сомневайся! Только спеть надо что-то другое — так в условиях написано.

— Мы подумаем. — Я обняла бросившуюся ко мне девчушку, благодаря ее за эмоции. — Когда надо будет выступать?

— Через три дня, когда закончится первичный отсев, — неожиданно вместо кузины ответила мне одна из сотрудниц центра, занятых организацией конкурса, которая к нам подошла. Протянула маленькую карточку: — Вот ваш пропуск. Там дата и время.

— Спасибо.

— Вам спасибо, — неожиданно продолжила девушка. В ее голосе отчетливо слышалось волнение. — Ваше пение — это нечто. Я словно в другой мир попала. Вернулась обратно и даже не сразу поняла, где нахожусь. Очень хочу, чтобы вы победили.

Она влажно блеснула глазами и торопливо отошла, словно сама испугалась своей реакции. Мы с Оксаной тоже поспешили домой. Как бы ни старались организаторы конкурса придерживаться составленного графика, а время выхода на сцену участников немного сбилось, и мое выступление началось намного позже запланированного. Так что мы катастрофически опаздывали, и я переживала — вряд ли Анна поверит, что можно столько времени в магазине провести. Даже если после покупок снова пойти гулять. И вернуться… Ой!

— Мы же не переоделись! — Я затормозила, спохватившись уже почти у самого дома.

— А зачем? — удивилась кузина, продолжая спокойно шагать по песчаной дорожке. — Нам все равно родителям рассказать придется. У меня учебные дни будут, а тебе где-то репетировать нужно… Мама! Мы дома! Смотри, какая красота!

Открыв дверь, она стремглав бросилась в холл, где очень даже сердитая Анна стояла, уперев руки в бока. Впрочем, вскоре уже сидела, довольно глядя, как Оксана кружится по комнате, демонстрируя обновку. С удивлением смотрела на меня, слушая эмоциональный рассказ дочки. Округляла глаза и надувала щеки, когда та, используя все доступные ребенку способы, уговаривала помочь.