Право учить. Работа над ошибками - читать онлайн книгу. Автор: Вероника Иванова cтр.№ 39

— Имеются. — Стараюсь собрать во взгляде и улыбке всю свою убедительность. — Но я волен решать, как мне ими пользоваться, не правда ли? Мстить принцу не буду. Требовать ответа за поступок, который считают оскорбительным все, кроме меня? Это было бы странно. Не беспокойтесь, капитан, вы — крайне достойный человек. Достойный многого. И хотя то, что я скажу, окажется... Всё равно скажу. У его высочества есть веские причины ненавидеть меня. Как стало понятно сегодня, чувство это весьма сильное, и оно было полностью вложено в нанесённый мне удар. А теперь представьте, что я парировал. Догадываетесь, как развивались бы события? Гнев принца обратился бы на любую ближайшую цель. На вас.

Эрне сдвинул светлые брови:

— Хотите сказать, что, не отвечая на оскорбление, спасали меня?

— Именно. И если угодно, можете заняться поиском секундантов.

И откуда во мне дурацкая тяга к риску? Зачем нарочно вытащил из кошелька причин самую нелепую и обидную? Вот сейчас получу приглашение на дуэль, в которой могу только проиграть и...

Капитан склонил голову:

— Говорил же мне мой наставник: Мастер выигрывает поединок ещё до того, как зазвенят клинки. А я, дурак, не слушал... Простите, что влез со своими советами, куда не просили.

Мне захотелось взвыть, и я бы дал волю своим чувствам, если бы мимо меня в дом не пронесли полуобморочную Литу. Пугать девушку, только что пережившую ужас, было бы настоящим преступлением. Но фрэлл подери!..

Да, каждое существо на свете занимает определённое место среди себе подобных. Вот только окружающие не довольствуются равенством друг друга и начинают искать, кого бы приподнять над толпой, а кого растоптать. Возносят избранных на престолы, с благоговением принимая жизнь и смерть из рук тех, кто ещё совсем недавно стоял наравне со всеми. Но тёплое сиденье не должно пустовать, а значит, как только один властитель дум уходит за Порог, ему на смену нужно назначать нового. Не желает залезать наверх? Упрямится? Ничего! Главное затащить, а там место уже само начнёт действовать, вне воли и чувств своего... да, теперь уже не владыки, а пленника. Впрочем, ему теперь не нужно ни о чём заботиться, ведь те, что остались внизу, знают свои роли наизусть...

Титул Мастера даёт много преимуществ, не стану кривить душой. Но ещё большего лишает: доброжелательность трактуется людьми в лучшем случае, как ласковое терпение, в худшем — как снисходительность, право на которую, разумеется, никем не оспаривается, а напротив, поддерживается. И не поболтаешь запросто, по-дружески, потому что каждому твоему слову будут приписывать не настоящее, а придуманное, взятое из составленного древними мудрецами толкователя значение.

Нелепо смотреть на взрослого, умного мужика, склоняющего голову перед... По меркам моих родичей — сущим младенцем. Причём во всех смыслах. И чтобы окончательно не взбеситься, стоит заняться делом. Точнее, делами. Двумя, и оба — совершенно неотложные. А принц... Принц подождёт. Потому что он не «дело». Он гораздо хуже.

Хозяин Кер-Эллида занимал покои на первом этаже, потому что почтенный возраст и больная нога лишали dou Лигмуна былой ловкости и выносливости. Казалось бы, как должна выглядеть комната, в которой доживает свои дни старик? Я был готов увидеть нечто мрачное, с тяжёлыми тёмными занавесями и пыльными коврами, утопающее в душном аромате крепкого вина и лечебных зелий. Поэтому, постучав в массивную дверь, получив разрешение войти и переступив порог, едва не застыл на месте удивлённым до растерянности столбом.

Главным здешним обитателем был свет. Он проникал через окна, не знающие занавесок, отражался от выбеленных стен, зайчиками прыгал по обнажённой стали целого арсенала, место которому было в оружейной, но уж никак не в покоях хозяина поместья. Зачем старику столько орудий убийства разом? Не оставляет мысли об истреблении волков? Учитывая открывшиеся обстоятельства, можно предположить, что звери, растерзавшие его дочь, не были обычными лесными жителями. Тогда становится понятным, почему уцелел ребёнок: оборотни редко убивают своих. Потому что превыше самой лютой ненависти стоит необходимость выживания рода, и потеря даже крохотной капли крови — неоправданное и преступное расточительство.

Приносить дурные вести неблагодарно и мерзко, но кто-то должен служить печальным гонцом?

— Dou, ваш внук...

Старик провёл морщинистой ладонью по широкому клинку кинжала, сверкнувшего из складок домашней мантии, и тяжело опёрся о подлокотник кресла, в котором проводил время, по всей видимости, с самой утренней трапезы.

— Когда-нибудь это должно было случиться.

Неужели он решил, что парень погиб?

— С ним всё будет хорошо, не стоит волноваться. Я всего лишь хотел...

Взгляд Лигмуна вспыхнул болью:

— Хорошо? Как вы можете так говорить? Ведь он...

Точно, дед уверен в худшем. Нужно как можно скорее его успокоить:

— Нирмун не получил таких ран, которые не могут быть излечены. Требуется немного времени и помощь сведущего...

Хотел сказать «оборотня», но осёкся. А упоминать о «человеке» значит солгать.

Но пока я терзался сомнениями относительно правомочности использования того или иного слова, моя трудность разрешилась усилиями хозяина поместья. Старик горько улыбнулся.

— Не щадите меня, Мастер. Я видел всё сам.

И верно, не мог не видеть! Окно выходит как раз на ту сторону террасы, где было разыграно представление. Выходит, принц просчитал все ходы... Однако его высочество жесток не в меру. Добро бы, хотел унизить только меня, пусть и за чужой счёт, но заставлять деда наблюдать за мучениями внука... Неужели слишком поздно и последний перекрёсток уже пройден? Неужели Рикаард потерян окончательно?

Нет, к фрэллу мысли о малолетнем мерзавце! Не сейчас! Рядом со мной находится человек, нуждающийся в большем внимании и немедленной помощи.

— Мне очень жаль, dou. И всё же не стоит отчаиваться. У меня достаточно власти, чтобы не позволить кому бы то ни было причинить вред вашему внуку, и, если позволите, от вашего имени я немедленно...

Успокаивающий тон привёл к совершенно не ожидаемому мной итогу. Хозяин поместья вцепился в подлокотники, судорожно подаваясь вперёд, и выкрикнул:

— Он не человек! Неужели вы не поняли самого главного? Не человек!

Замшелая зелень глаз наполнилась чувством, которое я меньше всего мог предположить в отношениях деда и внука — ненавистью: dou Лигмун ненавидел сына собственной дочери всей душой, всей страстью приближающейся к завершению жизни.

Неправильно. Так не должно быть!

— Он ваш внук.

— И я дорого заплатил бы, чтобы забыть об этом! Лучше бы моя дочь умерла, не давая чудовищу появиться на свет, а не потом, защищая от зверей!

Вряд ли мужество женщины в схватке с волками спасло ребёнка: лучшей защитой новорождённому оборотню перед соплеменниками служила текущая в его жилах кровь, а вот сама мать не смогла извлечь выгоду из своего положения. Может быть, испугалась. А может быть, возлюбленный нарочно оберегал её от горьких тайн. Какая ирония: не раскрыть правду и тем обречь на верную гибель... Но старику не нужно знать подобных подробностей, пусть хранит в памяти образ, достойный гордости, а не сожаления.