Нелюбимая дочь. Как оставить в прошлом травматичные отношения с матерью и начать новую жизнь - читать онлайн книгу. Автор: Пег Стрип cтр.№ 3

Джеймс Сорс с коллегами пошли на шаг дальше в поисках ответа на вопрос, как поступит годовалый ребенок, которому глаза говорят одно: «Стоп, впереди обрыв!» – а ладони и колени, ощущающие прочный пластик, – другое. Как он решит проблему противоречащих друг другу сигналов органов чувств? Обратится за руководством к матери.

В ходе эксперимента матери младенцев стояли у стола со стороны «обрыва» и изображали разные эмоции. Тут-то и стала очевидна власть матери. Когда ученые просили матерей выглядеть счастливыми и улыбаться, подавляющее большинство малышей (74 %) продолжали ползти даже над «пропастью». Сигналы, посылаемые счастливым лицом матери: «Все хорошо! Ты в безопасности!» – заставляли детей игнорировать опасность падения, обнаруженную их собственными органами восприятия. Напротив, сердитого лица матери было достаточно, чтобы остановить любого младенца. Некоторые при виде неодобрительного выражения на материнском лице даже пятились назад.

Выдающимся результатом эксперимента можно считать не то, что годовалые дети стремятся распознать эмоции своих матерей и реагируют на них, а тот факт, что привычка полагаться на эти эмоции пересиливает их собственное восприятие безопасного и опасного. Это так называемое полное доверие, ведь ребенок не знает, что обрыв ненастоящий.

Эксперименты показывают, что маленькие дети самой природой ориентированы на то, чтобы воспринимать выражение лица, тон и поведение своей матери как путеводную звезду в жизни, задолго до того, как начнут понимать слова или сложность мироустройства. Оказалось, этот процесс начинается еще до рождения. По результатам исследований частота сердечных сокращений плода незадолго до родов учащается при воспроизведении записи голоса матери, читающей стихотворения, и замедляется, когда звучит голос незнакомца. Дети рождаются, зная голос матери, отличают его от других женских голосов и узнают мать по запаху. Младенцы пяти дней от роду, когда у них берут кровь из пятки, меньше переживают, если чувствуют запах материнского молока. Они быстрее успокаиваются и меньше плачут, чем младенцы, которым дают понюхать чужое молоко или молочную смесь. Другой эксперимент показал, что при звуках голоса матери новорожденные от одного до четырех дней успокаиваются и перестают совершать хаотические движения.

Человеческому детенышу, по сравнению, например, с тритонами, утками или оленями, требуется очень много времени, чтобы вырасти и научиться заботиться о себе. Поэтому эволюция обеспечила его исключительной восприимчивостью к сигналам, подаваемым матерью, способностью считывать даже самые незаметные. Как мы скоро увидим, это не всегда преимущество, поскольку главная цель эволюционного приспособления – выживание в тяжелые времена, а не психологическое благополучие. Оказывается, приспособление – палка о двух концах.

Примечательно, что у матерей человеческого вида эволюция не сформировала ответной восприимчивости, дав им только репродуктивную систему, позволяющую выносить и выкормить младенца, и комплекс гормонов, но не врожденную способность заботиться и любить. Честно говоря, слонихи намного щедрее одарены инстинктом материнства, чем женщины. Возможно, для многих это неприятное открытие, поскольку нам удобно считать, что быть «хорошей матерью» для женщины естественно и она становится таковой автоматически.

В действительности некоторые формы поведения младенцев и детей первого-второго года жизни сформировались в процессе эволюции в ответ на отсутствие врожденной способности матери любить свое дитя. Чтобы не дать матери забыть о младенце – где-нибудь в дикой природе в эпоху охоты и собирательства, а сегодня в супермаркете или автомобиле, – его плач имеет высоту, гарантированно привлекающую внимание взрослого. Поэтому в переполненном салоне самолета младенческий плач не дает вам заснуть, хотя это не ваш младенец и даже если у вас вообще нет детей. Исследование Кэти Янг и Кристин Парсонс показало, что самые древние области нашего мозга активизируются при звуках плача новорожденного за 10 мс – 1/10 секунды. Это означает, что мозг находится в состоянии полной готовности еще до того, как вы слышите этот плач. Ничего подобного не наблюдается, когда льют слезы взрослые, лают собаки или мяукают кошки.

И это еще не все. Например, хныканье. Почему дети хнычут, заинтересовались ученые, а не мычат, не сопят или, скажем, визжат? Как и в случае высокого младенческого плача, высота и модуляция хныканья намного эффективнее других звуков проникают в сознание матери и завладевают им. Как показало исследование Розмари Чанг и Николаса Томпсона, хныканье максимально отвлекает взрослых: испытуемые не могли выполнить даже простейшее задание на последовательное вычитание.

Итак, природа наделяет младенцев не только врожденной потребностью в материнском внимании и любви, но и механизмами поведения, не дающими матерям игнорировать их. Младенец – как ракета с тепловой системой самонаведения, только «наводится» он на любовь, защиту и отзывчивость. Поэтому, если ваша связь с матерью была осложнена, нарушена или вообще отсутствовала, огромная часть вашей личности по-прежнему жаждет ее любви и нуждается в ней, несмотря ни на что. Эта потребность не имеет срока давности.

Бо́льшую часть детства мы получаем все необходимое, чтобы расти и исследовать мир, с надежным человеком – матерью – в качестве безопасного пристанища. Это формирует так называемую надежную привязанность, понятие которой ввел Джон Боулби и развила его ученица Мэри Эйнсуорт. Эксперимент Эйнсуорт «Незнакомая ситуация» позволил по-новому оценить силу влияния матери, ее роль в том, как ребенок взаимодействует с миром в целом, и не только в детстве, но на протяжении всей жизни.

Направление исследований Эйнсуорт вышло за рамки автоматических реакций, сформировавшихся в ходе эволюции, и показало, как опыт взаимодействия младенца с матерью преобразует его врожденные отклики. Полученные результаты не только совершили переворот в понимании того, насколько сильно и долговременно влияние матери на детей, но и пролили свет на вопрос, почему одни люди способны устанавливать тесные и устойчивые эмоциональные связи, а другие нет.

Эксперимент «Незнакомая ситуация» представлял собой серию встреч, начинавшуюся с того, что мать с ребенком приходила в незнакомое помещение лаборатории. Мать сидела в сторонке, пока ребенок играл и исследовал комнату. Затем входила незнакомая женщина, разговаривала с матерью и подходила к малышу. Пока ребенка отвлекали, мать выходила из комнаты. После того как ребенок понимал, что матери рядом нет, незнакомый человек общался с ним. Затем возвращалась мать, а незнакомка уходила. Мать снова покидала ребенка, и какое-то время он оставался в одиночестве, после чего появлялась та же незнакомая женщина и откликалась на призывы ребенка. Наконец, мать возвращалась, брала ребенка на руки, а посторонняя удалялась.

Эйнсуорт предположила, что ребенок, разлученный с матерью, должен демонстрировать устойчивую последовательность реакций: присутствие матери позволит ему чувствовать себя в безопасности настолько, чтобы исследовать незнакомую обстановку; ответом на исчезновение матери станут отчаяние и протест; оставшись наедине с незнакомой женщиной, ребенок будет испытывать естественную обеспокоенность, а возвращение матери успокоит его. Именно так и происходило с более чем половиной младенцев.