Нелюбимая дочь. Как оставить в прошлом травматичные отношения с матерью и начать новую жизнь - читать онлайн книгу. Автор: Пег Стрип cтр.№ 28

Это сознательная эмоциональная регуляция в действии. По всем перечисленным мною причинам нелюбимые дочери обычно в этом не сильны. Хорошо, что управлять эмоциями – считывать сигналы, распознавать чувства, видеть и понимать, как они влияют на поведение, – можно научиться.

Для того чтобы наш эмоциональный интеллект функционировал оптимально – использовал мысли как информационную базу для чувств, а эмоции для мышления, необходима полноценная саморегуляция, позволяющая контролировать импульсы. Импульсивность свойственна человеку как биологическому виду – это быстрое бессознательное «мышление» отмечает, что впереди идущая машина начала скользить на льду, прежде чем вы это осмыслите, или дает сигнал к выбросу адреналина, когда вы чувствуете физическую угрозу, – и связана с деятельностью амигдалы, части лимбической системы. Чтобы мы могли справляться с дурными побуждениями – выпить, переесть сладкого, закурить сигарету, с любыми искушениями, которым хотим противостоять, нужна «холодная обработка» эмоций, обеспечиваемая префронтальной корой, где протекает медленный процесс когнитивного мышления. Префронтальная кора отвечает за способность к целенаправленной деятельности, которая и снабжает нас «тормозами» для обуздания импульсов – тем, что мы называем самоконтролем или силой воли. Имеются свидетельства, что наш детский опыт, особенно связанный с матерью, также влияет на самоконтроль.

Есть зефир или не есть? Эту дилемму поставили ученые под руководством Уолтера Мишела перед большой группой четырехлетних детей больше полувека назад. Проведенный в Стэнфордском университете эксперимент на отсроченное вознаграждение стал настолько известен, что его порой называют просто «зефирный эксперимент». Каждого ребенка сажали за стол, где находились тарелка с одним зефиром и колокольчик. Ассистент говорил малышу, что сейчас выйдет, после чего можно будет съесть угощение и позвонить в колокольчик, но если ребенок сначала дождется его возвращения, то сможет съесть не один, а два зефира. Ждать, кстати, приходилось 15−20 минут – невероятно долго, если вам всего четыре года и перед вами лежит лакомство, на которое вы имеете полное право.

В интернете есть видеосвидетельства этих терзаний. Несколько малышей сдались сразу, поддавшись искушению, когда дверь еще не закрылась. Другие любовно поглаживали угощение, облизывали и наконец уступали соблазну. Однако 30 % детей смогли – закрывая глаза и лица, теребя волосы и одежду, отвлекая себя всевозможными способами – продержаться до возвращения ассистента и получить заслуженный второй зефир.

Громкую славу эксперименту принесло то, что Мишел с коллегами проследили судьбу этих детей в школе и в дальнейшем и обнаружили у тех, кто сумел 15 минут противостоять соблазну, особый комплекс качеств. Они обладали более развитыми навыками планирования, показали более высокие результаты тестирования на проверку академических способностей, были более уверены в себе, успешнее справлялись с разочарованиями и лучше сосредоточивались. В общем, продемонстрированный в четырехлетнем возрасте самоконтроль оказался надежным прогностическим фактором степени самоконтроля во взрослые годы. Маленьких стоиков «зефирного эксперимента» ждало блестящее будущее, что заставило и педагогов, и психологов заговорить о пользе развития силы воли как навыка.

Все сводится к умению справиться с импульсом, побуждающим схватить сладость прямо сейчас, и увидеть перспективу. Овладев им, вы будете готовы к сложным задачам, которыми изобилует жизнь, в том числе сможете успешно ставить цели и достигать их, разрешать конфликты, планировать и, разумеется, восстанавливаться после неудач.

Только ли самоконтроль оценивался в том эксперименте? Скорее всего, нет. Селеста Кидд с коллегами выдвинули гипотезу, что решение – съесть сразу или подождать – в не меньшей мере связано с индивидуальными представлениями о том, как устроен мир и как в нем действуют люди. Насколько ваше решение, как поступить с зефиром, обусловливается другими факторами: например, верой в то, что ученый выполнит обещание и даст вам второй зефир, или расчетом на то, что никто не возьмет ваш зефир и не съест его, пока вы ждете? Что тестируется – ваш самоконтроль или мировосприятие?

В исследовании Кидд заданию с зефиром предшествовали два других, с использованием цветных карандашей и наклеек. Ребенку предлагалось на выбор сразу взять старый набор карандашей или, подождав, получить новый. Во втором задании ребенку давали одну маленькую наклейку и предлагали воспользоваться ею или подождать набора из нескольких наклеек. В любом случае ребенок имел дело с экспериментатором, заслуживающим либо не заслуживающим доверия. Первый держал слово (приносил новехонький, полный набор карандашей или ворох свежих наклеек), второй возвращался с извинением, что произошла ошибка и ребенку придется обойтись изрисованными карандашами или единственной наклейкой.

Затем наступала очередь зефирного эксперимента. Результаты стали откровением. Дети, убедившиеся, что экспериментатору нельзя доверять, ждали в среднем три минуты, прежде чем съесть зефир; те, чьи ожидания не были обмануты, – 12 минут. Еще важнее то, что только один из 14 обманутых детей прождал все 15 минут и получил второй зефир; во второй группе таковых оказалось 9 человек из 14.

Хотя в своей статье ученые говорят не о привязанности, а о ненадежности, на мой взгляд, это результаты огромной значимости. Теория привязанности объясняет очень многое в поведении человека, и, возможно, самоконтроль – еще одна область, в которой то, чему мы научились в начале жизни, влияет как на наши способности, так и на умонастроение, в детстве и еще долго после него. Маленькому ребенку эмоционально ненадежный, непоследовательный или жестокий родитель демонстрирует не только свой характер, но и характер мира и всех взаимоотношений в нем. Если вы привыкли к невыполненным обещаниям, имеет смысл съесть зефир, пока есть возможность. Неудивительно, что именно это установили Анни Берньер с коллегами в ходе эксперимента по изучению самоконтроля и способности к целенаправленной деятельности у младенцев. (Имеются свидетельства, что уже годовалый малыш обладает зачатками такой способности.) Сюрприз! Оказывается, чем более восприимчива мать к нуждам ребенка, чем лучше владеет коммуникацией и чем больше автономии наряду с помощью предоставляет младенцу, тем более развитые самоконтроль и способность к целенаправленной деятельности он демонстрирует.

Итак, если у вас проблемы с самоконтролем (вы не можете противиться желанию купить ненужную вещь, съесть упаковку печенья в один присест, закурить, усидеть бутылку вина за вечер), – да, здесь не обошлось без мамочки. Она же маячит на заднем плане, когда вы не в состоянии сосредоточиться на отдаленных перспективах, планируя изменение в жизни, или взяться за дело и погрузиться в него. Самоконтроль связан со способностью ставить цели и идти к ним.

Если вы выяснили, влияет ли проблема самоконтроля и управления эмоциями на вашу жизнь и как именно, очень хорошо! Эти навыки можно выработать и развить. Тому, как это сделать, посвящена глава 7.

Обдумайте четыре утверждения, сформулированные Ким Бартоломью и Леонардом Горовицем, и выберите одно, описывающее вас лучше всего. Возможно, вы согласитесь с бо́льшим числом описаний, поскольку в действительности стили привязанности не столь четко разграничены, как в научной систематике, и могут пересекаться.