Нелюбимая дочь. Как оставить в прошлом травматичные отношения с матерью и начать новую жизнь - читать онлайн книгу. Автор: Пег Стрип cтр.№ 20

Король семьи. Как ни странно, любящий и заинтересованный отец иногда может осложнить ситуацию в семье. Его близость к дочери становится катализатором усугубляющегося конфликта, особенно по мере взросления ребенка, поскольку мать считает, что уделяемое дочери внимание должно доставаться ей. Ревнивые, конкурентные или эгоцентричные матери часто видят в дочерях потенциальных соперниц в борьбе за место у трона короля. Матери, в детстве конкурировавшие за внимание собственного отца, например моя мать, особенно склонны опасаться за свое положение. Они разжигают конфликт, обрушивая на дочь все больше критики и делая все возможное, чтобы превратить мужа в соглашателя.

Чем менее устойчив брак, тем большей угрозой ее безопасности представляется матери привязанность отца к дочери. Дочь выступает в роли «другой женщины», реальной или выдуманной. По воспоминаниям нелюбимых дочерей, сценарий «король семьи» чрезвычайно разрушителен, и противостоять ему невозможно. Ревность пронизывает все поведение матери (формы могут быть разными), делая ее мстительной и подлой. Дочь в этой ситуации фактически бессильна.

Пустое место. Иногда дочь сталкивается с тем, что оба родителя в равной мере эмоционально недоступны, даже если придерживаются совершенно разных стилей родительства. Некоторые сообщают, что контролирующая мать держала под каблуком и отца – такие отцы склонны уносить ноги. Если «соглашатель» присоединяется к команде мамочки, то «пустое место» просто держится вне схватки, насколько возможно. Сара вспоминает: «Я почти не помню своего отца отдельно от телевизора или его магазина в цокольном этаже. Он молча поглощал обед, никогда не спрашивал, как у меня прошел день, и исчезал, едва положив вилку на стол. Пока я не стала взрослой, он был для меня никем».

В проблемных браках отцы часто эмоционально самоустраняются задолго до того, как действительно уходят из семьи (а некоторые и не уходят) и проводят больше времени на работе, вне дома, погружаются в хобби или спорт за пределами семейного круга. Интрижки на стороне еще больше отдаляют их от эмоционального центра семьи и, конечно, от дочерей. Эмоциональная боль, причиняемая дочери отсутствием материнской любви, усугубляется чувством, что отец отрекся от нее, отказался защищать, оставил одну во власти матери. Дочь испытывает огромное эмоциональное смятение из-за отсутствующего отца, и, если мать в конце концов разводится с ним, может фактически занять ее сторону, что порождает еще один внутренний конфликт. Потребность в материнской любви выходит на поверхность, и лояльность матери в этой тяжелой ситуации порой пересиливает необходимость защитить себя.

Развод родителей становится сложной коллизией для дочери нелюбящей матери, с которой ребенок, как правило, и остается жить. Дочери навязчивых матерей попадают в жесткий переплет, как только из-за стрессовой ситуации исчезают и те призрачные границы, что существовали раньше. Девочка старшего возраста в состоянии понять, что отец ушел, потому что с ним обращались так же, как с ней, и это может снять с нее бремя ответственности за крах брака матери и помочь создать устойчивый союз с отцом, даже если они проводят вместе очень мало времени. Пусть и отсутствуя физически в жизни дочери, такой отец присутствует эмоционально и заботится о ней. Став взрослой и начав устанавливать границы в отношениях с матерью, дочь может сохранить прочные узы с отцом.

Спасатель. Лишь немногие дочери говорят, что отец надежно оберегал их от дурного обращения матери, – похоже, Белые рыцари в реальном мире не водятся, – но многие все-таки чувствовали, что присутствие отца защищает или спасает их. Джеки (61 год) рассказывает: «Я мало времени проводила с отцом, он подолгу отсиживался за газетой, избегая конфликтов, или занимался починками в доме, и его нельзя было беспокоить, но, когда это все-таки случалось, я могла нормально дышать. На его лице я читала, что я хорошая, и это помогало мне не замыкаться в себе и не попадаться в ловушку – не верить всему, что она говорила. Это помогало. Всех моих проблем это не решило, но все равно, он меня спас».

Джеки похожа на многих дочерей унижающих или враждебных матерей, отцы которых, поощряя их устремления, признавая их таланты и способности, создают противовес материнской сконцентрированности на дочерних неудачах и недостатках. Дочери отвергающих или эмоционально отстраненных матерей часто обретают спасительную гавань в привязанности отца, даже если материнский гейткипинг ограничивает эту возможность. Многие – и я в том числе – чувствовали, что отец их ценит, и это позволило им в достаточно раннем возрасте понять, что они ничем не спровоцировали и не заслужили материнского отношения. В некоторых семьях, особенно если нелюбимая дочь является старшим или единственным ребенком, отец может стать воротами во внешний мир, побуждая ее браться за новые занятия или поддерживая увлечения, которые одобряет.

В отличие от «соглашателя», «подпевалы» или «пустого места», «спасатель» действует, скорее, как самостоятельная величина, балансируя между любовью и преданностью жене и дочери. Многие дочери отцов-«спасателей» идут по их стопам в работе и карьере. Некоторые рассказывают, что отец поддерживал их в развитии талантов, например в спорте или творчестве. Исследования показывают, что для женщин катализатором сближения является общение, а для мужчин – совместная деятельность. Это касается и отношений дочери и отца. 37-летняя Дженни вспоминает: «Отец никогда не вставал на мою сторону, когда мать придиралась ко мне или высмеивала за то, что я не так популярна, как мой брат. Но он молчаливо болел за меня в учебе, а затем, когда я начала писать рассказы, читал их все. Думаю, матери он ни слова о них не сказал. Я получила стипендию для обучения писательскому мастерству в колледже, и он один отвез меня туда. У нее нашлись другие дела. Он не защищал меня, и в детстве мне часто бывало больно, но он помогал мне по-своему, по мере сил».

Важно понять, что даже наличие отца-«спасателя» не позволяет ускользнуть из-под материнского гнета. Как вы помните, отрицательные и положительные переживания по-разному обрабатываются и хранятся в головном мозге. Дочь все равно тащит груз негативных эмоций, и ей предстоит пройти путь к исцелению. Я тому пример.

Единственный ребенок сталкивается с определенными трудностями, как уникальными, так и общими для всех нелюбимых дочерей. Маленький мир, в котором живут все дети, оказывается еще меньше, если состоит всего из трех человек, а порой и двух. Дочери в таких обстоятельствах приходится справляться со стереотипными представлениями не только о матери, но и о ребенке, не имеющем братьев и сестер. Я была единственным ребенком первые девять лет жизни и не понаслышке знаю, каково это. В 1950-х, когда достигло совершеннолетия поколение беби-бума, семьи с одним ребенком составляли всего 10 % от общего числа. В среднем на одного ребенка приходилось 3,6 братьев и сестер. Сегодня единственных детей уже 20 %. Однако миф, согласно которому единственный ребенок растет непослушным, испорченным, избалованным, не умеющим общаться и в чем-то ущербным, остается частью нашего сознания. В конце концов, Грэнвилл Стэнли Холл, считающийся отцом психологии, писал, что «быть единственным ребенком – само по себе, болезнь», а Альфред Адлер столетие спустя заявил: «Единственный ребенок испытывает трудности с любой самостоятельной деятельностью и рано или поздно становится бесполезным в жизни». В действительности одно исследование за другим доказывают, что единственные дети оказываются не менее, а иногда и более успешными, чем их сверстники, имеющие братьев и сестер.