Романцев. Правда обо мне и "Спартаке" - читать онлайн книгу. Автор: Денис Целых, Олег Романцев cтр.№ 72

В будущем я понимал, что всегда могу оставить команду на Павлова. Я видел, какой он требовательный. И мы до сих общаемся, дружим. Каждый год собираемся вместе старой компанией: Миша Гершкович, Назар Петросян, Зураб Орджоникидзе, Саша Полинский, Серега, я. Хотя я в последние годы не очень люблю выбираться на посиделки. За 40 лет в футболе слишком переполнен впечатлениями. Мне приятней побыть одному, отдохнуть. Но тут – с удовольствием! У нас в тренерском штабе сборной была по-настоящему семейная обстановка. Мы действительно дружили и дружим до сих пор. Предательства, подсиживания в наших отношениях и представить было нельзя!

Когда в первый раз возник вариант со сборной, я сомневался. Сразу поставил условие: из «Спартака» не ухожу. Если бы стоял перед выбором – или «Спартак», или сборная, – я бы однозначно выбрал клуб. Но Колосков согласился на мое условие. Как разумный человек он понимал, что большинство игроков в сборной – именно спартаковцы. Им только форму надо было переодеть.

Если бы ситуация была иной и в сборной играло минимальное число моих ребят, тогда был бы другой разговор. Возможно, в этой ситуации выбор я бы в конечном счете сделал в пользу национальной команды. В конце концов я так и поступил по окончании сезона-1995. Предложил поработать главным тренером «Спартака» Георгию Ярцеву, а сам сосредоточился на работе в сборной и на президентстве в «Спартаке». При этом считаю неверной формулировку, что я оставил «Спартак». Я всегда был вместе с ним. Да, тренировки проводил Ярцев. Но я был в курсе всего, что происходит в «Спартаке».

* * *

Президенту РФС Вячеславу Колоскову надо отдать должное: в мои тренерские дела он не лез. Ничего не советовал, не рекомендовал. Сразу сказал: «Все решай сам, ты тренер – ты отвечаешь за результат». И слово свое держал. За это я ему благодарен. С его стороны было полное доверие. И в большинстве случаев мы с ним находили консенсус. Вячеслав Иванович – мудрый человек. Вроде спорим с ним, и позиции у нас диаметрально противоположные. Но все равно приходили к согласию. И он был доволен, и я.

Из воспоминаний Вячеслава Колоскова, президента РФС 1990–2000 годов:

– Когда Садырин ушел из сборной, мой выбор не случайно пал на Романцева. «Спартак» показывал самую яркую игру в стране и лучшие результаты. Долго убеждать Олега Ивановича не пришлось – он практически сразу согласился. Позже мы договорились о том, что перед чемпионатом Европы он временно оставит «Спартак» и сосредоточится на сборной. Это было логично. В стране поменялась ситуация, пришли новые тренеры. Вокруг сборной уже не было такой доброжелательной обстановки, как раньше.

Раньше слово Андрея Петровича Старостина, который возглавлял тренерский совет, было законом для всех тренеров. А здесь уже пошли разброд и шатания. Стали проявляться местечковые интересы. Клубы начали жестко отстаивать собственные позиции. Стали возникать конфликты с тренерами по поводу того, чтобы они отпускали своих игроков в сборную. Начали появляться непонятные люди из братвы, которые де-факто руководили многими клубами и обеспечивали их финансирование через рынки.

В общем, к тренеру сборной в этот момент была очень большая ревность со стороны остальных. А к Романцеву, который параллельно руководил «Спартаком», – вдвойне сильная. Пошли разговоры, что он все делает под себя, исходя из интересов клуба. Именно поэтому перед Евро-1996 было важно, чтобы он сосредоточился исключительно на сборной.

Скандалом, который случился в сборной до меня, перед чемпионатом мира в Америке, я себе голову не забивал. Сам я никогда с такими ситуациями не сталкивался и почему-то был уверен, что со мной такого не случится. Тем более что я изначально не лез в финансовые взаимоотношения руководства РФС и игроков. Со мной никто даже не разговаривал на эту тему. Люди понимали, что я пошлю их куда подальше. А футболистам я сразу сказал: я только тренер. Я ни подписывать, ни обещать ничего вам не стану. Буду только работать с вами на поле. Но потом оказалось, что все не так просто.

* * *

Ситуация, которая случилась в Англии, стала для меня шоком. До турнира у меня была какая-то внутренняя уверенность: этот чемпионат Европы может стать нашим. Отборочный цикл мы пролетели на одном дыхании. Финляндию на ее поле разгромили 6:0! Были все предпосылки выступить удачно. И ладно – мое мнение, но нашу сборную к фаворитам турнира причисляли ведущие тренеры мира.

Не отказываюсь от слов, которые я сказал в интервью после того турнира. Я действительно считал своим сильным качеством знание психологии футболистов. Оказывается, я заблуждался. Именно это оказалось ахиллесовой пятой.

За день до игры с Италией, на утренней зарядке, футболисты сказали: на предстоящий матч они не выйдут. Я не поверил в услышанное. Никогда в истории футбола не было, чтобы команда не вышла на поле в матче финальной стадии чемпионата мира или Европы. Представляю, что было бы, если бы все так и произошло. Мы бы до сих пор не отмылись от позора.

Поэтому мне пришлось обращаться к каждому футболисту по отдельности. Всем вместе я сказал: «Сыграйте как хотите, но не выходить на поле – нельзя». Мне уже было не до победы, главное – чтобы команда сыграла.

Когда я узнал о намерении игроков, я построил команду и начал диалог. Сначала обратился к одному футболисту:

– Ты будешь играть?

– Я как команда.

– В команде сам за себя скажет каждый. Конкретно ты будешь играть?

– Буду.

Потом перешел к следующему:

– Ты будешь?

– Я как ребята.

– Я у всех ребят спрошу. Лично ты выйдешь на поле?

– Выйду.

Не отказался в итоге никто. Но я уже понимал: ничего хорошего нас не ждет. Думаю, что мы и не заслужили какого-то успеха с таким отношением к делу. Не они, а именно мы все вместе – и я в том числе.

Ситуации с Тетрадзе, который, по рассказам ребят, проспал установку перед матчем с Италией, я не помню. Хотя она вполне могла быть. Я футболистов на установках не считал. Это было ниже моего достоинства. При этом опозданий не приемлил, даже на минуту. Если футболисты заходили позже, я им говорил: опоздал – иди гуляй дальше. Если такое действительно было, это лишний раз говорит о том, как футболисты хотели сыграть с Италией.

Моя вина в том, что случилось, тоже есть. Двух-трех игроков не надо было брать на турнир. Я их не вычислил. Другой вопрос: мог ли вычислить? Не знаю. Но, как бы то ни было, ответственность за состав была на мне. Я имел право выбрать тех футболистов, которых считал нужными и полезными. Захотел бы отцепить этих двух-трех – отцепил бы. И тогда сборная только выиграла бы в психологическом отношении. Никто не мешал мне подробней узнать их подноготную, копнуть поглубже. И я не должен был объяснять кому-то причины своих решений. Я мог сделать все что угодно как главный тренер.