Романцев. Правда обо мне и "Спартаке" - читать онлайн книгу. Автор: Денис Целых, Олег Романцев cтр.№ 55

Из воспоминаний Виктора Онопко:

– Случившееся с Ивановым – шок для меня. Когда мы вместе играли в «Спартаке», он не пил. За четыре года я ни разу не видел его с рюмкой. Говорили тогда, что закодировался. Помню, что он все время курил, пил кофе и жевал жвачку. Был все время подтянутым, следил за модой. У него всегда были лучшие пиджаки, галстуки, туфли. О том, что он начал сильно пить, я узнал уже потом, когда уехал в Испанию.

* * *

Я знал, кто в команде выпивает: кто может позволить себе чуть-чуть, а кто прилично. Не буду скрывать, главным нарушителем режима был Цымбаларь. Да, многое рассказывали и про Горлуковича – что он мог позволить себе лишнего. Но на игре это не сказывалось. С Горлуковичем мне было просто. Он молчун. Но человек авторитетный. И правильный. Он мог потребовать с ребят. Но это может делать только тот, кто требователен к себе. Я не помню игр, в которых Горлукович либо ногу убрал, либо недоработал. На поле и в быту у меня не было к нему претензий в плане дисциплины.

Из воспоминаний Виктора Самохина:

– Горлуковича помню по его храпу. Он всегда засыпал под телевизор. Иной раз надо будить игроков на установку, захожу к нему: телик работает, а Серега лежит и храпит. Но вообще он был не сильно общительным. Молодые его боялись. Порой мог нарушить режим. Но зато потом себя не жалел на тренировках. Старая закалка. Провинился – будет отрабатывать, без тренерских окриков.

Из воспоминаний Виктора Онопко:

– Не скажу, что на алкоголь в «Спартаке» был тотальный запрет. После матчей мы вполне могли позволить себе выпить пива. Формального разрешения на это не было, но и кардинального запрета – тоже нет. Помню еще, как на сборах в Голландии Романцев разрешал выпивать за обедом по бокалу красного вина. В Испании, как я выяснил позже, такое вообще в порядке вещей. Доктор в «Овьедо» сам ходил по столам и наливал ребятам красное вино – всем, кроме молодых. В России же подобное было редкостью.

Однажды после окончания сезона мы собрались всей командой и отметили нашу победу вместе с Олегом Ивановичем. Романцев в этом смысле был демократичен. В конце сезона, когда мы уже обеспечивали себе чемпионское звание, были случаи, когда мы не садились на сбор перед матчами, а ехали на игру непосредственно из дома, на своих машинах. Такая у Олега Ивановича в тот момент была степень доверия к игрокам.

Конечно, некоторые могли себе порой позволить лишнего. Например, Илюша Цымбаларь. Но некоторые моменты ему до поры до времени прощались. Надо понимать: футбольная команда – живой организм. Заслуга тренера как раз в том и заключается, чтобы найти подход к каждому футболисту. Одному нужно «напихать», другому – сказать доброе слово, третьему – что-то запретить. В целом на тренировках все работали по максимуму, никто не отлынивал.

* * *

Если я принимал серьезное решение – назад, как правило, не отыгрывал. Во-первых, я упертый Козерог. Во-вторых, прежде чем что-то решить, я тысячу раз продумываю и перепроверяю. На эмоциях такие вещи я не делал. Не помню, чтобы какое-то серьезное решение я поменял. По мелочи – бывало. Допустим, отменял те же послематчевые сборы в Тарасовке, которыми грозил перед игрой. Хотя в душе я уже знал, что просто пугаю их этими лишними тремя днями на базе. И понимал, что отпущу домой при любом результате.

Помню одну историю. Ребята отпросились у меня на свадьбу Алексея Мелешина. Я сказал: «Да, конечно. Хорошо вам погулять. Кстати, завтра у нас две тренировки, а с утра максималка». Конечно, я пошутил. И никакой максималки наутро не было. Более того, я назначил всего одну тренировку, чем очень удивил ребят. Но иногда их необходимо было поддерживать в тонусе.

Есть притча в тему про Ходжу Насреддина. Он провожает свою дочь, которая должна отнести кувшин родственникам. И тут – неожиданно для всех – как даст ей оплеуху! Она в слезы.

– За что ты ее ударил? – спрашивают его прохожие.

– Чтобы не разбила!

– Так она еще не разбила.

– Когда разобьет – поздно будет наказывать. А так она будет понимать всю серьезность наказания, которое ее ожидает!

* * *

Цымбаларю все можно было простить только за его обворожительную улыбку. Однажды он пропал – не приехал на тренировку. Но вот что значит команда – никто из ребят его не сдал. Но я-то знал, что группа игроков за день до этого как следует отдохнула на даче. Говорю: «Ребята, скажите мне одно: он жив?»

– Жив, – отвечают.

– Хорошо, пусть отдохнет, придет в себя, а потом приезжает на тренировку.

Искать к тому моменту мы его уже начали очень активно, подключили серьезных людей.

Зато потом, когда Цымбаларь приехал, он несколько матчей подряд рвал и метал. Я никогда не был рьяным сторонником штрафов. Человек у меня должен был все отрабатывать игрой. Объясню почему. Во-первых, получали ребята при мне не такие уж и большие деньги. А во-вторых, если человек выплачивал штраф, это вроде как означало, что он искупил свою вину. Мелкие штрафы у нас были. Но именно мелкие. Благодаря им к концу сезона набегало денег на командный банкет.

Все мог простить игроку, если он способен был принести серьезную пользу на поле. Но если вкупе к гулянкам футболист начинал терять свои качества, я с ним расставался. Иногда ждал до последнего, давал шансы. Тот же Цымбаларь стал сильно терять в объеме работы, что для игрока бровки – недопустимо. Я пробовал переводить его в центр поля, но там тогда тоже играли очень сильные ребята – в порядке были Титов и Кечинов, неплохо себя проявлять стал Булатов. А всех при желании на поле не разместишь.

* * *

Как я определял, когда футболист на сходе? Как правило, люди в целом сдавали. Сначала футболист теряет в скорости, потом – в объеме выполняемой работы. Это заметно на глаз – без компьютерных тестирований. Объявлять о том, что игрок больше не нужен, мне всегда было тяжело. Подавляющее большинство футболистов считает, что они еще способны что-то сделать. Но уже видно, что им на пятки наступают более молодые игроки, которые интересней и востребованней, нежели ветераны.

Чаще всего я сам объявлял футболисту, что нам придется расстаться. Готовился к таким беседам – хотелось не ранить игрока. Важно было, чтобы он все правильно понял.

Из воспоминаний Виктора Самохина:

– С Цымбаларем решено было расстаться после того, как в 1999 году он нарушил режим в сборной. Явился в отель после отбоя. Его там на пороге встретил Сергей Павлов. Это и стало поворотным моментом.

Расставание с ветеранами, к сожалению, вещь неизбежная. Освежать команду надо всегда. Я понимал, что многие ребята уже свое отыграли. Тот же Цымбаларь нам был уже не помощником. Надо было искать новых игроков. А иначе был бы застой, как в болоте. Тиной покроемся – вот и весь результат. Да, печально понимать, что твое время уходит. Но что с этим поделаешь? Мы каждый год старались брать кого-то нового.