Если он станет единственным магом, который позволит им вернуться на Первичный материальный уровень до окончания «тюремного срока», демоны согласятся служить ему! Согласятся служить добровольно!
Громф негромко усмехнулся, когда в голову ему пришла мысль о новых блестящих перспективах. Он верил, что ему наконец удалось взломать древнейший «код», что его псионические навыки усилили магическое заклинание вызова демонов настолько, что «приговор» Марилит не помешал архимагу вырвать ее из Бездны. Но другие дроу не должны об этом узнать и даже догадываться. Возможно, он действительно продемонстрирует Марилит этой коварной Мез’Баррис Армго и унизит ее перед другими верховными матерями.
– Твой зов был… иным, архимаг, – сказала Марилит. – Более сильным, более настойчивым. Сначала мне это не понравилось, потому что я испугалась, что не могу откликнуться, хотя мне очень хотелось вернуться в Мензоберранзан. Но что-то в твоем призыве, некая глубинная сила, с которой я никогда прежде не сталкивалась, заставила меня поверить в то, что это возможно. И вот я здесь.
– Для того чтобы служить мне, – с ударением произнес Громф.
Марилит кивнула:
– Такова цена возвращения в этот мир.
– Служи мне верно, Марилит, – велел Громф. – Вместе мы найдем самый лучший способ отомстить Дому Баррисон Дел’Армго.
– Ты позволишь мне убить мастера оружия?
– Возможно, позднее. Но сначала мы смешаем их с грязью. Всех.
Глава 10
Клан и народ
Коннерад Браунанвил сиял от гордости, стоя на берегу подземного озера в компании Бренора и Эмеруса. Два короля попросили Коннерада наблюдать за возведением оборонительных сооружений во внешней пещере, причем Бренор нарочно напомнил младшему дворфу о том, что его отец был одним из величайших специалистов в военной тактике за всю историю Мифрил Халла. И сейчас, глядя на самодовольное лицо Коннерада, Бренор понял: тот сделал все, чтобы не посрамить своего отца.
– Орудия на каждом сторожевом посту направлены в стороны, откуда могут появиться враги, – объяснил он, указав на сталагмиты и сталактиты, выдолбленные еще в те дни, когда Гаунтлгрим был заселен дворфами. – Итак, допустим, враг проник к северной стене и пробирается к озеру.
Он резко свистнул, и у северной стены загорелся факел. Из сторожевых постов в сталактитах и сталагмитах послышались крики, в которых упоминалась «мишень».
– Ага, вот и они! – воскликнул Коннерад, указав на кучу камней и веток, которые должны были изображать группу гоблинов, орков или каких-то других непрошеных гостей.
Едва он успел договорить, как дворфы-часовые выстрелили из катапульт и отремонтированных баллист, и воздух над «мишенями» почернел от летящих камней и копий. За копьями последовали шары горящей смолы.
Быстрота и мощь атаки поразила Бренора и Эмеруса, и они оба даже попятились от неожиданности.
– Это все только для вот этого одного места? – спросил Бренор.
– То же самое будет, если враги появятся с любой другой стороны, – ответил Коннерад. – Наши военные машины вращаются вокруг своей оси. Мы пристрелялись во всех направлениях и, уверяю тебя, попадем как в близкую мишень, так и в дальнюю. Если сюда кто-то сунется, неважно, будет враг двигаться или нет – он наш!
– Превосходно сработано, молодой Коннерад! – похвалил его король Эмерус.
– Точно так же действовали дворфы в первые дни Гаунтлгрима, и пусть тот, кто попытается пробраться в эту пещеру, пеняет на себя, – продолжал Коннерад. Я отправил ребят добыть большие куски слюды и велел полировать серебро. Мы сделаем зеркала и расставим их так, чтобы можно было с любой башни осветить каждый уголок и щель в этой пещере. Как раньше, когда наши предки жили в Гаунтлгриме.
Л откуда ты знаешь… – начал Эмерус, но Бренор перебил его.
– Он своей задницей уже сидел на троне, – сказал он, пристально глядя на Коннерада.
Молодой король не стал спорить.
– Ба, мы же просили нас подождать! – воскликнул Эмерус.
– Ну, а я решил вас не ждать и сделать это сам, – ответил Коннерад. – Времени нет, надо готовиться к комрагх!
Бренор и Эмерус взволнованно переглянулись и вдруг поняли, что Коннерад использовал слово из древнего языка, в переводе означавшее «битва». Да, действительно, он сидел на троне богов, и действительно, древние говорили с ним, точно так же, как с Бренором и Эмерусом. Оба старших короля руководили своими кланами в течение нескольких веков, поэтому им было нелегко смотреть на Коннерада как на равного, хотя на самом деле он и был равным им во всем. В последние десятилетия он являлся не просто хранителем Мифрил Халла, а полноправным королем. И снова, как и во время их прошлого разговора о Бреноре и троне Мифрил Халла, Коннерад напомнил обоим королям о том, что не нуждается в их руководстве и указаниях.
– Значит, трон показал тебе, как здесь все было устроено раньше? – спросил Бренор молодого короля.
– Мы выступили во внешние туннели, те, что ведут обратно в каменистую долину, – сообщил он. – Это займет некоторое время.
– Сколько воинов ты взял?
– Только одну бригаду. Мы не можем распылять силы, когда внизу у нас целое гнездо дроу.
А гнездо кобольдов совсем недалеко, напомнил ему Бренор, и двое других кивнули.
Собираешься устроить им вечеринку? – спросил Коннерад.
– Ага, и она будет веселая, уж поверь мне.
– Надеюсь, ты и меня пригласишь, – ухмыльнулся бывший король Мифрил Халла.
– Пойдешь в бой рядом со мной, – пообещал Бренор и хлопнул Коннерада но плечу. – На другое я не согласен!
Бренор обернулся и окинул взглядом просторную пещеру. Достижения воинов и строителей произвели на него немалое впечатление. Мост был почти закончен: дворфы установили прочные опоры и как раз сейчас опускали на них центральный пролет.
– Есть еще одна вещь, которую нужно сделать, прежде чем война разгорится вовсю, – добавил Коннерад.
Два дворфа вопросительно взглянули на него.
– Значит, Клангеддин вам не сказал, – удивился молодой король, – когда вы сидели на троне?
– Давай уже говори, в чем дело, парень, – велел Бренор.
– Деас-гнайт иннтригидх, – произнес Коннерад.
Бренор и Эмерус в очередной раз обменялись изумленными взглядами. Ни тот, ни другой прежде не слышали этих слов, и все же, когда они смотрели друг другу в глаза, их озарило. Ощущение было такое, будто они снимали обертку с подарка. И дело было не только в словах: один лишь факт того, что Коннерад произнес фразу на древнем языке королевства Делзун, открыл перед ними картины того, что может произойти, что должно произойти и чему наверняка суждено произойти.
– Значит, и все остальные тоже должны побывать на троне, – прошептал Бренор, и Эмерус кивнул в знак согласия.