Никогда за всю свою жизнь старый дворф не бегал так быстро. Только два раза за много лет, прошедших со дня его появления на свет, Оретео Шип испытывал настоящий страх. В первый раз – на берегу замерзшего летом озера, когда источник холода, гигантский ледяной дракон, поднялся из-подо льда, чтобы вступить в битву, и во второй раз – сейчас, когда он, бегом пересекая пещеру, напоролся на стаю – целую стаю! – могучих глабрезу.
Он втянул голову в плечи и бросился бежать так, словно земля горела у него под ногами. Дюжина хищников буквально дышала ему в затылок, а за ними летели несколько огромных вроков.
– Третий мешок! – кричали со всех близлежащих башен, и Оретео Шип, минуя этот район, резко остановился и указал факелом назад.
Значение этого сигнала было прекрасно известно дисциплинированным дворфам Адбара.
Оретео видел, что демоны несутся к нему и уже готовы его сцапать. Но сквозь топот врагов он услышал скрип и свист разворачиваемых боевых машин.
– Ба, чтоб мне быть кроликом! – взревел «дикий дворф», будучи полностью уверен в том, что ему конец.
Огромные клешни врага почти настигли его.
Прямо у него перед носом мелькнуло штук двадцать копий, выпущенных из баллист. Двадцать катапульт дали залп, еще сорок других осыпали врагов «дробью», крупными камнями, горящей смолой, а одна выпустила кучу камней, облитых взрывчатым маслом. Все были нацелены в участок, располагавшийся непосредственно перед Оретео Шипом, в то место, которое дворфы назвали «третьим северным мешком».
Пещера содрогнулась от оглушительного грохота, и пол задрожал от взрывов магического масла.
Оретео Шип утратил ориентацию в пространстве и вдруг сообразил, что летит, а в следующую секунду с силой ударился о камень.
Он чувствовал боль, потому что каким-то чудом остался жив!
Оглянувшись, он увидел беспорядочно отступавших демонов, из тел которых торчали копья. Повсюду валялись камни и дымящиеся трупы убитых врагов, а в стене пещеры образовалась трещина.
Очередной выстрел из катапульты отшвырнул к стене тварь, похожую на грифа.
Орудия не знали передышки, они стреляли, грохотали, сеяли смерть в рядах демонов.
– Ба, чтоб мне быть кроликом! – снова взревел Оретео, поднимаясь с пола. И побежал прочь, размахивая факелом.
Он заметил, что теперь он не был единственным наблюдателем: другие дворфы, находившиеся в этой части пещеры, взялись за факелы. Издалека донесся крик: «Второй южный мешок!» – и несколько мгновений спустя сторожевые башни, находившиеся на юге, обрушили на этот квадрат залпы своих батарей.
– Отличная работа, король Коннерад, – пробормотал Оретео Шип.
Сейчас он испытывал искреннюю благодарность к молодому королю, который блестяще организовал оборону пещеры. К счастью для берсерка, он в тог момент еще не знал, что короля Коннерада Браунанвила разорвал надвое своими мощными клешнями глабрезу, очень похожий на тех, которые только что были уничтожены благодаря отваге Оретео.
Он снова побежал вперед, но звуки рога заставили его остановиться.
Он оглянулся на озеро и воспрянул духом: из тронного зала вышел отряд воинов Адбара. Больше тысячи закаленных в боях дворфов двигались к берегу водоема, и демоны, вылезавшие из озера, тут же гибли от ударов топоров и мечей.
Адбарские воины шагали по мосту, образовав огромный клин. Этот клин был как будто выкован из ярости дворфов, мускулов дворфов, металла дворфов.
А на ближайшей стороне озера появились парни из Мирабара – они прибежали сюда из внешних пещер. Новоприбывшие под прикрытием артиллерии образовали более мощные формирования и начали стремительный марш к озеру. Почти триста воинов из Мирабара и Адбара должны были погибнуть сегодня в пещере у ворот Гаунтлгрима. «Да будет так», – подумал Оретео.
Когда воды озера вновь стали гладкими, словно зеркало, Оретео Шип, Найджел Гроза и все оставшиеся в живых дворфы оглядели поле боя, усеянное трупами и залитое кровью, и поняли, что комрагх на фо астер, битва за пещеру, закончилась блистательной победой.
Глава 20
Комрагх на тохлахд
Бренор и Эмерус стояли около закрытой каменной двери, которую волшебники называли древним порталом, соединявшим между собой владения дворфов. Снова и снова дворфские короли проводили ладонями по древней каменной стене и трясли бородами с таким видом, будто могли чувствовать силу, пульсировавшую в камне. Кэтти-бри и другие понимали, что, скорее всего, дворфы действительно ощущали эту первобытную энергию. С того дня, как эти двое и Коннерад сели на трон, они стали в каком-то смысле единым целым с Гаунтлгримом, понимали его так, как не смог бы понять ни один чужак.
Куда раньше вела эта дверь? – спросил Эмерус, и в его скрипучем старческом голосе послышалось нечто вроде благоговейного ужаса.
– Они говорят, в другое дворфское королевство. И правда, мне думается, что так оно и было на самом деле, – ответил Бренор. Затем лукаво добавил: – Если они решили устроить переход в самое могущественное и славное королевство, то наверняка выбрали Мифрил Халл, верно?
– Точно, – подхватил Эмерус без малейшей паузы. – Эта нора станет отличным местом сбора для дворфов, собирающихся в твердыню Фелбарр.
Короли ухмыльнулись друг другу, довольные своими шуточками. Бренору сейчас необходимо было развеяться, отвлечься от мыслей о лучшем друге, лежавшем при смерти там, в далекой пещере.
Амбра и Атрогейт, стоявшие поодаль, начали гоготать, потом буквально завыли, что привлекло изумленные взгляды Рваного Даина и сестер Кулак и Ярость, а затем и внимание обоих королей.
Покачав головой, Кэтти-бри прошла мимо дворфов, которые глядели на нее во все глаза, и приблизилась к порталу. Пенелопа и Киппер присоединились к ней.
– Итак, если мы заставим эту штуку работать, как же нам узнать, куда мы в конце концов попадем? – обратился к магам Эмерус. – Мы можем перенестись куда угодно. Гаунтлгрим – древнейший город дворфов, и я думаю, что портал был сооружен одновременно с комплексом.
– Я бы сказала, сразу после того, как были разожжены горны в Главной Кузне, – согласилась Кэтти-бри. – Возможно, портал вел в Глубоководье, а может, в какой-нибудь другой город, расположенный поблизости во времена строительства Гаунтлгрима. С его помощью было проще вести торговлю.
– Нет, – возразил Киппер Гарпелл. – Он вел в другой комплекс дворфов, скорее всего, в какой-нибудь труднодоступный рудник, расположенный поблизости. Уж наверняка не в город другой расы.
– Это точно, – заметил Бренор, и Эмерус тоже кивнул, сообразив, что импровизированная теория Кэтти-бри не выдерживает никакой критики.
До сегодняшнего дня дворфы в Королевствах ставили свой клан и свою расу превыше всего. За многие годы выбор Бренора, сделавшего Компаньонами из Халла чужаков, не раз заставлял дворфов в удивлении и неодобрении поднимать брови, а когда Бренор назначил Реджиса хранителем Мифрил Халла, даже король Эмерус был поражен до глубины души.