Паутина долга - читать онлайн книгу. Автор: Вероника Иванова cтр.№ 41

Женщина заметила моё остолбенение и поспешила продолжить пояснения.

— Тот человек, что принимал роды, тоже удивился, как нам потом рассказывали... Нас не должно было быть двое, это правда. Но так случилось. Говорят, что мы были соединены вместе... вот здесь, — её правая ладонь, наконец-то, оставив в покое мою руку, легла на талию.

Бедные дети... В чём вы провинились перед миром, если он оказался к вам так жесток?

— Риш всегда была сильной и крепкой, а я слабенькой, поэтому она меня защищает. И всем говорит, что мы любим друг друга. Ей не нравится, когда на меня обращают внимание мужчины.

Любит или нет, от истины никуда не деться: на такую красоту всегда найдётся похотливый взгляд. И вряд ли закусившего удила сластолюбца остановит мнимая влюблённость двух женщин. Разве что, напугает одна из них.

— Поэтому вы целовались?

— Целовались? — В тёмно-синих глазах отразилось недоумение. — Ах, вы говорите о... Нет, мы делаем так каждый день, утром и вечером, потому что если Риш не поделится со мной дыханием, я заболею и умру. Об этом предупреждал тот человек, что приходил к нам, пока мы не выросли.

— Тот человек? У него есть имя?

— Его все называли Заклинателем.

Так я и думал. Куда ж без давних родственничков? Но какая мерзкая картинка вырисовывается...

Гаккар — существо во многом искусственное и, строго говоря, нежизнеспособное, точнее, в первых своих образцах являлось таковым, что, разумеется, не устраивало борцов с магами, собственно, и обратившихся к Заклинателям Хаоса с означенным заказом. Поэтому было решено проводить изменения не на уже сформировавшемся взрослом человеке, а на зародыше, находящемся ещё в материнской утробе. Стоит сказать, что для женщин, вынашивающих гаккаров, никакой опасности не было. Кроме душевного потрясения и возможного сумасшествия после того, как ребёнок появлялся на свет, потому что рождаются убийцы магов страшненькими. То бишь, в своей боевой форме — покрытые чешуёй, поджарые, с подёрнутыми третьим веком глазами и вдавленным носом (он кажется таковым, потому что хрящ нарастает только со временем). Ах да, забыл добавить: со ртом, полным ядовитой влаги. Ядовитой, кстати, для всех без исключения. Это магов она убивает, а простых смертных парализует на некоторое время и может оставить ожоги, причём не на поверхности кожи, а под ней. Неприятный, в общем, ребёночек появляется на свет.

Как человеческое дитя становится чудовищем? Без особенных затруднений для Заклинателя. Всё, что требуется, это задать растущей жизни нужное направление, изменив местоположение зерна Хаоса в живом, но пока ещё податливом теле. Как правило, в ущерб определённым качествам, к примеру, долголетию. А способности к деторождению и зачатию гаккаров не лишают нарочно: часть тех органов, что должны принимать участие в создании жизни, рассыпается прахом, удобряющим почву для произрастания других, не свойственных человеческому телу, но потребных убийце магов. Жестоко? Наверное. Может быть. Но то были жестокие времена, времена войн за мир, в котором можно будет жить, не опасаясь за себя и близких больше необходимого.

Однако не предполагал, что гаккаров творят до сих пор... Сколько лет девицам? Не больше тридцати — почти мои ровесницы. Значит, примерно в одно время с моим младенчеством какой-то Заклинатель получил заказ и... выполнил его, насколько вижу, вполне успешно. Вот только ошибся. Чуть-чуть. Искалечив не одно живое существо, а двух.

Девочки оказались близнецами, да ещё сросшимися, и неудивительно было воспринять их, как единое тело и единый дух. Но посыл к изменению задавался в расчёте на половину от имеющейся на самом деле материи, поэтому второй ребёнок впитал лишь частичку приказа. Должно быть, у глашатая железами тоже вырабатывается яд, но не той силы, чтобы воздействовать на магов, а вот второй пары желез — противоядных — не выросло. И сёстры обречены до самой смерти оставаться друг подле друга, потому что красавица умрёт без Ришиан, а гаккар... Жить в полном одиночестве мало кому под силу, тем более, если твоя жизнь лишена изначально заложенного в ней смысла. Если некого убивать.

— Риш сказала мне, что вы тоже не любите Заклинателей, поэтому я прошу вас: не сердитесь на неё.

— Не люблю? Почему она так решила?

— Она сказала, что вы носите печать, а это плохо. И больно.

Интересно, что может знать гаккар об истинном значении печати Заклинателя? О щите, защищающем слуг от гнева чужих господ? О вестнике, в мгновение ока достигающем хозяйского сознания? О лекаре, медленно, но сноровисто затягивающем раны? О... Впрочем, не стоит увлекаться. Единственная правда в словах Риш — это боль. Но без боли мы не чувствуем себя живыми, так стоит ли жаловаться?

Правда, глашатай имела в виду совсем другое, и я знаю, что.

Сёстры не обвиняют безымянного Заклинателя, но и простить не могут, а потому любой другой человек, пострадавший по вине детей Хаоса, кажется собратом по несчастью и способным понять. Что ж, я понимаю. Но и мне хочется, чтобы меня поняли:

— Послушайте внимательно, hevary. Я не питаю вражды к вашей сестре, но один её поступок... Прощу лишь в том случае, если она исправит совершенную ошибку. Ришиан отравила одного человека. Мага. Он пока ещё жив, но это не продлится долго: ювеку-две, не больше. Если до того срока ему не дать противоядие, он умрёт. А я очень не хочу, чтобы он умирал. Наверное, так же сильно, как вы желаете защитить свою сестру. Понимаете?

Она кивнула.

— Если вы не против, поговорите с ней. Возможно, вашу просьбу она воспримет с меньшей враждебностью. Я знаю, что для гаккара убийство мага — цель и смысл всей жизни, поэтому Ришиан непросто будет согласиться, но... Если она откажется, я найду способ, чтобы она пожалела об отказе. Обещаю.

Холодные пальцы глашатая снова легли на мои:

— Я буду просить, пока она не согласится! А если всё же... — Зрачки тёмно-синих глаз упрямо расширились. — Я сохраню предназначенный мне глоток и принесу его вашему другу. Где он живёт?

— Сейчас его состояние вряд ли можно назвать жизнью. Да и если отважитесь на то, о чём говорили... Сначала сделайте, и только потом снимайте бусы, увидите, какие. А где... На углу Каретной и Пыльной улиц, в гостевом доме, комната на втором этаже, оплаченная heve Тэйленом.

— Это ваше имя?

— Да.

— Тэйлен... Мягкое, но сильное. Совсем, как вы. А меня зовут Шиан.

— Почему именно так?

— Потому что я — только половинка, — улыбнулась глашатай.

— Ну, раз уж мы познакомились... — Я порылся достал из кошелька шёлковый мешочек. — Позвольте вручить вам. К наступающему Зимнику с наилучшими пожеланиями.

Женщина ойкнула совсем как маленький ребёнок и восторженно сжала в ладонях подарок.

— Он... должен так пахнуть?

— Ну да, его затем и сделали. Можно класть в бельё — для аромата, можно просто держать в комнате. Как пожелаете.