Внезапно в дверь стучат - читать онлайн книгу. Автор: Этгар Керет

«Гони рассказ», — приказывает бородатый мужчина, сидящий на диване у меня в гостиной. Положение, надо признаться, не из приятных. Я же пишу рассказы, а не «гоню» их вслух. Да и пишу я не по требованию. Последним, кто потребовал у меня рассказ, был мой сын. Год назад. Я рассказал ему что-то про фею и фенека, даже не помню что, и через две минуты он заснул. Но сейчас ситуация совсем другая. У моего сына нет бороды. И пистолета. И он попросил историю вежливо, а этот человек добивается ее от меня шантажом.

Я пытаюсь объяснить бородачу, что вернуть пистолет в кобуру — в его же интересах. Трудно выдумывать историю, когда дуло заряженного пистолета нацелено тебе в голову. Но бородач упорствует. Он объясняет, что в нашей стране, если ты чего-то хочешь, надо действовать силой. Он новый репатриант из Швеции. В Швеции все совершенно иначе. Там, когда чего-нибудь хотят, вежливо просят — и обычно получают. Но в страшном, душном Леванте дела обстоят иначе. Тут недели хватает, чтобы понять, как оно все работает. Вернее, как оно все не работает. Палестинцы вежливо попросили страну. Получили? Хер получили. Начали взрывать автобусы с детьми — и вдруг к ним стали прислушиваться. Поселенцы хотели, чтобы с ними вступили в диалог. Вступили? Хуй вступили. Они начали драться, слегка полили погранцов кипящим маслом — и вдруг им решили пойти навстречу. Эта страна понимает только силу — неважно, идет речь о политике, экономике или парковке. Только силу мы тут понимаем.

Швеция, откуда репатриировался бородач, — развитая страна, преуспевающая во многих областях. Швеция — это не только «АББА», икра трески и Нобелевская премия. Швеция — это целый мир, и все их достижения — результат обходительности. В Швеции, если бы он пришел домой к солистке «Эйс оф Бэйс», постучал в дверь и попросил спеть, она бы заварила ему чашку чаю, вытащила из-под кровати акустическую гитару и заиграла, и еще улыбалась бы. Но здесь? Да если бы у него в руке не было пистолета, я бы его с лестницы спустил.

— Смотрите… — пытаюсь полемизировать я.

— Никаких «смотрите», — рычит бородач и взводит курок. — Рассказ — или пуля в лоб.

Я понимаю, что выбора нет. Мужик совершенно серьезен.

— Два человека сидят в комнате, — начинаю я. — Внезапно в дверь стучат.

Бородач выпрямляется. На секунду мне кажется, что история захватила его, — но нет. Он к чему-то прислушивается. Кто-то действительно стучит в дверь.

— Открывай, — говорит он мне. — Без фокусов. Прогони его как можно быстрее, или это плохо кончится.

Молодой человек за дверью проводит исследование. У него есть несколько вопросов. Коротких. Насчет высокой влажности летом и ее влияния на мои нервы. Я говорю, что не желаю участвовать в исследовании, но он все равно протискивается в квартиру.

— Это кто? — спрашивает он и показывает на бородача.

— Это мой племянник из Швеции, — вру я. — Он приехал сюда хоронить отца, погибшего под снежной лавиной. Мы как раз читаем завещание. Может, вы проявите уважение к нашей личной жизни и уйдете?

— Ой, ладно, — опросчик шлепает меня по плечу. — Да всего несколько вопросов. Дай братану шанс подзаработать. Мне по головам платят.

Он растягивается на диване со своей папкой. Швед садится рядом. Я все еще стою и стараюсь говорить твердо.

— Я прям правда прошу уйти, — говорю я ему. — Вы пришли в неудачное время.

— Неудачное, а? — Опросчик вытаскивает из папки огромный наган. — Почему неудачное — потому что братан мизрахи? ^[1] Для шведов у тебя, я так вижу, море времени. А для марокканца ^[2], который только демобилизовался и оставил в Ливане кусок селезенки, у этого чувака ни минуточки не найдется.

Я пытаюсь объяснить ему, что дело в другом. Он просто застал меня в деликатной ситуации с этим шведом. Но опросчик подносит дуло нагана к губам, знаком велит мне замолчать.

— Живо, — говорит он, — без отмазок. Сел в кресло и поехал.

— Куда поехал? — спрашиваю я.

Честно говоря, я уже реально нервничаю. У шведа тоже пистолет, тут может возникнуть напряжение, эдакое «запад-восток», разница в ментальностях. Или просто швед может взорваться, потому что хотел историю лично для себя, соло.

— Не беси меня, — грозится опросчик, — у меня нервы слабые, поехал сочинять какой-нибудь рассказ, ать-два!

— Ага. — Швед сливается с ним в неожиданной гармонии и тоже наводит на меня пушку.

Я откашливаюсь и начинаю заново:

— Три человека сидят в комнате…

— И безо всяких «внезапно в дверь стучат»! — предостерегает швед.

Опросчик не вполне понимает, что имеется в виду, но решает подыграть.

— Давай-давай, — говорит он. — Без стука в дверь. Расскажи еще чего. Понеожиданней.

Я на секунду замолкаю, набираю в легкие воздуха. Их взгляды уставлены на меня. Как же я вечно вляпываюсь в эти ситуации? С Амосом Озом или с Гроссманом такое в жизни бы не случилось. Внезапно в дверь стучат. Их сосредоточенные взгляды становятся угрожающими. Я пожимаю плечами. Я же тут совершенно ни при чем. В рассказе этого стука вообще не было.

— Избавься от него, — приказывает мне опросчик. — Избавься от него, кто бы это ни был.

Я приоткрываю дверь буквально на сантиметр. Там стоит курьер с пиццей.

— Ты Керет? — спрашивает он.

— Да, — говорю я, — но я не заказывал пиццу.

— Тут написано — улица Заменхоф, четырнадцать. — Он машет у меня перед лицом бумажкой и протискивается в квартиру.

— Написано, — говорю я. — Но я не заказывал пиццу.

— Семейная, — настаивает он. — Половина ананас, половина анчоус. Уже оплачено. Кредиткой. Только дай мне чаевые, и я полетел.

— Ты тоже за рассказом пришел? — строго спрашивает швед.

— За каким рассказом? — спрашивает курьер.

Видно, что он врет, и получается у него плохо.

— Доставай, — бросает ему опросчик. — Ну, доставай уже пистолет.

— У меня нет пистолета, — признается курьер и вытягивает из-под картонной коробки длинный мясницкий нож. — Но я его ломтик за ломтиком накромсаю, как ветчину, если он мне щас не пропоет какую байку.

Все трое сидят на диване. Швед крайний справа, рядом курьер, слева опросчик.

— Я так не могу, — говорю я им. — Рассказ просто не придет мне в голову, когда вы все трое тут с оружием. Сходите прогуляйтесь, а как вернетесь — я уж что-нибудь подготовлю.