Доброключения и рассуждения Луция Катина  - читать онлайн книгу. Автор: Борис Акунин cтр.№ 33

Ему пришлось повторить это раз десять, прежде чем люди внизу услышали.

– Негодяи, пытавшиеся убить вас, сбежали, – шепнул Луций, приблизившись. – Нужно снарядить погоню.

– Сбежали – и прекрасно. Что бы я стал с ними делать? – ответил Гансель, повернулся к дяде и поманил пальцем фон Шеера. – Мне надобно побеседовать с вами и с майором. Господин гофсекретарь, будьте добры составить нам компанию. А вы, господа члены Совета, стойте здесь и машите народу, пока он не начнет расходиться.

* * *

Разговор с герцогом получился коротким. Карл-Йоганн не предъявлял обвинений, а просто сказал:

– Дядя, я не желаю вас больше видеть. Никогда. Завтра же покиньте пределы Обер-Ангальта и более сюда не возвращайтесь. Прихватите с собой вашего ушлого лейб-медика. Нуждаться на чужбине вы не будете, доходы от ваших имений останутся за вами.

И отвернулся. Герцог открыл рот, собираясь запротестовать или потребовать объяснений, но Катин показал ему кулак. Его светлость, должно быть, во всю свою жизнь не видывал подобного жеста. Рот остался разинут, но беззвучен.

– Вы ведь сторонник абсолютной монархии? – осведомился Луций грозным шепотом, с яростью глядя в белесые глаза Януса. – Так исполняйте волю государя. Ежели до завтрашнего полудня вы не уберетесь, будете арестованы за участие в покушении на жизнь его высочества. А лично от себя скажу: вы негодяй, и при аресте я поступлю с вами, как поступают с негодяями.

Герцог заморгал, попятился и спешно ретировался.

Беседа принца с господином фон Шеером была длиннее.

– У меня нет к вам претензий, сударь, – вежливо сказал майору Карл-Йоганн. – Вы мне не подданный, вы служите своему монарху и стараетесь блюсти его интересы.

Пруссак настороженно поклонился. В отличие от принца, он расслышал, что гофсекретарь пообещал бывшему регенту, и ожидал для себя чего-нибудь похуже.

– Блюдите их и дальше. Отправляйтесь в Потсдам и объясните моему двоюродному дяде следующее. Ему выгоднее иметь Ангальт не союзником, от которого все равно никакого проку, а нейтральной страной. Я знаю, королю очень нужны солдаты, но каково воюет ангальтский полк, его величество уже видел. Предлагаю помощь получше. Наше княжество будет полностью содержать полк, который соберут и обучат опытные прусские инструкторы – только рекруты должны быть не ангальтцами. Преимущества для Пруссии очевидны. Во-первых, регимент будет воевать по всей вашей науке. Во-вторых, если он понесет потери или даже вовсе пропадет в сражении, Пруссия наберет новых солдат, а мы оплатим расходы. От нашего нейтралитета королю будут и другие прибытки, денежные. О них вам подробно расскажет главный казначей Драйханд. Скачите к вашему государю, майор. Передайте мои предложения и присовокупите, что в случае согласия на них мои неудачные приключения на мосту через Эльбу будут преданы забвению.

– Вы полагаете, король знает, как именно его люди намеревались вас убить? – спросил Катин, когда майор, отсалютовав, без единого слова вышел.

– Конечно нет. Дядя Фридрих любит повторять: «Секрет хорошего правления прост: окружаешь себя толковыми людьми, говоришь им, что надобно исполнить, и никогда не спрашиваешь, как они этого добьются». Король наверняка приказал лишь согнать с ангальтского престола несносного мальчишку и посадить Ульриха-Леопольда. Прочее – инженерия Шеера. И теперь, не желая, чтобы всплыли подробности провала, майор очень постарается убедить короля принять наши инициативы.

– Это очень умно́, – признал Луций.

– Нет, друг мой, это всего лишь хитро́. Умно будет, когда мы наконец перестанем тратить время на все эти никчемные глупости и займемся делом. Дядя не умер, значит, траура не будет, а стало быть тянуть с манифестом незачем. Завтра же на Совете утвердим его, а сразу после этого, как я обещал, объявим народу хорошие новости. Сядем в сияющую колесницу Разума и без отлагательств помчим в направлении земного парадиза!

Колесница медленно запрягается и небыстро едет. Герой обретает новую должность, а главный его принцип подвергается тяжкому экзамену

Но отлагательства все-таки возникли – увы, неизбежные.

Сначала опытные члены Гофрата посоветовали принцу дождаться ответа из Потсдама: что, если Пруссия не согласится на ангальтский нейтралитет?

Ответ пришел быстрее, чем ждали. Практичный Фридрих поздравлял Карла-Йоганна с восшествием на родительский престол и сообщал, что ежегодный взнос в двести тысяч талеров на содержание пехотного полка обеспечит княжеству полное дружелюбие со стороны Пруссии.

Но это было лишь полдела. Точно такое же предложение, в абсолютной секретности, было отправлено противоположному лагерю – чтобы не подвергнуться нападению со стороны австрийцев. Принц предложил императрице Марии-Терезии не только оплачивать полк, но и высокий интерес за размещенные в ангальтском банке деньги.

В Вене несколько удивились нежданным дарам, но приняли их с благодарностью. К концу лета дипломатическую безопасность княжества можно было считать более или менее гарантированной. «Более или менее» – ибо на твердость слова прусского короля слишком полагаться не следовало. Фридрих приютил изгнанного Ульриха-Леопольда у себя в Потсдаме, а это означало, что король держит под рукой запасного государя для Ангальта. Например, на случай, если тамошнее дворянство взбунтуется и скинет чересчур смелого реформатора.

Это обстоятельство – боязнь дворянского мятежа – было второй причиной задержки. Когда Катин заговаривал о сем с принцем, тот беспечно отмахивался. «Вы не знаете немцев, – говорил он. – Они ворчат, но не бунтуют. Конечно, старая знать взбеленится, но не посмеет идти против всеобщего ликования». «Ликования не будет, будет оторопь, – доказывал Луций, – а при таком состоянии умов чаще всего и случаются заговоры». Тщетно.

Принц, конечно, поступил бы по-своему, если б Катину не пришла в голову счастливая мысль обзавестись союзником, а вернее, союзницей. Нужно привлечь к подготовке реформы Беттину фон Вайлер! Во-первых, она сама изъявляла подобное желание, а во-вторых… Быть рядом с нею, слышать ее голос, видеть ее ясный, трезвый взгляд!

Молодой человек, даже не спросясь друга, отправил в соседнюю страну письмо, в котором поделился с фрейляйн своими опасениями и попросил рассказать о них ее высочеству. На следующий же день обе девицы прибыли в Гартенбург словно бы отдать визит – и обратно уже не вернулись. Это вышло как-то само собой.

Четверка была неразлучна с утра до вечера, горячо обсуждая насущные дела и предаваясь изящным досугам. «Я страшусь дня, когда Ангелика уедет», – однажды признался другу принц. «А зачем ей уезжать?» – пожал плечами Катин.