Часовщик с Филигранной улицы - читать онлайн книгу. Автор: Наташа Полли cтр.№ 9

читать книги онлайн бесплатно
 
 

Онлайн книга - Часовщик с Филигранной улицы | Автор книги - Наташа Полли

Cтраница 9
читать онлайн книги бесплатно

– Не хотелось бы говорить об очевидном, Кэрроу, но, тем не менее, ты одна из них.

– Я нетипичный пример, – отрезала она. – Я получила хорошее образование. Я не трачу времени на мычание по поводу посуды и прочих глупостей. И я считаю, что тех, кто этим занимается, на пушечный выстрел нельзя подпускать к голосованию, а уж о парламенте я и не говорю. Господи, если бы женщины получили туда доступ, наша внешняя политика стала бы зависеть от формы бакенбардов кайзера. Пусть только кто-нибудь попросит меня подписать петицию, он сразу получит от меня пинка. Клянусь! – она сделала паузу. – Ты, кажется, обещал угостить меня вином?

– Да, – улыбнулся Мацумото. – Если ты вернешься со мной в Новый колледж.

– Да, пожалуйста.

– Ты странная. Надеюсь, ты это понимаешь.

– Я понимаю, – вздохнула она. – Это белое вино? Красное по вкусу напоминает мне уксус.

– Конечно, это белое вино, я ведь японец. Давай пройдемся пешком, если ты не возражаешь, сейчас стало гораздо прохладнее, – предложил он, указав на затянутое облаками небо.

– С удовольствием.

На ходу он взял ее под руку.

– Должен отметить, мне не нравится твое платье. Оно просто ужасно. У моей одежды покрой гораздо изящнее.

– Это так. Можно мне надеть твой пиджак?

– Конечно, – он набросил пиджак ей на плечи.

– Это не тот пиджак, в котором я ходила сегодня, у него твой запах.

– Я хочу поберечь свой новый пиджак. Кстати, печенье оказалось очень вкусным.

Ветер усилился, и Грэйс вдела руки в рукава, но затем остановилась. На каждом рукаве было только по одной серебряной пуговице, и эти пуговицы были сделаны в форме ласточки. Она посмотрела на Мацумото.

– Они очень красивые.

– Да, тебе нравится? Я их специально купил. У меня всегда была слабость к ласточкам. Ребенком я часто смотрел на их стаи, стоя на стенах замка. В Японии очень много ласточек, их стаи в полете принимают порой удивительнейшие очертания. Глядя на них, понимаешь, почему в Средние века люди считали их ду́хами или чем-то вроде. Для меня это память о доме.

Грэйс вынула из кармана часы и показала ему филигранную ласточку. Мацумото почти никогда не говорил о Японии. То есть, конечно, он мимоходом упоминал о ней, чтобы подчеркнуть несовершенство англичан, но при этом никогда не рассказывал ей о жизни там. Она ошибочно считала, что он просто не думает о Японии.

– Можно посмотреть? – с улыбкой спросил он ее.

Грэйс передала ему часы. Мацумото стал вертеть их. Фигурка ласточки сохраняла вертикальное положение независимо от того, в какую сторону он поворачивал часы.

– Что-то мне это напоминает, – пробормотал он; его черные глаза приобрели неожиданно жесткое выражение. – Чья это работа?

– Какого-то итальянца.

Он вздохнул с облегчением.

IV
Лондон, 30 мая 1884 года

Лежа в постели, Таниэль разглядывал освещенный ярким солнцем потолок. Он лег всего час назад, проведя ночь за окончательным наведением порядка: чистил камин и внутренности шкафов, освободив их ото всего, кроме посуды. Теперь он чувствовал себя так, как будто ему пришлось вытаскивать себя из постели посреди ночи. Его ночные смены обычно приходились на пятницу, но недавно старший клерк поменял расписание для того, чтобы более быстрые кодировщики начинали работу с восьми утра, а более медлительным оставались ночные дежурства. Сегодня не имело значения, кто будет работать в ночную смену: если Клан-на-Гэль сдержит свое обещание, Хоум-офис уже к полуночи прекратит свое существование или же, наоборот, станет безопасным местом. Он оставил окно открытым на ночь и теперь слушал доносившийся снаружи скрип корабельной мачты и громкий скрежет ржавых от сырости снастей. Кто-то чинил корпус судна – пахло смолой.

Он ждал, когда на часах будет семь. От тумана за окном воздух в комнате был душным и влажным, простыни прилипали к телу.

В утренней тишине внезапно с резким звуком открылась защелка, державшая крышку часов. Оставаясь в постели, он повернул голову и стал наблюдать. Нажатая невидимым пальцем кнопка защелки опустилась, и крышка стала медленно подниматься вверх, распахиваясь, как устричная раковина. Полностью открывшись, она застыла неподвижно. Он ждал, но больше ничего не происходило. Наконец, он поднял часы за цепочку.

Под циферблатом из прозрачного стекла была видна работа часового механизма. Часы работали, они показывали правильное время. Под стрелками серебряный баланс вращался на тончайшей проволочке; зубчики шестеренок, приводящие в движение секундную стрелку, тикали под камнями. Под ними плотно располагалось еще множество деталей часового механизма, гораздо более сложного, чем в обычных часах. Он не мог догадаться, для чего они нужны.

Из открытой крышки часов выпорхнул бумажный кружок и спланировал к нему на колени. Таниэль перевернул его. В круглой рамке из тонко прорисованных листьев красовалась надпись:

К. Мори

Филигранная улица, 27

Найтсбридж

Мори. Он не представлял, кому может принадлежать такое имя. Пожалуй, похоже на итальянское. Он вложил кружок обратно в крышку и, все время поглядывая на него, стал собираться: побрился перед зеркалом, надел воротничок, повязал галстук. Рутина с одеванием и раздеванием повторялась каждые утро и вечер, и он, не глядя на часы, точно знал, что ему требуется ровно двадцать одна минута, чтобы одеться. Он настолько к этому привык, что, если он отвлекался на что-то необычное или замедлялся, то начинал нервничать. Разглядывание часов и размышления, стоит ли брать их с собой, привели его в некоторое смятение. В конце концов он решил взять часы с собой и показать их Уильямсону. Перед тем как закрыть за собой дверь, он в последний раз окинул взглядом комнату. Все было идеально прибрано, чище, чем при первом его появлении здесь, никакого хлама. Если Аннабел придется сюда приехать, ей потребуется не более получаса, чтобы упаковать оставшиеся после него вещи.

Таниэль шел через постепенно редевший туман. Над рекой туман был еще очень густым, сквозь него проглядывали призрачные очертания корабельных мачт и тянуло затхлым запахом речной воды. Он миновал здания Парламента и Вестминстерское аббатство – падавшие от их высоких стен густые тени все еще хранили в себе ночной холод, – и пошел дальше по Уайтхолл-стрит, по обеим сторонам которой высились новые светлые здания. Тревога, звеневшая внутри него уже долгое время, теперь будто цепкой рукой сжала его внутренности. Бомба на Виктории представляла собой маленький часовой механизм, его легко можно было поместить в обувной коробке. Завода даже самых обычных часов хватает больше чем на день. Бомба уже сейчас может находиться в здании.

Желтое звучание железной лестницы доносилось откуда-то издалека, а подъем до телеграфного отдела на третьем этаже казался теперь гораздо длиннее. Войдя в помещение, он несколько минут постоял, безучастно уставившись на ближайший к дверям телеграфный аппарат, прежде чем заставить себя взять в руки новый рулон телеграфной ленты, а взяв, он сдавил рулон так сильно, что на его верхнем крае остались вмятины от пальцев. Таниэль не успел поменять ленту на более ровную, так как аппарат ожил, отстукивая сообщение, и пришлось спешно записывать расшифровку. Необходимость сконцентрироваться на работе помогла Таниэлю собрать свою волю в кулак. В конце концов, глупо было думать, что бомбу непременно подложат в Уайтхолл. Если страх парализует все государственные службы, Клану-на-Гэль можно будет не возиться с динамитом: ведь именно в этом состоит их цель. Ему в жизни не приходилось встречать ни одного ирландца, но он вдруг решил, что никому, черт подери, не позволит выбить себя из колеи и заставить трястись от страха.

Вернуться к просмотру книги Перейти к Оглавлению