Запад. Избранные сочинения (сборник)  - читать онлайн книгу. Автор: Александр Зиновьев cтр.№ 95

Такой идеологический механизм не вызывает негативную реакцию у идеологически обрабатываемых людей, как в коммунистических странах, ибо его как будто бы нет совсем. Если что-то вызывает недовольство, то это характер фильмов или телевизионных передач, обилие детективной и порнографической литературы, освещение событий в газетах, реклама, школьные и университетские программы и т. д., но вовсе не идеология и не идеологическое насилие. Ты свободен! Хочешь – покупай, не хочешь – не покупай! Хочешь – смотри, не хочешь – не смотри! Хочешь – слушай, не хочешь – не слушай! Хочешь – участвуй в каких-то мероприятиях (собрания, манифестации, лекции и т. п.), не хочешь – не участвуй! Ты вроде бы свободен. Тот факт, что ты просто не в состоянии вырваться из поля идеологии, остается скрытым от тех, кто так или иначе испытывает его влияние.

Тут как на рынке товаров и услуг. Ты волен покупать или не покупать что-то конкретное, волен выбирать. Но ты все равно вынужден что-то покупать или выбирать. Твои возможности и потребности уже сформированы применительно к условиям рынка. Человек не может жить с закрытыми глазами и ушами, не может полностью изолироваться от всего того, что несет с собой какую-то информацию, что человек вынужден смотреть, читать и слушать, в чем ему приходится принимать участие. Человек просто не в силах уклониться от идеологических пилюль и капель, растворенных во всем, что проходит через его сознание. Человек вроде бы предоставлен самому себе. Но среда, в которой он живет, не предоставлена самой себе. Среда формируется, а человек приспосабливается к ней. Среда формирует человека.

В западной системе идеологической обработки людей нет надобности специально, явно и принудительно вдалбливать в головы людей идеологию. Такой метод лишь временно имеет успех и ненадежен. Гораздо эффективнее действует другой метод, а именно – дать людям идеологическую свободу, создать иллюзию отсутствия идеологического поля вообще и даже идеологического хаоса, растворяя в жизненном пространстве людей идеологические капли, на заглатывание которых не требуются никакие усилия и способности. Важно лишь не давать при этом другим вносить в идеологический хаос какую-то явную и организованную идеологию – деидеологизировать людей в этом смысле. Но при этом неустанно вносить в такой идеологический хаос свои банальные идеи, отвечающие потребностям «деидеологизированных» сограждан. Идеологическая свобода в условиях западного идеологического поля есть гораздо более сильное средство идеологического оболванивания масс, чем идеологическое принуждение.

Но эта свобода сильно преувеличена в самой западной идеологии и пропаганде. Это скорее искусственно созданный для определенных кругов населения и в определенных границах идеологический хаос, в котором удобно проводить свою совсем не хаотичную линию. Это, можно сказать, «допороговое» явление, не влияющее существенным образом на идеологическое состояние общества. Но за этими границами, то есть когда речь идет о возможности серьезного влияния на идеологическую атмосферу, вступает в силу мощный идеологический контроль. Пиши и говори, что хочешь! А что в том толку? Чтобы тебя услышало и поняло хотя бы небольшое число людей, нужна трибуна – пресса, телевидение, радио, книжная торговля. А до трибуны допускают не всякого. Хозяева трибун тоже свободны: свободны допускать до трибун тех, кто их устраивает, и не допускать тех, кто не устраивает. Чтобы воспользоваться свободой высказывания идей, нужны средства, а они сами суть рычаги идеологического механизма.

В отношении лиц и идей, которые властителями идеологической сферы считаются неприемлемыми, все начинают действовать так, как будто получили инструкцию из какого-то единого центра. Хотя такого центра формально нет, существует механизм согласованных действий. Решения вырабатываются авторитетными специалистами, советниками представителей власти, особыми учреждениями. А масса идеологических работников подготовлена соответствующим образом и имеет опыт работы. Так что нужно незначительное время и порою едва заметные намеки, чтобы механизм идеологии сработал согласованно. Поразительно то, что западный идеологический механизм, несмотря на отсутствие формальной централизации и единства, в последние десятилетия работал быстрее, чем коммунистический, более гибко и адекватно реагировал на обстоятельства. Именно жесткость, обнаженность, прямолинейность, бюрократизм и армейская дисциплинированность коммунистического идеологического аппарата оказались одной из причин его кризиса.

Если роль идеологии и культуры западнизма сопоставимы с ролью религии в феодальном обществе, то аналогом церкви может служить совокупность людей, учреждений, организаций и предприятий, занятых в сфере производства, сохранения и распределения продуктов «религии» западнизма. Грубо говоря, все элементы «церкви» западнизма можно разделить на три группы. К первой группе относится то, что можно назвать общественным сектором «церкви», а именно – различного рода государственные учреждения, включая секретные службы, исследовательские институты, университетские кафедры, общества, клубы, агентства, комиссии. Ко второй группе относится все то, что можно назвать частным сектором «церкви», а именно – множество предприятий, поставляющих продукты «религии» на рынок идеологии и культуры, и «невидимая рука», управляющая механизмом этого рынка. К третьей группе относится совокупность людей, учреждений и предприятий, образующих то, что принято называть словом «массмедиа», или просто «медиа». Это своего рода Ватикан «церкви» западнизма со всей совокупностью учреждений вплоть до местных приходов.

В последнее десятилетие появился целый ряд исследований масс-медиа. Назову здесь работы Жан-Франсуа Равеля ^[194], Нила Постмена ^[195] и Вольфганга Крауза ^[196], из которых я почерпнул много полезных сведений. Я не претендую на то, чтобы конкурировать с такими авторами в описании этой сферы западнизма. Я изложу лишь то мнение, которое у меня выработалось о ней именно как об элементе западнизма.

Выражением «массмедиа», или просто «медиа», принято обозначать совокупность таких явлений современного западного общества, как радио, телевидение, газеты, журналы, различные периодические, спорадические и одноразовые издания типа газет и журналов, а также другие средства, выполняющие аналогичные функции. Этимологически это выражение означает множество средств массовой информации. Но функции этих средств вышли за пределы распространения информации. Они оказались более разнообразными и более серьезными. Кроме того, они теперь суть не просто сумма различных явлений. Они образовали особую целостную сферу западного общества со своими законами (правилами) существования и функционирования. Так что я здесь буду игнорировать этимологический аспект рассматриваемого выражения и употреблять его как социологический термин, причем без всякой дефиниции, просто как обозначение известных всем явлений, упомянутых выше (радио, телевидение, газеты и т. д.).