Первый человек. Жизнь Нила Армстронга  - читать онлайн книгу. Автор: Джеймс Хансен cтр.№ 77

Все, что действительно было скрыто в глубинах души Армстронга, его истинный взгляд на лунную экспедицию или на что-то еще, имевшее отношение к его жизни, – на взаимоотношения с отцом, на религию, на его чувства после смерти Маффи, – едва ли проявилось хотя бы в одной фразе или слове, произнесенных им тогда. Он просто не мог так. Может быть, его характерная рассудительная осмотрительность в выражении своих чувств вырастала из глубоко укоренившейся стратегии скрытности, которую он привил себе в детстве. А может, ее источником было, как неохотно признавала первая жена Нила Дженет, чувство социальной неполноценности, которое возникло из-за скромного деревенского происхождения и образа жизни его предков в Огайо.

Все то, что Армстронг на пороге своего превращения в Первого Человека не мог или не хотел объяснить по поводу себя, теперь пытались отыскать, определить и объяснить за него другие, отчаянно спеша успеть в оставшиеся до запуска дни. Все образы и смыслы человеческого и космического масштаба, отражением которых он не желал становиться, отчаянно хотели за него отразить другие. Накануне величайшего в истории путешествия человечества, когда людям предстояло шагнуть на другое небесное тело, Армстронг стал подобием оракула древних времен: мудрый, таинственный пророк-медиум, способный предсказывать доброе и недоброе, разговаривающий с богами и отвечающий на молитвы.

Творческий ум Нормана Мейлера не мог найти покоя, не создав собственный миф об Армстронге. Не имело значения, что Мейлер ни разу не встречался с Нилом с глазу на глаз, ни разу не беседовал с ним лично и даже сам не задал ему ни одного вопроса. Мейлер тоже видел перед собой оракула, «самого близкого к порогу святости астронавта», некоего «просто не такого, как все, человека», кого-то, «очевидно, причастившегося к звучанию той струны Вселенной, на которой никто другой не решился бы сыграть». Мейлер-«Водолей» собирался найти ключ к тайне Армстронга.

Как и Мейлер, мы можем стать творцами собственной лунной экспедиции.

Магию создания своего личного Армстронга Мейлер творил, сидя в зале в то время, как корреспондент NBC Фрэнк Макджи брал у Нила интервью ближе к вечеру 5 июля. В нем Макджи напомнил Армстронгу о напечатанной в журнале Life статье штатного корреспондента Доди Хэмблин, в которой Нил рассказал, как в детстве видел сон, где он парил в воздухе. Мейлер читал статью Хэмблин, когда та вышла в журнале, но не придавал ей значения до того, как услышал это: после целого дня болтовни на суконном техническом языке Армстронг вдруг признал, что видел в детстве такие сны. Мейлера захватила красота описанного сна: «Это было прекрасно, потому что могло оказаться пророчеством, которое вот-вот готовилось сбыться, прекрасно, потому что несло в себе зерно истинной тайны, и прекрасно, потому что подобало человеку, которому предстояло отправиться на Луну». С точки зрения Мейлера, этот сон нес в себе силу священного откровения, на основании чего он потом создаст текст «Психология астронавтов» и выстроит свое толкование всей космической эры: «Значит, это был такой сон, который может стать основанием для целой новой теории сна, поскольку нет пока такой теории, что в силах адекватно объяснить приход этого ночного духа, если не утверждать, что левитация, дыхание и луна – исконные ленные владения сна».

Мысль о том, что такому прозаическому Армстронгу могли в детстве сниться полеты, поистине «заразила» Мейлера, «потому что она в высшей степени выдавала, насколько сильно могли быть враждебны друг другу две стороны личности Армстронга». С одной, сознательной, стороны Армстронг был типичным инженером-астронавтом, глубоко укоренившимся во всем «правильном», «практичном», «технически оправданном» и «упорном труде во благо». Он явился из самой «сердцевины среднего класса городских субурбий». С другой стороны, все, что Армстронг и другие астронавты делали в космосе, явилось «предприятием, выходящим далеко за рамки вообразимого». Их смелость и упорство просто обязаны были иметь подсознательное основание.

Именно в таком соединении противоположностей, в прочнейшем сплаве сознательного и бессознательного крылась «новая психологическая конституция человека» современной технологической эпохи. В большей степени, чем у прочих астронавтов, характер Армстронга произрастал из ядра «этого магнитного человеческого поля, именуемого американской закваской, протестантизмом и англосаксонским происхождением белого высшей пробы». Это был Ланселот, вышедший из рядов молчаливого большинства, «белый англосаксонский протестант, явившийся на арену истории человечества, чтобы увлечь его за собой к звездам». Неважно, что Мейлер почти ничего не знал о происхождении семьи Армстронгов, о личной истории Нила, его жизни в браке, религиозных воззрениях, друзьях и о чем в действительности болела его душа. Водолей не ставил перед собой цели понять настоящего Армстронга; он стремился изучить истоки и последствия грехов человечества в XX веке – столетии, которое «стремилось обуздать природу как никогда до этого», «сеять смерть, разрушение и загрязнять мир в невиданных масштабах», но притом «впервые решительно ударить по идеям войны, нищеты и природных катастроф». Этот же век органично «проникался идеей, что человек должен донести свое понимание жизни до самых звезд».

Трудно отрицать, что Мейлер проделал большой труд в стремлении к срыву покровов. Но по-настоящему ему был важен Армстронг не как человек, на личностном уровне, а только лишь как некий символической сосуд, в который этот автор мог влить свою психическую энергию и глубокомыслие. Все, что он написал в своей книге в главе «Психология астронавтов», было довольно вызывающе и поучительно в области социальной критики, но как очаг исторических, биографических или реальных психологических сведений его работа источала куда больше жара, чем света.

Это было лишь самое начало мифологизации и превращения фигуры Армстронга в икону. Через пятнадцать суток после этой пресс-конференции он шагнул на Луну. После этого ему больше не суждено было оставаться просто человеком ни для кого из нас. Он стал Первым Человеком.

Для Армстронга, Коллинза и Олдрина путь в космос начался в помещении предстартовой подготовки экипажа за три с половиной часа до старта, вскоре после шести часов утра, когда техники надели шлемы астронавтов, защелкнув замки разъемных колец вокруг шеи каждого астронавта. С этого момента экипаж первой лунной экспедиции прекратил дышать обычным воздухом Земли. Они перестали слышать человеческие голоса, отсеченные барьером скафандра, иначе, чем по электронной системе связи. Они смотрели на мир лишь сквозь глянец прозрачных забрал гермошлемов и не могли слышать, осязать, обонять и чувствовать вкус ничего, кроме тех субстанций, которые современная техника производила для них внутри индивидуальных защитных коконов.