– Как думаете, брешет? – едва слышно спросила Фергия на стальвийском, который я тоже неплохо знал, и я вздрогнул.
– Не знаю, но рисковать не хочу. Но и слепым оставаться – тоже.
– О чем вы шепчетесь? – тревожно спросила девушка и снова привстала.
Пряди ее золотых волос зазмеились по камням, и я вдруг подумал: неужели ей не холодно сидеть здесь в одном тонком платье? Или рубашке, северяне носят такие, я точно помню, не одну снял с понравившихся девиц, а то они и сами их скидывали, там нравы вольные, не то что в Адмаре…
– Решаем, как быть, рашади, – ответила Фергия. – Так ты дашь клятву в том, что эти твои источники не выжгут нам глаза? И хотя бы оставят зрение таким, какое оно теперь? Я-то уж точно проживу без созерцания твоего, без сомнения, прекрасного лика, но вот каково будет Эйшу? Нас ведь люди окружают, не создания иного мира!
– Угадала, да? – едва слышно прошипела девушка и начала подниматься, а я предпочел зажмуриться, потому что…
Потому что под рубашкой ее скрывался змеиный хвост, длинный, ему конца-края не было видно, наверно, он обвивал всю пещеру…
– Почему угадала? – хмыкнула Фергия. – Сделала логические выводы! Неужели я ошиблась? Скажешь, в чем именно, или сразу убьешь?
Глава 17
– Я не убиваю людей, – холодно произнесла девушка, опустившись на место. Я еще гадал: как ей не холодно сидеть на камне, а это был вовсе не камень, а свившийся кольцами длинный хвост! – Сперва испытываю, как мой отец. Может, и зря. Может, нужно было сразу убить того дерзкого, и тогда ничего не случилось бы…
К счастью, мне некогда было отвлекаться на размышления: я передавал Фергии ее слова, заодно сообщил о том, что увидел. На стальвийском, конечно. И, чтоб мне провалиться, увидел, как вспыхнули глаза Фергии!
– Рашади, – сказала она, – давай вернемся к трем источникам. Готова ли ты поклясться кровью и жизнью, что мы с Эйшем не ослепнем, если умоемся из них, но выберем неправильные?
– Готова.
(Я уж опущу свое вмешательство в качестве толмача.)
– А можешь ли обещать, что Эйш прозреет, если выберет правильный ручеек?
– Нет, – девушка улыбнулась. – Никому никогда не приходилось делать подобного, и я не могу предречь, как сработает заклятие.
– Хорошо, уточню еще раз: что насчет меня? Без способности видеть тебя я точно не умру, как уже говорила, но не утрачу ли обычного зрения?
– Нет, – сказала та. – В этом я уверена. Но вот если начнешь видеть странных духов и прочее подобное, не обессудь.
– Ничего, с этим я как-нибудь проживу, я их и так вижу, – отмахнулась Фергия. – Тогда клянись, но только как я скажу, а то эти ваши древние варианты никуда не годятся… И я непременно испробую источники, нельзя же упустить такой шанс!
– Фержи… – прошипел я, едва успев вспомнить, как нужно ее называть.
– Я ничего не потеряю, в отличие от вас, – хладнокровно ответила она, – но могу приобрести. Поэтому стойте смирно, Эйш, и не вмешивайтесь. А ты повторяй за мной, рашади…
Я не мог взять в толк, почему эта странная… нет, назвать ее девушкой уже язык не поворачивался… Словом, почему она слушается Фергию? Может, потому что другого выхода у нее нет? Она ведь говорила о тюрьме и о том, что иного случая ей может и не представиться.
Клятва вышла длинной. Очень длинной, как по мне: то ли в родне у Фергии затесались крючкотворы, то ли она действительно уже имела дело с созданиями иного мира, помимо Лалиры и Кыжа. Ну, всяко имела представление, как нужно с ними договариваться… в отличие от меня. Может, прадед натаскал, может, мать рассказала, что видела в том лесу…
– Теперь выбирай источник, – сказала ей змеедева, договорив и капнув кровью на камень. Ей и утруждаться не нужно было, чтобы прокусить себе палец, с такими-то клыками! Тут я некстати задумался, не ядовитые ли они, а если да, то почему яд не действует на владелицу, спохватился, обругал себя за витание в облаках и вернулся к созерцанию ритуала.
Фергия кивнула и прошлась взад-вперед, потом поманила меня к себе с вопросом:
– Скажите, видите ли что-нибудь?
– Постой, так нечестно! – взвилась змеедева, и я честно передал эти слова Фергии.
– В клятве ничего не сказано о помощниках, – хладнокровно ответила она и, взяв меня за плечи, поставила напротив источников, судя по журчанию и бульканью.
Громкое шипение было ей ответом. Ну что ж, не только духи умеют обманывать смертных!
– Слева, по-моему, искры, – произнес я на стальвийском. – Не уверен, они такие слабые и тусклые…
– Золотые, как вы видели?
– Ну да.
– А в других источниках?
– Ничего не вижу. Хотя постойте… – Я сосредоточился. – Тот, что посредине, серебрится. Но это не искры, он весь такой, целиком. А справа, мне кажется, мелькает что-то синее. Но я опять же не уверен, Фержи!
– Но эта ваша знакомая не сказала, что будет, если умыться сразу из двух источников, – тихо ответила Фергия, и тут мне в лицо прилетело чем-то ледяным и мокрым, я невольно вскрикнул, отшатнувшись и протирая глаза, а когда проморгался…
– Я вас вижу! Вижу, чтоб мне провалиться! И стены, и ящериц, и источники…
Клянусь, такой чистой неизбывной радости я не испытывал с тех самых пор, как отец скинул меня со скалы, а я распахнул крылья и впервые взмыл в небо!
– Вот и замечательно… и прекратите меня душить, Эйш! – Фергия не без труда разомкнула мои объятия, привычным жестом вытерла мокрую руку о штаны и присмотрелась к двум другим источникам. – А рашади видите?
– И ее… – покосился я в сторону.
– Совсем хорошо. А теперь проверим…
Не успел я опомниться, как она плеснула себе в глаза из серебристого источника, и я снова сдержал возглас, когда лицо Фергии вдруг начало неудержимо меняться.
Сперва оно сделалось похоже на лицо Флоссии, потом еще больше огрубело, черты заострились, глаза провалились, и теперь на меня смотрела старая Данна Ара… Длинная прядь смоляных волос, выбившаяся из-под косынки, побелела, кожа сморщилась, пальцы превратились в скрюченные птичьи лапы, одежда мешком повисла на тощем теле – Фергия неудержимо старела, превращалась в дряхлую развалину у меня на глазах…
– Прекрати это, слышишь?! – Я сам не понял, когда успел метнуться к змеедеве и схватить ее за тонкую шею. – Останови!
– Но она ведь сама выбрала, – едва слышно ответила та и улыбнулась. Движение кончика ее хвоста отправило меня в дальний угол пещеры, я врезался в камень так, что из меня вышибло дыхание, и надолго потерял дар речи.
– Вот это да… – просипела старуха-Фергия запавшим беззубым ртом и трясущейся рукой черпнула из синего источника. Да не раз – я видел, она не только умылась, но и напилась от души.