Спец - читать онлайн книгу. Автор: Владимир Поселягин cтр.№ 3

Я не говорю, что девчата, пошедшие в армию медсёстрами, или местные помощницы, прям недотроги, хотя большинство были именно такие, но имелись и те, которых можно уговорить, и уговаривали, лихие парни из фронтовиков пользовались популярностью, но этих невзлюбили конкретно, особенно когда Тонечка, та самая медсестра, которой пистолетом угрожали, об этом случае рассказала. Теперь адъютанта третьей дорогой обходили, да к комиссару заходили вдвоём и только когда зовут. Хорошо, Анна там не работает.

В одной из палат на втором этаже, через три от нашей, трое политработников отмечали выписку. Вот, кстати, палата большая, а лежали втроём, привилегированные, это уж точно. Причём двоих выписать можно было ещё пару недель назад, так нет, они третьего ждали. Из одной армии были, решили вместе возвращаться. И сейчас, где-то достав водку да закуски, заперлись в палате и нажирались. Госпиталь завтра покинут, форму уже получили. В принципе, не возражаю против такого отмечания, главное, чтобы пристойно себя вели и их вечеринка не выплеснулась за пределы палаты. Потренировавшись в использовании амулета-помощника, несколькими «руками» я на складе поднимал и опускал вязанки нательного белья, тренируя использование, другими в шести стоявших в разных местах машинах делал вид, что управляю, крутил рулём, переключал передачи и нажимал на педали. Нормально, с некоторым трудом, но тридцать параллельных сознаний работали, и это хорошо. Потом потренировался в стихиях, например, почистил тело от грязи, поправил матрас, не обращая внимания, что лежу на нём, ну и так, по мелочи. Помедитировал и решил, что пора прогуляться. Лечащий врач разрешил мне это делать, но только осторожно. Надо новичков навестить, тем более ажиотаж вокруг них схлынул, другие любопытные, получив информацию, разошлись, можно и мне навестить их.

Сев, я взял костыль и, встав, сообщил сопалатникам: – Пойду к новичкам, узнаю свежие новости.

– Узнай, как там Тула, держится или нет, – попросил старлей-танкист, который как раз из Тулы был и очень беспокоился, что его город практически в осаде.

– Две недели уже оборону держат, – вздохнул я. – Хорошо, узнаю.

Я сунул в карманы по нескольку яблок и груш из своей тумбочки. В ней-то у меня с десяток их лежало, и множество – в браслете было. А что, левитацией владею, вот и обобрал сады на километр вокруг, всё равно мало кто их собирал. В результате с полсотни мешков витаминов теперь было. Причём не только яблоки и груши, но и вишня, и смородина. Правда, засветил я пока яблоки и груши, жене сказал, мол, знакомые принесли. И теперь, обходя раненых, оставлял у кого яблоко, у кого грушу и расспрашивал новичков. Мне охотно отвечали, уничтожая фрукты. Из моей армии новоприбывших не было, да и вообще из нашей Четвёртой в госпитале всего трое были, считая меня. Все комиссию не пройдут, спишут на гражданку, как и меня.

Вернувшись в свою палату, я рассказал парням новости:

– Тула держится, хотя и тяжело приходится. Калуга пала, наши отходят, немцы давят. Неразбериха там. Один из новеньких оттуда, пулемётчик стрелкового полка. Насчёт Твери слухи оказались правдивы, двое с той стороны прибыли. Пала два дня назад, наши отходят, хотя вроде на реке их притормозили. Ситуация там непонятна. Крым сдали, говорят, немцы наших в Чёрном море топили, столько пленных было…

– Может, врут? – спросил обгоревший летун Сергей.

– Морячок там из Новороссийска, каплей, от него информация.

– Что ещё? – спросил капитан.

– О сдаче Харькова вы знаете, неделю назад немцы его оккупировали, но пока дальше не двинули, резервы подтягивают, потери у них большие вышли при захвате города. Наши этим пользуются, километрах в тридцати от него укрепляют оборону. О Ленинграде тоже знаете, в блокаде, плохо там всё… В Одессе немцы уже месяц сидят, об остальном новички не в курсе, тоже слухами живут. Кроме морячка, все с местных фронтов, многого не знают.

– Да, держатся наши, – вздохнул капитан.

Лёжа на боку, я включился в полемику, обсуждая ситуацию на фронтах, и она никого не радовала. Скучно было, вот и чесали языками, по нескольку раз перетирая услышанные события. Недолгая удача наших войск под Ельней, она и тут была, не сильно порадовала. Всё равно выжать из этой операции максимум наши не смогли и упустили немцев из колечка. Пусть те всю технику и тяжёлое вооружение бросили, но главное – люди. И как бы Политуправление ни превозносило эту операцию как величайшую победу, мы-то понимали, что всё закончилось пшиком. Вон, артиллерист был оттуда, так что информация из первых уст.

Мы как раз поужинали – всего одиннадцать из всех, кто лежал в нашей палате, могли делать это самостоятельно, и я в том числе, остальных кормили, – когда к нам заглянула Аня. Она была в белом приталенном халате и шапочке, смотрелась чудесно. Чёрт, я ведь действительно люблю свою жену. Её приходу я искренне порадовался, хотя и вижу её каждый день. Она чмокнула меня в губы, это максимум, что можно было ждать от неё при свидетелях, и присела ко мне на кровать. Мы немного поговорили, и Анна стала обходить остальных парней, всем мерила температуру. У танкиста оказалась повышенная, как бы не воспаление, и Анна велела везти его в процедурную, будут снимать бинты, смотреть, что с ранами.

Вроде бы обычный вечер в госпитале, даже обошлось без воздушного налёта из-за непогоды, но часов в девять вечера в палату забежала санитарка.

– Кирилл, там к твоей жене эти пристают, что завтра уезжают. В палату ещё затащили, а главврача ударили, когда он пытался Анну Андреевну защитить. Нос разбили. Револьвером угрожали.

Меня аж перекосило от этого известия. Парни заматерились, кто-то застонал. А Василий, лейтенант-разведчик, лежавший весь в гипсе – у него парашют не полностью раскрылся, – завозился и рухнул с кровати, явно собираясь ползти к двери. Санитарка ахнула и кинулась к нему. А я пришёл в такую ярость, что был готов на безумные поступки, но всё же некоторая частица твёрдого расчёта у меня присутствовала. Поэтому, сунув руку под подушку, достал амулет-помощник. Причина, почему я стал не постоянно его носить, имелась веская. Да, на нём тоже были чары отвода глаз, и никто амулет не видел, но вот следы от него – вполне. Бывает так: долго шапку носишь, а когда снимаешь её, остаются кругом прижаты волосы. Наверняка ведь у многих это замечали. Вот и амулет, хоть и скрыт, но волосы прижимает. Сам я этого не видел, а у соседей вопросы стали возникать, оттого и стал таиться. Хорошо, меня недавно постригли, и на голове короткий ёжик, но всё равно видно. А снимаю я амулет в присутствии посторонних довольно просто: делаю вид, что провожу рукой по волосам.

Надев амулет, всё равно никто не поймёт, что это я с головой делаю, хотя ранее так открыто его не надевал, я подхватил костыль и, грохоча им, направился к двери под причитания санитарки, одновременно изучая обстановку в палате у этих трёх уродов, у которых зачесалось кое-где, а в руки попала моя жена. Там вдруг приглушённо хлопнул выстрел. Я успел заметить, что, пока двое пытались раздеть Анну, бившуюся в их руках, стараясь вырваться, третий целился из ТТ в сторону двери. Просто отлично. Он удивлённо моргнул, когда ствол его пистолета, направленный выше голов, просто для испуга, вдруг слегка опустился и дёрнулся в повторном выстреле. А в дверях-то стоял особист, присланный туда главврачом, да трое бойцов, из тех, что были записаны как ограниченно годные, если проще – им по пятьдесят лет было, с винтовками – вся охрана тылового госпиталя.