Принцессы-императрицы - читать онлайн книгу. Автор: Валентина Григорян cтр.№ 69

В 1874 году в Петербурге состоялась свадьба единственной дочери императрицы, великой княгини Марии. Она выходила замуж за принца Великобританского Альфреда Эрнеста, сына королевы Виктории. В течение пяти лет известный своими любовными похождениями принц добивался благосклонности красавицы Марии. Женился он на ней, приняв, по мнению его матери, весьма унизительные условия, продиктованные русским царским домом. Ей даже не была предоставлена возможность познакомиться со своей будущей невесткой. Императрица Мария Александровна предложила королеве лишь встречу на нейтральной земле, что вызвало негодование привыкшей к особому почитанию королевы Виктории. Своей дочери в Берлин она написала: «Ты, вероятно, уже слышала, а может быть, ещё нет, что императрица России в среду самым холодным образом телеграфировала мне, что она могла бы завтра увидеть меня в Кельне. Я считаю это бесстыдством. Она знает, что в такую жару я не могу ехать, и даже если бы я могла: кто я, правительница и дама, чтобы в течение нескольких дней бегать за ней? Я хочу ещё сказать, что страшно огорчена и не в меньшей степени шокирована поведением Алисы ^[3], потому что она встаёт на позицию русских... и ведёт себя, словно она русская, а не британская принцесса».

По случаю бракосочетания русской княжны и английского принца в Петербург приехали высокие особы из разных стран в сопровождении большой свиты. Мать жениха отсутствовала. Романовы впервые сочетались узами брака с английским королевским домом и приписывали этому событию большое политическое значение.

Для матери же разлука с единственной дочерью не была радостной. Ей стало ещё более одиноко. А тут ещё двор облетела весть о рождении у княжны Долгорукой ещё одного ребёнка, на этот раз девочки. Нервное потрясение усилило недомогания супруги императора, скрытая болезнь стала прогрессировать, не вызывая сопротивления её ослабленного организма. Царь издал тайный указ, согласно которому Екатерина Михайловна Долгорукая получала титул светлейшей княгини Юрьевской. В указе говорилось и следующее: «Малолетним Георгию Александровичу и Ольге Александровне Юрьевской даруем мы права, присущие дворянству, и возводим в княжеское достоинство с титулом светлейших». Этим указом Александр II дал детям своей возлюбленной не только титул, но и право именоваться Александровичами, тем самым признавая себя их отцом.

На втором этаже Зимнего дворца молодой матери внебрачных детей государя отвели три больших комнаты, расположенные над личными апартаментами императора и соединёнными с ними внутренней лестницей. Покои Марии Александровны находились рядом с комнатами её супруга. О своём новом соседстве она конечно же узнала, но подчинилась и этому испытанию. Терзаемая горем и отчаянием, она призналась бывшей воспитательнице своей дочери, графине Толстой, заменившей Анну Тютчеву: «Я могу простить унижения, которые нанесены мне как императрице, но у меня нет сил сделать это в отношении тех мучений, которым я подверглась как женщина».

Пять лет спустя у Долгорукой родится ещё одна дочь. Мария Гессенская, оскорблённая и униженная супруга российского императора, будет отодвинута в сторону и оставлена наедине со своими болезнями. Ей останется лишь терпеть позор и ждать, когда наступит конец всем её страданиям. Однако она всё ещё находила в себе силы сохранять достоинство императрицы и не терять своего величия. Измена её царственного супруга стала известна уже во всех слоях общества, о ней говорили не только во дворцах, но и в обычных домах, на улице, в трактирах. В художественных магазинах предлагались даже фотографии княжны Долгорукой. Многие хотели узнать, действительно ли она такая красавица, что государь не смог устоять перед её чарами.

Для поддержания здоровья Мария Александровна иногда выезжала за границу. Но незадолго до своей кончины, словно чувствуя, что ждать избавления от страданий остаётся уже недолго, она потребовала скорейшего возвращения из очередной поездки в Петербург, заявив, что хотела бы закончить свои дни на своей новой родине. «После Бога больше всего люблю Россию», — говорила не раз императрица.

В российскую столицу она прибыла в конце января 1880 года. Государь с сыновьями и невестками встретил её в Гатчине. Строго было запрещено кому-либо находиться на вокзале или во дворце, чтобы не обеспокоить императрицу. Больную вынесли из кареты и внесли во дворец. Приближённые грустно смотрели на изменившееся лицо своей государыни. Болезнь никого не красит. После небольшого отдыха императрицу перевезли в Зимний дворец, о её здоровье ежедневно публиковались бюллетени. Постепенно Марии Александровне становилось лучше, и, хотя она была ещё очень слаба, появилась надежда. Каждое утро императрица вставала, её одевали и усаживали в кресло, которое катили в другую комнату. Там она молилась, затем завтракала. Так как у неё были приступы длительного сухого кашля, ей несколько раз в день приносили кислородные подушки, а на ночь, чтобы облегчить дыхание, растирали грудь мазью от кашля.

Но несколькими неделями позже случилось событие, которое значительно ухудшило состояние государыни. На её супруга было вновь совершено покушение. На этот раз террористы заложили бомбу в Зимнем дворце, в помещении, расположенном под столовой императора. В тот вечер император давал обед в честь племянника своей жены принца Александра Баттенбергского, недавно получившего титул болгарского князя. В ожидании отца принца, Александра Гессенского, поезд которого опаздывал, все беседовали в рабочем кабинете государя. И эта случайная задержка спасла Александра II от верной смерти. Заряд был заложен в караульном помещении, находившемся как раз под столовой. От страшного взрыва погибло девятнадцать человек и около пятидесяти было ранено.

Сам император уцелел чудом. Для императрицы случившееся было новым потрясением, которое, как последняя капля, переполнило чашу её страданий. Несмотря ни на что, она не переставала любить своего Александра, а ему вновь угрожала опасность... Обиду на супруга терпеливая женщина спрятала глубоко в своём сердце, радовалась, когда он навещал её (а делал император это ежедневно), никогда ни в чём не упрекала его. Ведь любовь — это словно птица. Если она в твоих руках, то тебе хорошо, если вылетела из рук, то вряд ли её поймаешь. Мария Александровна страдала молча, сохраняя в душе признательность к тому, кто посвятил ей свою первую любовь и сделал её, незначительную немецкую принцессу, российской императрицей. Да и физические страдания она переносила стойко, без раздражительности и капризов, присущих больным.

22 мая 1880 года истерзанное сердце принцессы перестало биться. Умерла она тихо, без мучений и агонии, в полном одиночестве. Никто не был при ней в момент смерти. Неотлучная камер-фрау, войдя в спальню в девятом часу утра, нашла уже свою госпожу бездыханной. Она уснула вечным сном...

Александр II, находившийся в Царском Селе, получив известие о кончине жены, на экстренном поезде срочно выехал в Петербург. Камер-фрау императрицы принесла ему разные перстни и ожерелья, которые Мария Александровна обычно носила. Государь разобрал эти украшения и распорядился, что надеть на покойную супругу, а что сохранить у себя на память. К часу дня в Зимнем дворце собрались все члены царской семьи на первую панихиду.