Принцессы-императрицы - читать онлайн книгу. Автор: Валентина Григорян cтр.№ 28

В эти тяжёлые дни великий князь не оставлял свою супругу без внимания, чтобы отвлечь её от грустных мыслей, он старался чаще бывать с ней, приглашал и своего друга, князя Адама Чарторыжского. Раньше князь был его адъютантом, а с недавних пор состоял гофмейстером двора великой княгини Елены, сестры Александра. При дворе стали распространяться слухи о якобы благосклонном отношении супруги наследника престола к князю, дошли они, по всей вероятности, и до императора Павла. Однажды утром совершенно неожиданно Чарторыжскому сообщили, что он назначен генеральным послом от русского двора при короле Сардинии и должен через неделю выехать в Италию. Это была явная опала под видом милости.

Весть эта неприятно поразила великокняжескую чету. У великого князя Александра вообще появилось настроение отказаться от всех прав на наследие престола и жить где-либо уединённо в Европе вдали от России. Елизавета поддерживала своего супруга в его мыслях. Придворные интриги, дрязги, зависть, пустые забавы ей надоели, она была хорошо образованна, неплохо разбиралась в истории и географии, много читала, интересовалась философией. Невежество большинства окружающих придворных для неё было просто невыносимым. Отрадой молодой женщины были лишь воспоминания о годах детского беззаботного супружества.

«Как много прекрасных уголков в Германии или Швейцарии, — рассказывала Елизавета мужу. — Мы могли бы там жить в небольшом доме, как обычные смертные. Прислуги нам не нужно, я могла бы научиться приготавливать обеды, сама причёсываться. Нужно лишь, чтобы в доме было много книжных полок и небольшой сад вокруг, за которым бы мы сами ухаживали». Вот такие несбыточные планы строили молодые супруги.

Это были мечты, а реальность выглядела совсем иначе. Вместе с семьёй императора Александр и Елизавета должны были переселиться во вновь построенный Михайловский дворец, названный так по случаю рождения у императрицы Марии Фёдоровны сына Михаила, её последнего ребёнка. Государь уже никому не доверял, словно предчувствовал близость своего мучительного конца. Он, вероятно, думал, что толстые стены и защитные укрепления нового дворца защитят его от насилия. Наследнику престола с супругой были отведены неудобные маленькие комнаты, пропитанные сыростью, как, впрочем, и все помещения только что отстроенного здания. Это производило на них мрачное, удручающее впечатление.

В марте 1801 года Павел I был злодейски убит заговорщиками. Из членов императорской фамилии лишь одна Елизавета сохраняла в ту ночь присутствие духа и самообладание. Она старалась утешить мужа, вернуть ему мужество и уверенность в себе, не оставляла его всю ночь, разве лишь ненадолго, чтобы успокоить свекровь, удержать её в комнатах, не дать ей выступить против изменников-убийц. А каково было душевное состояние великого князя Александра? Вступить на престол после кровавой драмы было тяжело. В эти дни хрупкая принцесса из Бадена проявила изрядное мужество и спокойствие. Ей приходилось одновременно поддерживать мужа и щадить самолюбие и уважать печаль императрицы-матери. Утомительные богослужения и панихиды, погребение убиенного императора — всё требовало немало усилий. Да ещё внезапная кончина старшей сестры Александра в Австро-Венгрии добавила горя семье. Нелёгкое это было время.

Итак, Александр Павлович был провозглашён императором. Ему отныне предстояло править сорока миллионами российских граждан. Смиренная и безответная во время царствования сына Екатерины II, принцесса из Бадена могла теперь горделиво взирать на раболепный двор и миллионы коленопреклонённых подданных. Но она осталась почтительной невесткой вдовствующей императрицы, практически уступив ей права первенства, и скромной тенью его величества императора, своего мужа. А ведь баденская принцесса уже возмужала, успела стать матерью, много выстрадала. Это была уже не девочка-подросток, а сложившаяся женщина. Ей исполнилось двадцать два года, и она стала государыней огромной империи.

За девять лет пребывания в России Елизавета Алексеевна имела возможность наблюдать два совершенно противоположных правления. Она могла убедиться, что люди меняются в зависимости от обстоятельств, что при дворе всегда больше лести, чем преданности, что на престоле можно делать добро и зло и что, наконец, русские менее дики, чем они рисовались в воображении немцев. Все эти мысли она высказывала в письмах к матери, которой писала довольно часто. Да и кому ещё она могла раскрыть свою душу?

После смерти Павла I в жизни Елизаветы начался новый этап. В первое время после занятия трона Александр относился к супруге с чувством большой благодарности за нравственную поддержку и утешение в трудные минуты жизни. Он сумел оценить нежные заботы, которыми она окружала его в момент восшествия на престол, и оказывал ей очень большое внимание.

Через несколько недель после воцарения на российском троне Александр пригласил в Петербург родителей своей супруги, желая сделать ей приятное. Девять лет они не виделись со своей любимой дочерью, ставшей ныне государыней огромной державы. Вместе с ними приехали также их старшая дочь, которой к тому времени исполнилось двадцать пять лет (но замуж она ещё не вышла), младшая, Мария, бывшая уже женой герцога Брауншвейгского, и пятнадцатилетний сын Карл. Баденский камергер Гайлинг фон Альтхайм, сопровождавший семью, так описал в дневнике момент встречи:

«Её величество императрица Елизавета вышла навстречу своим родителям... Долго оставалась императрица в объятиях своего любимого отца и своей нежной матери, не проронив ни слова. Все присутствующие, которым выпало редкое счастье быть свидетелями этого трогательного свидания, были глубоко потрясены этой сценой. Во всех глазах блестели радостные слёзы умиления».

Баденская семья разместилась во дворце на Каменном острове, где пробыла всё лето, совершая время от времени поездки в Петергоф или в Павловск к вдовствующей императрице Марии Фёдоровне.

Маркграфиня Амалия, несмотря на свои сорок шесть лет и многочисленное потомство, ещё не утратила красоты. Она держалась с большим достоинством и производила на всех благоприятное впечатление. Правда, вдовствующая императрица Мария Фёдоровна с трудом скрывала свою неприязнь к ней. Она всё ещё испытывала некоторую ревность, что матери её невестки удалось выдать дочь за шведского короля, на брак которого со своей дочерью она рассчитывала. Да и старшая дочь маркграфини, принцесса Каролина, в том же году вышла замуж за курфюрста Баварии, сделавшегося вскоре баварским королём, тогда как ни одна из русских великих княжон не приобрела в замужестве такого высокого положения. В общем, Марию Фёдоровну всё ещё обуревали чисто женские эмоции любящей и честолюбивой матери.

Со своей стороны маркграфиню весьма огорчил тот факт, что свекровь её дочери сохранила за собой все преимущества царствующей императрицы. Даже заведование благотворительными и просветительными учреждениями целиком осталось за ней. Матери баденской наследной принцессы так хотелось, чтобы её дочь имела возможность проявлять активную деятельность и распространять щедроты и благодеяния, как это и подобает жене монарха.

В начале сентября Елизавете Алексеевне пришлось расстаться с родственниками. Она должна была ехать в Москву на коронацию, а родители с двумя детьми (старшая сестра осталась с Елизаветой, чтобы сопровождать её в Москву) отправились в Швецию навестить свою дочь Фридерику, шведскую королеву.