100 рассказов из истории медицины | Михаил Шифрин | страница 92 | LoveRead.ec

Примечание

Хотя это и анекдотично, приходится все же дать разъяснение насчет туалетной бумаги. Многих она смущает: «туалетная бумага в ГУЛАГе, какая ерунда». Собственно в ГУЛАГ Юдин не попал. Он сидел сначала в Лефортовской тюрьме, потом на Лубянке, затем отбывал ссылку в Бердске и Новосибирске. В Лефортове ему выбили зубы и колотили резиновой палкой, но не били по рукам и голове, так как было указание сберечь его как хирурга. Там же Юдин начал писать книгу с ведома следователя, ему выдали несколько листов бумаги. По легенде, сделано это было после того, как он 19 дней держал голодовку; на самом деле, видимо, за него замолвила слово женщина-лекпом – врачебная солидарность.

На этой дозволенной бумаге и выполнен эскиз титульного листа книги о переливании посмертной крови. В мае 1949 г. дело на маршала Жукова решено было притормозить. Юдина перевели на Лубянку, где он сидел в 106-й одиночной на пятом этаже. Там, в отличие от Лефортова, в камерах не было унитазов, и по нужде водили в конец коридора. Чтобы подследственные не обменивались записками, бумаги в общем туалете не держали: каждый приходил со своим листочком, который ему выдавал дежурный. По свидетельству Марии Петровны, на день выдавали два листочка. Рулонной бумаги в СССР еще не было, население пользовалось газетами, но подследственным газет не полагалось. Поэтому давали пару листков тонкой бумаги для машинописи (чуть толще папиросной), которую на Лубянке и называли «туалетной». Ни в коем случае не писчей и уж тем более не машинописной – за писание на этих листочках сажали в карцер. Для Юдина сделали исключение: новой бумаги не давали, на нецелевое использование туалетной смотрели сквозь пальцы. Эти-то листочки Юдин склеивал кашей или сшивал стебельком от веника. Кашу давали рисовую или манную, не каждый день, и узники Центральной тюрьмы обычно съедали ее до молекулы как самое питательное блюдо, но для Юдина было важнее, чтобы листочки рукописи не рассыпались.

Дальше вышло новое послабление: разрешили иногда выписывать с воли продукты на 200 рублей в месяц. На бумаге, в которую были завернуты эти продукты, Юдин тоже мог писать. А когда в 1951 г. ему было велено перепечатать начисто «Этюды желудочной хирургии», в камере поставили пишущую машинку: для внутренней тюрьмы на Лубянке случай уникальный. К тому времени книга о переливании посмертной крови, начатая в Лефортове, была уже закончена. В 1952 г. решением Особого совещания Юдин был приговорен к 10 годам ссылки, выбрал местом пребывания Бердск в расчете на то, что дадут работать в не слишком далеком от этого города Новосибирске. Как известно, расчет оправдался.

Константин Фёдоров: Горжусь, что довелось оперировать в операционной, в которой работал С. С. Юдин. Это была 8-я детская клиническая больница в Новосибирске (а ранее – областная). Теперь это Детская больница скорой помощи.

66
Выживание больных авитаминозом в экстремальных условиях
Леонид Старокадомский
1933 год

В конце августа 1913 г. русская гидрографическая экспедиция подошла к берегам Северной Земли, последнего еще неоткрытого крупного архипелага на нашей планете. Первым увидел его судовой врач Леонид Старокадомский – калека, в 28 лет спасенный от гангрены ценой ампутации руки по локоть. И эта инвалидность парадоксальным образом стала билетом за полярный круг.

Старокадомский – из семьи небогатого чиновника, который не получил высшего образования и потому не выслужил потомственного дворянства. Леонид преодолел этот барьер, отучившись в Военно-медицинской академии на казенный счет, за что нужно было несколько лет провести в армии.

В 1903-м дело шло к войне с Японией и молодых врачей стали перебрасывать на флот в Кронштадт. На службе в морском госпитале Старокадомский, анатомируя, забыл обработать крохотную ранку на пальце, что привело к гангрене. После ампутации приуныл, но демобилизоваться не мог: у него недавно родился сын. Освоив специальные манипуляции, позволяющие оперировать одной рукой, Леонид Михайлович изъявил желание служить дальше. Ему поручили крестьянское терапевтическое отделение, на которое было жалко боеспособного медика.

То был единственный на весь город стационар, куда поступало гражданское население, а также паломники, стекавшиеся со всей России к знаменитому протоиерею Иоанну Кронштадтскому. Старокадомский насмотрелся на болезни, каких иной военный врач за всю карьеру не видал: тяжелый туберкулез, оспу, крупозную пневмонию и всевозможные формы других инфекций. Не вылезая из бактериологической лаборатории, однорукий доктор приобрел вкус к биологии.

Из прочих наук его занимала этнография. Еще мальчиком Старокадомский прочитал книгу о быте чукчей. Воинственные оленеводы, живущие в меховых мешках на пятидесятиградусном морозе, будоражили воображение. В 1908 г. военные моряки заговорили об экспедиции в те края на двух ледоколах-«ледодавах», которые проектировал капитан 2-го ранга Александр Колчак. Старокадомский обсуждал проект больше всех, но поскольку от желающих участвовать отбоя не было, решил, что инвалида не возьмут точно. А оказалось, наоборот!

В отличие от однорукого доктора, Колчак во флотской среде был свой. Пробивал он экспедицию при поддержке знакомых в высших кругах. Заместитель морского министра Бострем обещал царю, что по Северному морскому пути при новой войне с Японией можно перебросить флот за 9–10 дней. (С такой скоростью проходят лишь атомные ледоколы XXI века, а для других судов плавание и сейчас продолжается более 20 суток.)

Успех интриги устраивал не всех. Просились в экспедицию самые инициативные, то есть те, кого старались не отпускать. Пошли скандалы. Главный санитарный инспектор флота Александр Зуев решил сразу выбрать среди морских врачей того, с кем в принципе легко расстаться. Начал с инвалида. Вызвал Старокадомского и предложил плавание в Ледовитом океане. Леонид Михайлович ответил восторженным согласием.

Оставалось понравиться командирам кораблей – Колчаку и Федору Матисену. Они брали только лучших. Старокадомский долго взахлеб рассказывал им о чукчах и цинге – главной медицинской проблеме северных походов. Витамины еще не открыли, и причина этой болезни оставалась неизвестной. Зато знали, что цинги не бывает при 1) эмоциональном подъеме; 2) двигательной активности и 3) обилии свежей пищи. Поэтому жить надо дружно и часто ходить на охоту. Народ в экспедиции по большей части молодой и здоровый. Рассчитывая на массу свободного времени, доктор вызвался препарировать пойманных животных, чтобы не терять форму.

За все время разговора Матисен с Колчаком так и не заметили, что вместо левой руки у Старокадомского протез, пока доктор не сознался сам. Чтобы показать свою пригодность и высокое качество протеза, он тут же спустился по штормтрапу на руках – и был принят.

10 ноября 1909 г. ледоколы «Таймыр» и «Вайгач» вышли из Кронштадта и взяли курс на Владивосток, базу экспедиции. Шли Суэцким каналом, затем через Индийский океан и Сингапур. Неприятности были сравнительно редки. На стоянке в Джибути, купаясь в Красном море, матрос сел на морского ежа, и Старокадомский извлекал обломки 10-сантиметровых игл. Остальное время посвящалось зоологии.

100 рассказов из истории медицины - читать онлайн книгу. Автор: Михаил Шифрин cтр.№ 92

Онлайн книга - 100 рассказов из истории медицины | Автор книги - Михаил Шифрин