100 рассказов из истории медицины  - читать онлайн книгу. Автор: Михаил Шифрин cтр.№ 19

В том сражении меткий стрелок с турецкого редута ранил генерала Жан-Урбена Фюжьера в левую руку у самого плеча, искрошив кость. Такие случаи считались безнадежными. Бонапарт подъехал проститься, когда Ларрей приступил к лопаточно-плечевой ампутации.

– Возможно, генерал, вы однажды позавидуете моей кончине, – сказал Фюжьер. И протянул свою драгоценную булатную саблю с золотой насечкой. – Возьмите это оружие, оно мне больше ни к чему.

– Возьму, – отвечал Наполеон, – чтобы преподнести хирургу, который спасет вам жизнь.

Сказал он это в утешение, не веря в успех. Но Ларрей выходил Фюжьера и получил саблю с гравировкой по-арабски: на одной плоскости клинка надпись «Ларрей», на другой – «Абукир». Пациент прожил еще 14 лет и командовал в Авиньоне запасным полком.

Раненные при Абукире французы не оставались без помощи дольше 15 минут. Летучий амбуланс творил чудеса. Из 700 раненых умерло только 20, а 550 в течение трех месяцев вернулись в строй. Такой результативности – 78-процентного излечения – французская армия позднее добилась только в Первую мировую.

Видя, что Ларрей трудится с энтузиазмом, Наполеон не баловал его наградами – незачем платить там, где можно не платить. После Аустерлица маршальские премии исчислялись сотнями тысяч франков, а главному хирургу гвардии перепало три тысячи. Подарки врагов бывали щедрее. Александр I в Тильзите вручил усыпанную бриллиантами табакерку за помощь русским раненым. Когда в Египте Ларрей провел успешную ампутацию пленному командиру мамелюков, османский губернатор Мурад-бей прислал в подарок целый гарем из молодых рабынь.

«Доброжелатели» тут же сообщили Элизабет. На третий год разлуки с мужем это была не самая приятная для нее новость. Пришлось объясняться: «Они прелестны, эти черкешенки и грузинки, но я не хотел их, потому что все время думаю о Вас». Ларрею едва хватало сил на работу, и он передарил девушек своим друзьям из гвардии.

Похоже, сбывалось предсказание, что Ларрею не скопить ста тысяч. Дружба с Бонапартом состояния не приносила. Когда спустя ровно 11 лет после дебюта летучих амбулансов Наполеон короновался как император, Ларрей заподозрил, что добром это не кончится. По дороге с церемонии сказал жене: «Останься он первым консулом Республики, его бы все любили. Грустно видеть, как военный берет скипетр. Этим инструментом тиранов себя он погубит, а Францию разорит».

Как это произошло, великий хирург увидел своими глазами в России, в 1812 году.

К тому времени Ларрей перерос увлечение предохранительными ампутациями. Они обычно спасали жизнь, если их выполнял квалифицированный хирург. Но какой ценой! Летучие амбулансы оставляли после себя груды отрезанных конечностей.

Острее всего стояли две проблемы:

1. Как сохранить ногу выше колена при пулевых и осколочных ранениях бедра, сузив до предела показания к ампутации?

2. Профилактика больничной гангрены; заразна ли она?

12 февраля 1812 г. мечта Ларрея сбылась. Он был назначен главным хирургом Великой армии, сильнейшей на свете. Полмиллиона готовых вторгнуться в Россию. Предстоящее генеральное сражение виделось Ларрею громадным опытным полем. Он звал туда коллег со всей Европы. Открыл в Берлине хирургические курсы, где весь апрель читал лекции и делал показательные операции. Кое-кто из благодарных слушателей влился в маленькую медицинскую армию под командованием Ларрея, общим числом 826 человек.

В начале кампании учитель поражал своих спутников новаторскими операциями. В Бешенковичах вернул русскому кавалеристу нос, который после удара палашом держался на лоскуте кожи. В Витебске 26 июля извлек пулю из мочевого пузыря офицера 92-го линейного полка. Выполнил первую в истории военно-полевой хирургии ампутацию с вычленением бедра всего за четыре минуты. Пациент, русский солдат, оправился после операции, но умер на 29-й день от дизентерии.

Эта болезнь была бичом наступающей армии. Она сначала лишилась мяса и хлеба – уходя, казаки угоняли скот и разрушали мельницы. Перешли на подножный корм: крыжовник, смородина, яблоки – все немытое. Наполеон ничего не мог поделать с воровством собственных интендантов. В армии пропало главное средство от поноса – вино. Исчезла соль. Ее заменяли порохом, отчего диарея усиливалась. На марше выбегали из строя так часто, что со стороны казалось, будто всем дано слабительное. По виду фекалий в отхожих местах врачи безошибочно узнавали, чья тут останавливалась армия – Кутузова или Наполеона.

Шла охота на ранцы убитых русских солдат: там были соль и сухари. Врачам и того не перепадало, им оставались капуста, сырой горох и ячмень. После Бородинской битвы захватили в Можайске водку. Гвардейцы пили ее, чтобы унять проклятый понос, и не могли остановиться. Так Ларрей впервые наблюдал опойную смерть.

В русской армии врачей не хватало: поставив под ружье миллион человек, царь не сумел собрать для них и 500 хирургов. Из Смоленска уходили, оставляя победителям 4000 раненых без медицинской помощи. Наполеон приказал лечить их вместе со своими 1200 ранеными.

Госпиталь поместили в губернском архиве. По милости интендантов лекарств и перевязочных материалов не было. Бинты заменили архивными бумагами, шины – кожаными переплетами, а корпию – березовым лубом.

При Бородине Наполеон первый раз указал в диспозиции точные места развертывания амбулансов. Главный, при котором находился Ларрей и куда планировали свезти две трети раненых, расположили на правом фланге, напротив Багратионовых флешей, где наносился основной удар. В 10 утра, когда флеши пять раз перешли из рук в руки, оттуда привезли весьма примечательного пациента.

Полковник Борис Соковнин был, по словам Ларрея, «великолепный образец военного, уже весьма дородный» для своих 32 лет. Он командовал Новгородским кирасирским полком и при контратаке едва не взял в плен самого Мюрата. Пуля раздробила ему нижнюю часть левого бедра, порвала нерв и артерию и застряла под кожей подколенной впадины. Под плотным ружейным огнем кирасиры отошли за овраг. Соковнин остался лежать у южной флеши.

Заместитель Ларрея Феликс Бансель извлек пулю, остановил кровотечение. Позвали главного хирурга. Основываясь на своем опыте изучения ампутированных конечностей, Ларрей высказал такое мнение: если ударом в край кости она расколота вдоль, то сила воздействия такая, что и суставная сумка повреждена. Должен быть еще и поперечный перелом, который сейчас под мускулами не виден. Это не подлежит восстановлению; ампутировать, не дожидаясь гангрены. Ученики Ларрея все как один протестовали, начальник остался в меньшинстве. Решать предоставили пациенту.

Соковнина ждала жена Клавдия, которой едва исполнилось двенадцать. Весной новгородские кирасиры стояли в украинском городе Пирятине. Самый богатый помещик тех мест, седой старик Долинский, сыграл свадьбу с 11-летней девочкой. Полковник влюбился в нее с первого взгляда. Долинский был согласен развестись за пять тысяч рублей. Капитал Соковнина составлял всего 80 душ. Чтобы выложить пять тысяч, он залез в долги. Не успели направить из Петербурга оформленные документы на развод, как Наполеон перешел границу и кирасирам приказали выступать. Принимая во внимание чрезвычайные обстоятельства, полковой священник в тот же день обвенчал Бориса и Клавдию. Медовый месяц провели в походе от Полтавы до действующей армии. Перед боем Соковнин отослал жену в свое орловское имение.