100 рассказов из истории медицины  - читать онлайн книгу. Автор: Михаил Шифрин cтр.№ 149

Следствие приняло «проспективный портрет» к сведению и стало проверять буйных душевнобольных из клиник (Бухановский говорил, что «хроники» тут ни при чем, потому что убийца проявляет себя лишь при определенных обстоятельствах, а так он самый заурядный человек) и лиц из среды ЛГБТ (тут под подозрение попал сам Бухановский, который оказывал помощь людям, сделавшим операцию по изменению пола). Наконец, осенью 1990 г. был задержан настоящий убийца Чикатило, подходивший под ориентировку. Оказавшись в кабинете начальника УВД Ростовской области, он уже было собрался все рассказать, как тут руководитель следствия Исса Костоев заявил, что будет допрашивать его один на один завтра. Он не столько хотел забрать себе все лавры, сколько знал, как опаснейшие бандиты ломаются от давления, на которое он был большой мастер.

Только назавтра убийца ничего не сказал. Девять дней Костоев «колол» его и получил массу признаний: что в бытность педагогом ПТУ Чикатило приставал к мальчикам, что воровал по мелочи, что щупал порой девочек и даже – о ужас! – изменял жене. То же самое он повторял подсаженным к нему стукачам, но о кровавых делах – ни звука. Результат обыска в его доме был нулевой, изобличающих улик на месте убийств не было. Ни угрозы, ни обещания не действовали.

Бухановский понимал, почему маньяк молчит: он стесняется. Во время жутких «эксцессов» он получал самые сильные интимные ощущения в своей жизни. О таких вещах могут не сказать даже под пыткой. Тогда Бухановского уже официально прикомандировали к следственной группе. 29 ноября 1990 г. психиатр и маньяк остались один на один в кабинете изолятора КГБ, где Чикатило держали как особо опасного убийцу. На эту беседу его привели без наручников.

Начал Бухановский с заявления, что он врач и не оценивает дела обвиняемого ни с правовой, ни с моральной точки зрения: он здесь, чтобы оказать помощь. И дал Чикатило почитать избранные места из его «проспективного портрета», который с 1986 г. изрядно распух.

Это была глава о деспотичной матери, которая никогда не ласкала сына (Бухановский ввел в психиатрию термин «мать Чикатило» как определенный психологический тип, воспитывающий серийных убийц). Об отце, чахлом и забитом матерью человеке, который участвовал в воспитании только поркой. О голодном детстве в деревне, где их семья была самой бедной. И тут Чикатило заплакал. Да, сказал он, после войны был голод, и, пока отец сидел в лагере как бывший военнопленный, мы голодали больше всех. А соседи обезумели и стали настоящими людоедами. Старшего брата Чикатило односельчане съели, когда тот вышел погулять за ворота. Поэтому распухший от голода маленький Андрей боялся показаться на улице… От невыносимых мук детства, травли в школе, нищеты, неудач с девушками маньяк перешел к своему первому убийству.

Потом он изложил всё Костоеву. На следственных экспериментах показал все 53 эпизода. 20 августа 1991 г., в тот самый день, когда вокруг Белого дома ездили танки и грудью стояли защитники новой России, Чикатило привезли на психиатрическую экспертизу в Институт им. Сербского. Там его признали вменяемым. Ростовский суд приговорил Чикатило к высшей мере, которую поспешили привести в исполнение, пока не был еще объявлен мораторий на смертную казнь.

Японские нейрофизиологи предлагали огромные деньги за мозг Чикатило. Это же эталон органических поражений, свойственных серийным убийцам! Того же просил Бухановский, напоминая начальнику Ростовского УВД о своих заслугах перед следствием. Начальник ответил, что по всей стране смертный приговор приводится в исполнение выстрелом в голову и менять порядок ради одного человека никто не станет.

2 июля 1992 г. вышла статья иммунолога Дэвида Лейна о роли белка p53 как «стража генома». Пари в пивной привело к открытию клеточного правительства. Если ДНК несет в себе гены, то p53 включает и выключает их по своему усмотрению. Смерть от рака, диабета, инсульта – в руках этого вещества, которое правит клеткой и вершит ее судьбу. Врачам будущего предстоит научиться влиять на его решения.

Природа рака открылась благодаря громадному антипрививочному скандалу. В 1960 г. американцы всерьез задумались о переходе с убитой вакцины от полиомиелита на живую, которую создал в Цинциннати Алберт Сэбин, а производил в Подмосковье его друг Михаил Чумаков. Массовые вакцинации в СССР показали гораздо лучший результат, чем прививки убитой вакциной Солка в Соединенных Штатах. Культуру Сэбина на обезьяньих почках стали внимательно изучать и обнаружили, что она загрязнена другим вирусом, которым болеют макаки-резусы. Новый вирус получил название SV40, что означает всего лишь «обезьяний вирус № 40».

На всякий случай производители вакцин заменили резусов приматами других видов, свободных от SV40. Патогенность его для человека неизвестна, зато к 1962 г. выяснили, что он вызывает рак у хомячков. Досаднее всего было то, что вакцина Солка, которую с 1955 г. успели ввести десяткам миллионов детей, также содержала SV40: Солк убивал вирус полиомиелита формалином, который на SV40 не действует.

Трудно сказать, насколько этот просчет фатален. Не исключено, что гибель от рака некоторых сорокалетних американцев, которые в 1950-х были детьми, могла быть связана с SV40. Важно, что урок усвоен полвека назад и опасности для нынешних детей не существует. Тем не менее история с обезьяньим вирусом остается любимым пугалом антипрививочников. На любом их форуме вы обязательно ее найдете с рефреном «мало ли чего еще ждать от этих связанных с “большой фармой” ученых».

На самом деле открытие SV40 обернулось большой удачей: вдоль и поперек изученный онкогенный вирус, вызывающий злокачественные опухоли у подопытных животных, – лучшая модель для отработки «прививки от рака», то есть вакцины против онкогенных вирусов. В 1970-е гг. на эту тематику бросили миллионы долларов и привлекли тысячи ученых, среди которых был юный Дэвид Лейн.

Родился он в 1952 г. в католической британской семье. Католики в Англии – обособленная каста, некогда гонимая. Отец Лейна считал, что Дэвид зря выбрал профессию биолога: ученый-католик мог не найти в Англии работы. Ведущие университеты, Оксфорд и Кембридж, – вотчина протестантов. Лейна ждал Лондонский университет, по традиции прибежище квакеров, католиков, марксистов и евреев. В те времена выпускников этого вуза воспринимали скептически.

Дэвид знал это, но иной карьеры не желал. В школе он учился плохо. Отчаявшись заинтересовать ребенка хоть чем-нибудь, родители на десятый день рождения подарили ему дешевый пластиковый микроскоп. Не то чтобы мальчик взялся за книги и стал мечтать о науке, но сама возможность видеть то, чего не видят одноклассники, его радовала. Он решил стать иммунологом, чтобы смотреть в микроскоп и дальше.

Едва Лейн поступил в университет, его отец скоропостижно скончался от рака прямой кишки. Ощущение полной беспомощности перед страшной болезнью, охватившее тогда всю семью, определило выбор специальности Дэвида: онкоиммунология. Чтобы гарантированно получить место исследователя вопреки религиозным предубеждениям, пришлось освоить работу с изотопами. К началу 1970-х гг. ученые вполне изведали прелести облучения, среди молодых развилась радиофобия, так что конкурентов почти не было.