100 рассказов из истории медицины  - читать онлайн книгу. Автор: Михаил Шифрин cтр.№ 135

Для проверки этой гипотезы из Австралии приехали антропологи, семья Гласс – Роберт и Ширли. Супруги нарисовали генеалогические древа больных и убедились, что не все они родственники. К тому же до 1910 г. люди не знали никакого куру. Когда супруги Гласс выяснили это, их брак стал распадаться прямо на глазах аборигенов. Молодые люди не выдержали испытания трудными бытовыми условиями в чужой среде. Женщины форе, видя, как страдает Ширли, прониклись к ней жалостью. Если Гайдушека туземцы боялись, считая великим колдуном, то миссис Гласс оказалась обычной, не очень счастливой девушкой. И это вызвало доверие.

Пошли откровенные разговоры. Рассказы о том, как было раньше, при каннибализме. Женщины объяснили, что мясо забирали себе взрослые мужчины, а остальным доставались мозг и внутренности. И самое важное: после запрета умерших порой все-таки ели тайком. Но в последние четыре года (1959–1963) ни одного случая не было. За это женщины ручались.

С тех пор случаев куру поубавилось и среди больных не стало маленьких детей. Выходит, дело все же в людоедстве – дрожь поражает тех, кому доставался мозг. Тут Гайдушека осенило: необязательно заражение происходит в желудке. Руками, которыми раскладывали сырые мозги по бамбуковым трубочкам, женщины потом чесались, терли свои глаза, царапины и укусы, ласкали детей.

Чтобы не гадать, кашицу из мозжечка умерших от куру ввели двум шимпанзе прямо в мозг. Ветеринар Хэдлоу предупредил, что инфекция может иметь длинный инкубационный период. Через 21 месяц у самки по имени Жоржетта обнаружились симптомы куру. Мозжечок Жоржетты вызвал болезнь у следующего поколения всего за год, к январю 1967-го. Настоящий пассаж, как в производстве вакцин. Но что же это за возбудитель?

Как-то раз, еще во времена каннибализма, Гайдушек пробрался на кухню людоедов и незаметно засунул максимальный термометр в бамбуковую трубочку, в которой томился на огне мозг умершего от куру. Прибор показал, что за все время приготовления температура не поднималась выше 95 градусов. Для гибели вируса хватило бы и 85, но возбудителю куру такая температура была нипочем.

Гайдушек смело предположил, что куру вызывает патогенная частица, невидимая в тогдашний электронный микроскоп. Мало того, он догадался, что возбудители скрейпи и «коровьего бешенства» – разновидности той же частицы. Ее выделили только в 1982 г. и дали ей название «прион». Это вариант «штатного» белка, производство которого запрограммировано в нашей хромосоме № 20. Он становится прионом, когда его молекула при том же химическом составе меняет свою форму.

Существует наследственная предрасположенность к куру, а у болезни Крейтцфельдта – Якоба имеется наследственная форма. Не какой-то хромосомный сбой, а настоящее инфекционное заболевание, которое передается от бабушки к внучке. В 1967 г. большинство не могло такого даже представить. Но Гайдушек совмещал храбрость с богатой фантазией. Недаром его любимым писателем был Гоголь и, живя среди каннибалов, он перед сном читал «Вечера на хуторе близ Диканьки».

20 декабря 1971 г. была создана организация «Врачи без границ», удостоенная Нобелевской премии за оказание помощи пострадавшим от локальных войн и стихийных бедствий. У истоков стояли хирург и гастроэнтеролог, которые отправились на войну в Африке по линии Красного Креста и разочаровались в возможностях этой организации.

Французский гастроэнтеролог Бернар Кушнер, молодой врач «из хорошей семьи», профессионально интересовался лечением квашиоркора. Этим африканским словом называется забытая в Европе патология, когда с голоду пухнут. В 1968 г. Кушнер увидел в журнале цветную фотографию умирающей от квашиоркора девочки из Нигерии и вызвался ехать в Африку спасать детей.

Голод возник из-за вмешательства Советского Союза, США и Великобритании в войну между правительством Нигерии и сепаратистами Биафры – области на юго-востоке страны, которая провозгласила независимость. Биафру населяли восемь миллионов христиан, остальную Нигерию – сорок семь миллионов мусульман. Христианам надоели погромы и этнические чистки, усилившиеся, когда в их части Нигерии нашли нефть.

Англичане и американцы, считавшие нигерийского президента «своим сукиным сыном», поставили ему стрелковое оружие. У биафрийцев была одна винтовка на пятерых, но они все равно побеждали, пока у Нигерии не было ударной авиации. Не было и быть не могло: вся валюта ушла на патроны. Тогда нигерийская делегация явилась в Москву, обещая подумать о «переходе к социализму», и получила истребители МиГ-18Ф и бомбардировщики Ил-28 в обмен на какао-бобы. Подписав договор, председатель Совета министров распорядился за счет поставок из Нигерии увеличить производство шоколада и выпустить новый сорт – вроде того, каким Косыгина угощали во Франции. Там плитка состояла из отдельных палочек, обернутых в фольгу. Это советскому премьеру весьма понравилось.

Пока утверждали ГОСТ на новый шоколад, из Биафры пошли страшные новости. С помощью советских самолетов Нигерия отрезала сепаратистов от моря. Поставки дешевого продовольствия прекратились. Теперь повстанцы кормили только армию, а восемь миллионов мирных жителей и два миллиона беженцев недоедали. Каждый день от истощения умирало до десяти тысяч человек. Правительство использовало голод как оружие массового поражения. Важно, что биафрийские крестьяне выращивали ямс и маниок, так что без рыбы из рациона исчез белок. Из-за этого возник квашиоркор, поразивший 300 тысяч детей. Каждый третий ребенок в стране оказался на краю гибели.

Христианские благотворительные организации и Красный Крест не сидели сложа руки. Они ввозили по воздуху до 150 тонн продовольствия в день. Важнее всего были вяленая треска и порошковое молоко – лекарства от квашиоркора, предназначенные детям. Красный Крест организовал в Биафре госпиталь Аво-Омамма, где Кушнер лечил истощенных ребят, а начальником и главным хирургом стал его приятель Макс Рекамье. Госпиталь был на 200 коек и три операционных стола. Лекарств и препаратов для наркоза хватало, девять врачей были молоды и полны энтузиазма, и за месяц они возвращали в строй до тысячи раненых. Число вылеченных от квашиоркора, малярии и филяриатоза шло на тысячи.

Нигерийская армия числила госпиталь важным военным объектом и четырежды его бомбила. Обученные в СССР египетские летчики, управлявшие МиГами и Илами, армией сепаратистов не интересовались. Они выбирали своими мишенями госпитали, церкви, лагеря беженцев и рынки. Налеты устраивались по часам, с 11 до 16, но только не в плохую погоду и не по выходным, когда пилотам полагается заслуженный отдых. К бомбежке врачи и больные привыкли. Самое страшное началось, когда нигерийцы пошли в наступление. Белых врачей они считали наемниками, которых непременно нужно убить. Неподалеку от Аво-Омамма правительственные войска истребили персонал югославского госпиталя, а затем точно так же поступили с британской христианской миссией. Раненых расстреливали прямо в койках, а врачей удостаивали револьверной пули в затылок у стенки.