Формула счастья - читать онлайн книгу. Автор: Нина Ненова cтр.№ 62

— Мы должны прятаться, Симов. Пока. Потому что, в противном случае, мы не в состоянии показать им ничего, кроме нашего невежества. Страшного невежества во всех областях! И как при таком положении мы можем надеяться на какой-то, хотя и на низшем уровне, интеллектуальный контакт?

— На интеллектуальный действительно не можем. Однако, на человеческий…

— Человеческий? С ними?

— Ну да, — ответил я. — Ведь мы же люди.

Ларсен быстро вернулся к столу, оперся на него руками.

— А не самое ли достойное для человека — стремиться к знаниям, овладевать чужим, неизвестным? Что бы мы ни говорили, Симов, а юсы — наши соперники. Соперники! И чтобы достичь в будущем настоящего равноправного диалога с ними, мы прежде всего должны проникнуть в тайны их достижений.

— О каких тайнах идет речь, Ларсен? Ты прекрасно знаешь, что юсы с самого начала выразили готовность приобщить нас ко всему своему. Предоставить нам свои открытия, дать разъяснения.

— Но тебе, видимо, неизвестно, что и самые наши большие ученые оказались неспособными воспринять эти открытия, несмотря на щедрые «разъяснения». И что в конце концов получилось? Творческая деформация!

…Ученые на Земле больше не творят, Симов. Потому что предварительно знают, что, чтобы они не создали, все будет унизительно мелким в сравнении с тем, что у юсов уже есть тысячелетия. Теряется всякий смысл.

— Но ты только что сказал, что добился известных результатов, — обескураженно напомнил ему я. — И поскольку я видел, что ты занимаешься главным образом изучением юсианских машин…

— Именно! — Ларсен осторожно сел на шаткий стул. — Именно поэтому переселение нам крайне необходимо. Только отсюда мы могли бы начать преодоление нашего интеллектуального кризиса. То есть мы могли бы задержать юсов подальше от Земли и поднять уровень наших знаний до их уровня… Или, по крайней мере, приблизиться к нему.

— Но почему не поискать другого, более достойного способа? Почему нужно так безропотно подвергаться их экспериментам? Одной эйфории достаточно, чтобы представить себе, что случится, когда прибудут переселенцы.

— Жизнь во всей Вселенной явно подчиняется одним и тем же законам, которые управляют и Землей, — примирен-но развел руками Ларсен. — Сильный диктует условия. Или уничтожает более слабого.

— Мы, наверное, склонны в своем представлении преувеличивать действия этих законов, — сказал я. — Да и не могу я согласиться, что мы слабее, только потому, что их знания находятся на более высокой ступени, чем наши.

— На неизмеримо более высокой.

— Даже если и так, я замечал, что тот кто больше знает, в большинстве случаев и более уязвим. Над ним довлеет большая ответственность, ему приходиться брать на себя больший риск.

Но Ларсен меня уже не слушал. Односторонность его суждений была просто поразительной.

— Как я тебе уже сказал, я работаю здесь семь месяцев, — продолжил он, едва дождавшись конца моей реплики. — И буду продолжать работать. Пока жив. А наш исследовательский городок будет разрастаться, мы обеспечим себе лучшие, земные условия для работы. Сейчас я один, но когда Фаулер был со мной, все шло гораздо легче. Представь себе, что будет, если у меня будет целая команда способных помощников!

Я потерял терпение:

— Было бы правильно, Ларсен, если бы как начальник базы ты более широко смотрел бы на вещи. Например, тебя должно было бы интересовать, почему юсы приложили столько усилий, чтобы подготовить всю эту планету. Каковы их намерения в отношении будущих переселенцев, что они ожидают получить… или может быть насильно взять от них. Да, вот это действительно важные вопросы! А ты зарылся на своем жалком полигоне и воображаешь, что можешь поправить положение, копаясь в их машинах нашими примитивными инструментами!

Мы переглянулись, поежившись, готовые превратить спор в обмен грубыми оскорблениями. Но, странно, именно в этот миг между нами вспыхнула искорка сопричастности. Все-таки мы оба находились в почти одинаково проигрышном положении.

— Нервы у меня уже не те, что прежде, — пробурчал Ларсен. — А ты, Симов… Наверное, ты прав. Только какая польза…

Подползающая к нам тяжелая тень заставила нас одно-г временно повернуть головы. Снаружи что-то приближалось — огромное, красноватое, судорожно сжимающееся. Как кусок живого мяса, отрезанного от какого-то гиганта. Оно закрыло собой окно, теперь сквозь стекло была видна только трясущаяся жилистая ткань! Я приподнялся… Оно медленно проехало мимо. Прошло под порталом конструкторского отделения напротив, и за секунду до того, как оно исчезло внутри здания, я увидел под ним широкие рифленые шины автокара. Немного погодя он выехал, освободившись от своего отвратительного груза, и двинулся в обратном направлении. Был таким спокойно земным со своей тупоносой передней частью, экономно вместившей в себя пульт программного управления, прочным идеально прямоугольным кузовом, блестящими рядами скоб по сторонам… Я попытался вновь сосредоточиться на разговоре, который мы вели, но он мне показался уже бесполезным.

Я начал неожиданно агрессивно, хотя агрессии не испытывал:

— Ларсен, у тебя ведь с самого начала не было сомнений, что совершено хладнокровное двойное убийство.

— Гм… Хладнокровное, — скривил он рот.

— И предумышленное, — добавил я.

— Э? Даже-если и так, так что?

— Ты составлял сообщение, отправленное на Землю?

— Я.

— Почему же ты в нем написал «мертвы», а не «убиты»?

Чтобы навести людей из Центра на мысль, что произошел несчастный случай?

— Из «Центра», — презрительно усмехнулся Ларсен. — Какое он имеет значение? За веревочку Эйрены дергают Другие.

— Или, точнее — другой, — сказал я.

— Верно. А если Зунг докопается до чего-то, то уж, наверное, не выпустит.

— Насколько я понял, твое отношение к проекту такое же, как и его.

— Ничего ты не понял. Соображения, из которых я поддерживаю проект, совсем иного плана, принципиально отличные от его. И я тебе уже объяснил, каковы они.

— Да… Но ты мне все еще не объяснил: почему ты написал «мертвы»?

— Э, мы ведь посылаем свои сообщения через юсов, — неохотно сказал Ларсен. — Мне было как-то противно раскрываться перед ними до такой степени… Хотя я и тогда был убежден: они знают… все.

— Возможно ли по-твоему, чтобы Фаулер и Штейн направлялись не к Дефрактору, а к юсианской базе?

— Не знаю, — он опустил веки, может быть, от усталости, а может быть, чтобы скрыть свой взгляд. — Не знаю…

— Что означает, что твой ответ таков: «Да. Возможно». Но, несмотря на это, в тот день ты настоял на почти абсурдной версии о «самоубийстве убийцы» и даже не упомянул юсов как возможных виновников.

— Они абсолютно безразличны к нам как к личностям, Симов. Мы их интересуем только как другая цивилизация. Все равно что рассматривают муравейник. Свысока, не останавливая взгляд на отдельных насекомых. А знаешь, как скрупулезно отстаивают свою позицию абсолютного невмешательства в наши дела.