Бенджамин Франклин. Биография  - читать онлайн книгу. Автор: Уолтер Айзексон cтр.№ 151

Он неустрашимо продолжал добиваться нового займа. «Несомненно, все сооружение немедленно рухнет, если вы на этом основании откажетесь предоставлять нам дальнейшую помощь».

Здесь одновременно звучала мольба и подразумевалась угроза: предав гласности факт нарушения договоренности между нами, предупреждал он, мы нанесем ущерб взаимным интересам обеих стран.

«Англичане, как я только что узнал, тешат себя мыслью о том, что им уже удалось разделить нас. Надеюсь, что мы не будем разубеждать их в этом и что им придется самим узнать, насколько они заблуждались» ^[532]. Вержен был крайне удивлен этим письмом, копию которого направил французскому послу в Филадельфию. «Вы можете представить себе мое изумление, — писал он. — Думаю, было бы правильно информировать наиболее влиятельных членов Конгресса о недостойном поведении его эмиссаров в отношении нас». Он не обвинял Франклина лично и лишь отмечал, что «тот слишком легко уступил предвзятому мнению своих коллег». Далее Вержен посетовал, что новая нация оказалась не из тех, которые вступают в обременительные для себя альянсы. «Нам скудно заплатят за все то, что мы сделали для Соединенных Штатов, — пожаловался он, — и за то, что мы обеспечили им существование как нации».

Здесь Вержен мало что мог поделать. Решительное противодействие, о чем тонко намекал Франклин, быстро подтолкнуло бы американцев к еще более тесному союзу с Британией. Поэтому, хотя и неохотно, он решил оставить все как есть, проинструктировав посла не заявлять никакого официального протеста Конгрессу, и даже согласился, чтобы Франция предоставила еще один кредит ^[533].

«Два великих дипломатических дуэлянта официально скрестили шпаги, — отмечал Карл Ван Дорен, — и философ изысканно обезоружил министра». Но, возможно, лучшую аналогию позволяют провести любимые Франклином шахматы. Начиная с разыгранного гамбита, приведшего к заключению союза Америки с Францией, и до эндшпиля, обеспечившего мир с Англией при сохранении дружбы с французами, Франклин мастерски вел сложную «трехмерную» партию против двух агрессивных игроков, проявляя исключительное терпение, когда его фигуры оказывались в трудном положении, и умело использовал стратегические преимущества, когда положение его фигур оказывалось более благоприятным ^[534].

Франклин способствовал разработке трех великих документов той войны: Декларации независимости, договора с Францией и договора с Англией. Теперь он обратил свои помыслы на достижение мира. «Все войны являются глупостями, очень дорогостоящими и очень вредными, — писал он Полли Стивенсон. — Когда человечество осознает это и согласится улаживать свои споры в третейском суде? Если бы даже люди решали это посредством жребия, это все равно лучше, чем воевать и уничтожать друг друга». В письме старому английскому другу Джозефу Бенксу он еще раз, отмечая важность достигнутого соглашения, повторил свое знаменитое, хотя и отчасти вводящее в заблуждение кредо: «Никогда не бывает хорошей войны или плохого мира» ^[535].

Вместо того чтобы немедленно вернуться домой, Франклин решил насладиться покоем и свободным временем, общаясь с друзьями и членами семьи и предаваясь интеллектуальным занятиям в идиллической атмосфере Пасси. Его внук Бенни томился в школе в Женеве — городе, который с недавних пор оказался в водовороте бурных политических событий (из-за предоставления равных избирательных прав всем его жителям). Теперь, когда дипломатические обязанности Франклина стали не столь обременительными, он решил позволить Бенни приехать в Пасси на каникулы летом 1783 года — впервые за четыре года после его отъезда в Женеву ^[536].

Бенни, воссоединившийся с дедом, на которого он так хотел произвести впечатление, был совершенно им очарован. Франклин «совсем не похож на других пожилых людей, — объяснял он одному из гостей, — капризных и вечно чем-то недовольных. Мой дед смеется и радуется жизни, как молодой». Близость внука согревала душу Франклина. Бенни «очень вырос», сообщал он родителям мальчика, и «заметно улучшил свои знания и поведение». Полли Стивенсон он написал: «Он каждый день купается в моей любви». В то лето Бенни исполнилось четырнадцать лет. Дед брал его на Сену, где давал ему уроки плавания, а Темпл учил своего двоюродного брата фехтованию и танцам. Темпл также произвел на него впечатление, когда якобы убил мышь с помощью газа гелия, а затем снова ее оживил и потом уже убил в самом деле с помощью электрического тока одной из батарей в лаборатории Франклина. «Я уверен, что мой двоюродный брат сошел бы в Америке за чародея» ^[537].

Франклин знал, что в школе Бенни часто болел и страдал от уныния, к тому же ситуация в Женеве оставалась неспокойной. Он решил, что внуку не следует туда возвращаться даже несмотря на то, что там остались его вещи и книги. Ранее он уже подумывал отправить мальчика в одну из английских школ под присмотр Полли Стивенсон, которую подобная перспектива привела в восторг. Теперь же, обеспокоенный тем, что Бенни утрачивает навыки владения английским, решил обсудить с Полли эту возможность более серьезно. «Будет ли это по-прежнему удобно для вас? — спрашивал Франклин. — Он послушен, мягок, готов следовать добрым советам и не будет плохим примером для ваших других детей». Полли высказала осторожную готовность. «Боюсь, что он найдет нас настолько заурядными, что едва сможет это выносить, — отвечала она, — но если английская сердечность заменит французскую утонченность, то мы имеем шанс сделать его счастливым» ^[538].