На крючке  - читать онлайн книгу. Автор: Анастасия Валеева cтр.№ 6

Та выразительно вздохнула, мол, твоими бы устами да мед пить.

— Как зовут-то вас? — улыбнулся Руденко женщине, напуганной нестандартной ситуацией.

Она скрылась в квартире минутой раньше, а теперь снова вышла и застыла, сложив руки на груди в молельном жесте.

— Елизавета Петровна, — ответила она, — я позвонила, сказал, что будет. Но, по-моему, он…

Она красноречиво щелкнула двумя пальцами себя по горлу.

— Еще бы! — просиял Руденко, которому зачастую общение с трудовым народом доставляло простодушную радость, — праздник как никак!

— Да они и без праздника всегда того, — неодобрительно усмехнулась Елизавета Петровна. — Что же все-таки случилось?

— Вы когда свою соседку в последний раз видели? — спросил Руденко.

— Дня три назад, — пожала плечами женщина. — Я вообще-то не очень с ней знакома. Они молодые, у них свои интересы, приятели…

— У кого это у них? — встрепенулся Руденко.

— Кавалер у нее, симпатичный парень. Да и она симпатичная. Нет, вы не подумайте, у них все прилично вроде, не скандалили, не ругались. Хотя она и в казино работает, по-моему, девушка самостоятельная. Вы в чем-то ее подозреваете? — с дрожью в голосе спросила она.

— Нет, — отмахнулся Руденко, — не в этом дело. Так вы говорите, парень у нее есть. Интересно-о-о… И как давно?

— Да полгода — это уж точно! Может, она и раньше знакома с ним была, только появляться он тут стал примерно с полгода назад, — уверенно произнесла Елизавета Петровна. — Вроде, серьезно все у них. Он за ней на машине приезжает.

— На какой? — с профессиональным интересом спросил Руденко.

— На не нашей какой-то, иностранной, — с горделивым восхищением простолюдинки пояснила она, — синей такой. Ой, не знаю, как называется, но, видать, дорогая.

— Понятно, — Руденко пригладил для солидности свои шикарные пшеничные усы, словно этот неторопливо-обстоятельный жест служил вехой в расспросах, — что вы о нем знаете?

— Ну, богатый он, — приподняла свои округлые рыхлые плечи женщина, — это по всему видать. Цветы дарит — я раза три его с розами видела. И со свертками… Подарки, наверное. Повезло Женьке, что и говорить!

Несмотря на оптимистически жизнеутверждающий характер фразы, она с какой-то мучительной нерешительностью посмотрела на лейтенанта, словно чуя неладное и таким образом подозревая, что слова ее уже неактуальны.

— А еще что? — интересовался Руденко. — Где работает, например?

— Этого я не знаю, не спрашивала. Я же вам сказала, что не так уж часто обща…

— Хорошо, — бесцеремонно перебил ее лейтенант, — а его вы когда в последний раз видели?

— Ну-у, — задумалась Елизавета Петровна, — дней пять или неделю. Точно не помню. Он какой-то хмурый, недовольный шел. Я уж думала, что у них нелады. Но потом в окно видела, как они вышли, сели в его машину и куда-то поехали. Они весело смеялись, разговаривали. Так что, ничего не изменилось.

Этажом выше громыхнула стальная дверь и следом послышались быстрые шаги. Кто-то спускался с лестницы. Спускался и насвистывал «Жизнь в розовом свете». Все замерли в ожидании субъекта, имевшего, по-видимому, прекрасное настроение, и только на губах Елизаветы Петровны зазмеилась ехидная усмешечка. Она знала, кто это. Очам людей, собравшихся в ожидании мастеровитого и поддатого дяди Коли, предстал одетый во все бежевое, еще довольно стройный дядечка средних лет с несколько одутловатым, покрытым паутиной морщин лицом, но полный зажигательного оптимизма и молодцеватой грации. В нем чувствовалась порода. Жидкие светлые волосы, открывавшие высокий, с плешью лоб, находящиеся в лирическом беспорядке, отнюдь не производили впечатления чего-то неопрятно-взлохмаченного и неухоженного. Узкий разрез глаз придавал его взгляду цепкую внимательность и некое смирение, присущее выражению глаз умудренного опытом человека. И только губы, с опущенными уголками, чувственные, хотя и не полные, налагали на его лицо печать какого-то брезгливого неприятия.

— Что здесь происходит? — с жеманным недоумением воззрился на Елизавету Петровну щеголь.

— Да вот, соседкой моей интересуются, — махнула она рукой на Женину дверь.

— Вот как? — удивился дядечка. — По какому вопросу?

— Пока не знаю, — вздохнула Екатерина Петровна.

— А вы, гражданин, не могли бы оказать нам помощь? — выказал чудеса обходительности Руденко.

— Да-да, — изящно наклонил голову немного вперед дядечка, — Лев Сигизмундович Браницкий, — с горделивым достоинством представился он.

— Нам нужен еще один понятой, — продолжал Руденко в то время, как Браницкий заинтересованно пялился на Яну.

— Понятой? — приподнял свои сероватые округлые брови Лев Сигизмундович. — Что случилось?

— У нас есть подозрение, что Евгения Галкина мертва, — ляпнул лейтенант.

— Мертва-а?! — воскликнул Браницкий.

— Ужас! — обмерла Елизавета Петровна.

Внизу послышались медленные тяжелые шаги, Все стали напряженно вслушиваться.

— Вот тебе, бабушка, и Юрьев день, — горько усмехнулся Браницкий, прерывая мгновенную паузу и многозначительно качая головой. — Как же это случилось?

— Лев… — замялся Руденко, припоминая витиеватое отчество щеголя.

— Сигизмундович, — подсказал Браницкий, чуть сморщив породистый польско-еврейский нос.

— Мы еще толком ничего не знаем. А-а, вот, наверное, и дядя Коля, — Руденко улыбнулся поднимавшемуся нетвердой походкой мужчине. — Сейчас все окончательно выяснится. Вы будете понятым? — снова обратился он к Браницкому.

— Да-да, — с ответственным видом произнес тот, — о чем речь!

Дядя Коля, поджарый мужик с пропитым лицом, ограничился скептическим взглядом. Потом, почесав в грязном затылке, спросил, лениво растягивая слова:

— Чего на-до, ше-еф?

Он поднял мутный взор на горящего от нетерпения Руденко.

— Дверь взломать, — коротко сказал тот, — можешь?

Дядя Коля, которому алкогольный кайф придавал повадки флегматичного скептика, пожал плечами, мол, а как же, конечно, могу, и принялся за дело. Неторопливо, спокойно, обстоятельно. Просьба Руденко не вызвала в нем ни удивления, ни протеста, ни даже сколько-нибудь явного интереса. Может быть, он и хотел бы выполнить работу как можно скорее, чтобы от него отвязались, но был под градусом, а потому трудился, как при замедленной съемке. Когда дверь подалась, Руденко, не поблагодарив его, двинул в квартиру. Потом, словно вспомнив о Самойлове, Яне, понятых, о лежавшем на нем грузе ответственности, громыхнул своим звучным баритоном:

— Ничего не трогать, сохранять спокойствие!

Уже в прихожей у него была возможность убедиться в Яниной правоте — кругом царил вопиющий беспорядок.